Дарья Кутовая

Юрий Иванович Селезнев – литературный критик, литературовед, достоевист, о котором неоднократно и много писали публицисты, писатели, преподаватели. Нельзя не сказать о его уникальности. Прожив всего 44 года, Селезнев оставил после себя яркий след в истории литературы. 

«Говоря сегодняшним языком, он был звездой, правда, никогда не звездившей, а светившей другим» [3].

Ю.М. Павлов отмечает, что уникальность критика проявляется уже в том, что его книги выходили с относительно небольшим временным промежутком:

 «Последнюю прижизненную его книгу «Василий Белов» (М., 1983) отделяют от первой «Вечное движение» (М., 1976) только семь лет. Да и весь творческий путь Селезнёва – от статьи «Зачем жеребёнку колесики?» («Молодая гвардия», 1973, № 8), принесшей первую известность, до ранней смерти 16 июня 1984 года – составляет неполных 11 лет. За такой короткий промежуток времени Юрий Иванович Селезнёв стал одним из лучших «правых» критиков, редакторов, одним из самых стойких и отважных бойцов за русское дело». [2].

Стоит не забывать о духовной, патриотической сердцевине Юрия Ивановича и о его высоконравственных качествах, коих целый список: «Он ощущал себя и был на самом деле доблестным воином в сражениях за духовные и культурные ценности своего народа, за святыни Отечества». (Валерий Сергеев).

Юрий Лощиц утверждает, что для критика литература – не механическая сумма писателей и национальных достояний, но их непрекращающееся взаимодействие, в котором нет деления на живых и мертвых. Так и в русской литературе видит он дело соборное, все голоса для него сливаются в одно стройное звучание».

Те, кто как-то связан с литературой и знаком с его творчеством, отзываются о Селезневе восторженно, признавая талант и духовность автора.

«Душевно богатый и талантливый. Страсть, с которой он боролся за очищение этих идеалов от всякого рода морально и эстетически порочных примесей, доходила у него до самозабвения». (Евгений Лебедев).

Студенты отзываются о Селезневе как о человеке, собравшем в себе лучшие качества, и говорят о том, что автор выполнял важную роль в развитии патриотичности, ответственности у будущих поколений.

«Россия – великая страна. Она рождает великие таланты и грандиозные умы. Одним из таких выдающихся представителей русского мира является Юрий Селезнёв. Он вобрал в себя все лучшие качества русского человека и явился примером для других. Юрий Иванович пишет об очень важном, об очень нужном понятии ответственности. Он говорит о том, что именно мы ответственны за судьбу нашей Родины в целом и, в частности, за её культурный, идейно-нравственный, духовный облик. 

Собрать из сухих осколков биографических фактов историю жизни великого мыслителя – вот какую задачу ставил перед собой Селезнёв. Написать роман о великом романисте – такая цель стояла перед Юрием Ивановичем. И каркасом этой живой повести стала православная идеология, которую по праву можно считать основой мировоззренческих позиций Достоевского» (Христина Третьякова) [1].

От духовно-личностного описания перейдем к теме пространства и времени в романе «Преступление и наказание».  Время – центрально в диссертации И. Селезнева (Поэтика пространства и времени романов Ф.М. Достоевского : автореф. дис. … канд. филол. наук. – Краснодар, 1977).

 Точное, монографичное описание работы Юрия Селезнева в своей работе сделала О.В. Татаринова:

Для Ю.И. время рассматривается с точки зрения литературоведческих категорий. Это не рассуждения о пространстве и времени, но «явления самой ткани литературного произведения». Пространство и время исследуются в диссертации в разных аспектах: культурно-историческом, идеологически-оценочном, психологическом, композиционно-сюжетном.

Приводя в пример произведение «Записки из мертвого дома» Ф.М. Достоевского, Ю. Селезнев создает великолепную метафору – «пружина времени». Автор показывает, как все произведение в целом объединено «временем движения идеи свободы к развязке произведения» [5].

Через психологическое время героя Достоевский выделяет первые три дня, затем первый месяц (4 главы – 1-й день, 5-я глава – три дня, 6-я глава – 1-й месяц, 7-я глава начинается словами «время шло»). И уже не день, не месяцы, а просто время, что равно «безвременью». Но, по мысли Юрия Ивановича, безвременье вновь превращается во время в последней главе романа – «Выход из каторги». Теперь уже пружина времени движется в обратном порядке – «если в начале романа она раскручивалась, от сжатия (минуты вхождения героя в острог) – затем первые впечатления, первый день, первые три дня, первый месяц и, наконец, «время шло…», где движение пружины едва заметно, – то теперь она вновь сворачивается: последний год, последняя зима, последние дни, последние впечатления, последняя минута – «свобода, новая жизнь, воскресение из мертвых… экая славная минута!»» [4,5].

В романе «Преступление и наказание» Юрий Иванович выявляет две пространственно-временные модели: 1) «в одном из углов Петербурга, жарким летом 18.. года» и 2) идеологически-оценочный «аршин пространства». Юрий Селезнев делает важный вывод о том, что духовное воскресение Раскольникова в эпилоге романа происходит не «вдруг», но подготавливается автором постепенно в образе «раздвижения аршина пространства героя – в постепенном духовном открывании пространства жизни» [4, с. 10]. Сенная площадь – один из образов «аршина пространства», но, целуя эту «грязную землю», Раскольников целует уже не площадь, но частицу, пусть и заплеванную, оскверненную, – Матери-земли – символический образ Мира, пространства жизни.

Примечателен в рассматриваемой нами научной работе тезис автора о сочетании «вечного» и «текущего»: «вечный» стиль «вечной книги» соответствует «текущему» у Достоевского, сообщая ему часть своей вечности. Но здесь ученый отмечает и обратный эффект: священное время тысячелетий вмещаются в обыденное время сюжета произведений, а профанное время проецируется на тысячелетия [5].

Ученый в своей работе спорит с общепринятым мнение о том, что мир Достоевского – мир хаоса, раздвоенности, дисгармоничных страданий душевных. Напротив, Селезнев пишет о том, что истина по-достоевски такова: «мир должен быть цельным и может быть гармоничным» [4, 5].

 Таким образом, творчество Федора Михайловича, по мысли ученого, есть художественное осуществление идеи «восстановления человека в человеке». Как не согласиться с этим, когда мы в самом романе Федора Михайловича видим, как «раздробленный», внутри-сознательно разбитый Раскольников, будто вновь собирает себя по частям на протяжении всего повествования. Раскололось его сознание, его душа в момент идеи об убийстве, в его совершении деяния. После, душа, разлетающаяся от мук и метаний на мельчайшие кусочки, стремится вновь исцелиться, воссоединиться. Словно внутри каждого человека есть нравственный ориентир, который как магнитом тянет к высшему и духовному. Не может человек, расколовшись, не желать вернуть себе духовную чистоту. Не может душа не страдать от «грязи» злых действий и намерений. Внутренний компас рано или поздно приведет к Нему.

Использованные источники:

1. Куняев С. Дело соборное// Селезнев Ю. В мире Достоевского. Слово живое и мертвое. М., 2014.

2. Павлов, Ю.М. Юрий Селезнёв: русский витязь на Третьей мировой // Павлов, Ю.М. Критика ХХ–ХХI вв.: литературные портреты, статьи, рецензии. – М., 2009.

3. Селезнев, Ю.И. В мире Достоевского. Слово живое и мертвое. – М., 2014.

4. Селезнев, Ю.И. Поэтика пространства и времени романов Ф.М. Достоевского : автореф. дис. … канд. филол. наук. – Краснодар, 1977.

5. Татаринова О.В. Диссертация Ю.И. Селезнева как презентация авторской позиции [Электронный ресурс] // Родная Кубань. – 2020. –URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/literaturovedenie-i-kritika/literaturovedenie-i-kritika_6747.html