Королевич Филипп

За широкими морями, за высокими горами, посреди лесов и полей в одном маленьком королевстве, каких на свете очень-очень много, жил-был королевич Филипп. Он совсем недавно появился на свет и был еще крошечным, чуть больше стручка фасоли. Его синие-синие глаза были похожи на воду в озере неподалеку от замка, а на головке во все стороны торчали мягкие и нежные, как шелк, кудряшки, напоминавшие цветом зёрна пшеницы, когда в конце лета она созревала и ее в возах везли на мельницу. «Ах, – счастливо улыбалась королева-МАМА, – он точь-в-точь такой, каким приснился мне много лет назад!»

Королевич умел пока только спать, кушать и иногда капризничать. Его слабенький тихий голосок, откровенно говоря, напоминал мяуканье котенка или ягненка, но МАМА-королева говорила, что он похож на звучание пастушьего рожка, а ПАПА-король шутливо возражал: «Так скрипят петли на воротах нашего замка!» Они даже однажды поспорили из-за этого.

С самого дня рождения королевича абсолютно все жители королевства: и БАБУШКИ с ДЕДУШКАМИ, и ДЯДЮШКИ с ТЁТУШКАМИ, и многочисленные его СЕСТРЫ, и простые жители то и дело улыбались. Просто так. А по вечерам собирались на королевской площади и слушали глашатаев, которые сообщали о том, как спал и ел королевич, сколько раз он зевнул и не болит ли у него животик.

ПАПЕ и МАМЕ так хотелось, чтобы королевич поскорее увидел их и полюбил, поэтому довольно часто они откладывали свои дела и заходили в детскую полюбоваться на него. Но королевич чаще всего в это время спал, подперев кулачками щечки, а если просыпался, то тут же поворачивал головку к окну, в котором виднелся кусочек голубого неба, или разглядывал солнечных зайчиков, пляшущих по потолку. «Он будет хорошим воином и королем, – говорил ПАПА, – взгляните, как крепко он сжимает кулачки!» – «У вас так много воинов, и сами вы молоды и крепки, – возражала королева. – Возможно, он будет ученым, или писателем, или путешественником, ведь он с таким интересом и вниманием рассматривает все вокруг!» А про себя королева думала: «Пусть будет здоровым и счастливым и сам выберет, кем быть».

Только одна БАБУШКА еще не видела Филиппа, потому что жила далеко, в другом королевстве. Но она сама, своими руками сшила ему одеяльце из ярких разноцветных лоскутков, сопроводив этот подарок и небольшую иконку, которая называлась «Благодатное небо» (Филиппок родился в день её чествования), пожеланием для него интересной и разнообразной жизни. Несколько дней и ночей скакали гонцы, чтобы доставить её подарки ко дню, когда Филиппу исполнится один месяц – на этот день было назначено его крещение. Королевичу подарки очень понравились, так все решили, потому что когда он увидел одеяльце, то засмеялся и попытался ухватить рукой один из лоскутов, а иконку долго разглядывал своими лучистыми глазами. Крещение прошло красиво, и Филиппок даже не капризничал, хотя его полусонного и окунули в купель.

Много времени или мало прошло с рождения Филиппа, пожалуй, что мало, потому что он еще толком не успел разглядеть и узнать своих родителей, как ПАПЕ-королю пришлось поехать по важным королевским делам в другое королевство по соседству. И отсутствовал он совсем недолго, чуть больше недели, но так соскучился по своему сыну, что, как только соскочил с коня, тут же поспешил к нему. Как раз в это время Филиппок проснулся, увидел его и улыбнулся во весь рот. И король тайком смахнул слезы.  Оказывается, строгие короли тоже плачут – от радости, но это секрет. «Как вырос мой СЫН!» – обрадовался ПАПА, взял его на руки и нежно прижал к груди. И тут случилась одна неприятность: камзол короля вдруг стал мокрым… Няньки перепугались: не уследили, но сам король громко смеялся, и королевич смеялся, дрыгал ножками и стучал кулачками королю по груди. «Какие чудеса, – думал ПАПА-король, – как быстро растут дети!»

Шли дни за днями, королевич так подрос, что уже упирался ножками в стенку плетеной корзины, служившей ему кроваткой. И для него смастерили настоящую, с балдахином. Он всё еще много спал, так надо было, чтобы поскорее вырасти, но уже отлично узнавал своих РОДИТЕЛЕЙ и радостно улыбался при виде их. Он вообще рос улыбчивым мальчиком и радовался всему, что попадалось ему на глаза. Просыпаясь утром, он подолгу разговаривал сам с собой или с няньками, конечно, это были ненастоящие слова, а какая-то воркотня, например, «гу-гу» или «агу», а каждый понимал, как ему хотелось поговорить. Дольше всех он разговаривал с МАМОЙ-королевой, когда она утром приходила повидаться с ним. МАМА говорила: «Доброе утро, моё солнышко!», а королевич отвечал: «Гу!», и королева точно знала: это он уверяет, что тоже ее любит.

В народе уже прозвали королевича Филиппом Ясноглазым. По вечерам на площади по-прежнему объявляли новости о нем: королевич сам начал брать игрушки в руки, а его любимая – погремушка с серебряными бубенчиками; Филипп научился ползать; королевичу нравится слушать сказки, которые ему читают няньки, и песни, которые они ему поют, и он при этом сразу успокаивается. В королевстве устроили настоящий пир, когда у Филиппа появился первый зуб, похожий на маленький белоснежный кусочек льда. Трубадуры разнесли эту новость по всему королевству, правда, они не сообщили, что королевич успел укусить им ПАПУ-короля за палец. И БАБУШКА из далекого королевства снова прислала ему подарок: серебряную ложечку – «на зубок». Когда королевич произнес первое слово, то устроили праздник с фейерверком, а подарки, которые подарили королевичу, заняли половину его комнаты. Догадайтесь, какое слово? Конечно же – «мама»!

Шло время, и всё было бы хорошо, но Филипп никак не мог научиться ходить. ПАПА-король ворчал: «Слишком много нянек, не спускают его с рук! Моему СЫНУ уже скоро исполнится год, а он не сделал ещё ни одного шага!» И однажды подхватил его на руки, вынес во двор и поставил посередине. Королевич, не решаясь сделать шаг, покачался, как былинка, из стороны в сторону и уже состроил рожицу, собираясь заплакать, но тут из дверей домика, где жили стражники, выскочил мохнатый рыжий щенок. Королевич передумал плакать и протянул руки, сжимая и разжимая пальчики: «дай-дай», это он уже умел делать, но щенок крутился волчком вокруг него и, припадая на передние лапы, заливисто лаял. Филипп покачался еще немного и, пытаясь ухватить щенка, сделал… шаг! «Первый!» – смеялся ПАПА, готовый подхватить сына при падении. «Первый!» – смеялась и плакала от радости МАМА, стоя на балконе дворца. «Первый!» – радовался и хлопал в ладоши народ на площади, узнав эту новость, и каждый произносил: «Доброго пути тебе, Филипп Ясноглазый!», а в небо летели сотни разноцветных воздушных шаров.

Илл.: Дональд Золан

02.08.2023

Статьи по теме