Диалог Виктории Поповой и Альбины Петровой

Альбина Петрова – преподаватель факультета журналистики КубГУ и куратор 3 курса. У кого ни спроси – все отзываются об Альбине Владиславовне с теплом и улыбкой. Она для студентов как вторая мама, которая и с заданием поможет, и жизненный совет даст, когда руки опускаются. Поэтому мне захотелось поговорить с преподавателем не только об учебе, но и о личном.

В.П.: Альбина Владиславовна, вас обожают многие студенты. Как вам удается находить с ними общий язык?

А.П.: Добрый день! Выражение «вас обожают многие студенты» звучит приятно и заставляет краснеть. Но кто знает, есть ли у кого-то обиды в мой адрес за непоставленный самоэкзамен, неопубликованную статью или непринятую заявку в друзья (смеется).

Не так давно я сама сидела за партами нашего родного факультета журналистики. Помню, с какими проблемами (к слову, как реальными, так и выдуманными) может столкнуться студент и как порой ему необходима помощь, поэтому сейчас стараюсь выстраивать с вами общение исключительно через понимание и уважение. Я достаточно открытый и отзывчивый человек, порой готовый жертвовать личным временем ради знаний и успехов учеников. Проверять работы ночью, чтобы утром подать их Юрию Михайловичу для публикации на «Родной Кубани»? Вместо обеда объяснять студентам, как надо проанализировать пресс-службы к следующему занятию? Задержаться на два часа, потому что пришли заочники, которые решили уточнить пару вопросов и просто соскучились? Да, конечно, мое любимое… (смеется). Хочется добавить, что это смех сквозь слезы, но сразу подчеркнуть, что любимое — не в кавычках. Я действительно люблю то, что делаю.

Думаю, студенты это чувствуют, поэтому и отвечают взаимностью, иначе просто не могу объяснить сильную обратную связь, которая меня, собственно, во многом мотивирует. Отдача проявляется и в активности на практических занятиях, и в привлечении меня в их различные проекты. Недавно телестудия «Журфак-91» пригласила принять участие в новом выпуске, профокомовцы звали на новогодний квартирник «Без пяти двенадцать» и сейчас, собственно, даю очередное интервью. К слову, спасибо, что решила побеседовать именно со мной. Когда спрашивают «нравится ли мне преподавать?», — всегда отвечаю: «Да, что может быть лучше общения со студентами?»

В.П.: Чтобы студенты слушали преподавателя, он должен быть строгим или добрым? К какому типу вы бы себя отнесли?

А.П.: Во-первых, для того чтобы студенты слушали преподавателя, не он должен быть строгим или добрым, а студенты должны быть такими, которые приходят за знаниями, а не просто за дипломом. Во-вторых, конечно, не исключаю, что преподаватель должен качественно, доступно и интересно подавать материал, но опять-таки это не означает, что он должен «на ушах стоять» лишь бы привлечь внимание обучающихся. Эх, как много слова «должен», которое я так не люблю.

Если мы говорим о конкретных характеристиках, то справедливый и требовательный, держащий в одной руке кнут, а в другой — пряник. Пожалуй, к такому типу преподавателя я себя и отношу. Думаю, не стоит разграничивать строгость и доброту — эти свойства вполне могут уживаться в одном человеке. Студенты же как считают: если строгий, то плохо, если добрый, то хорошо. А задумываются ли они, почему строгие так себя ведут? Не потому ли, что им не безразличны знания, которыми обладают наши выпускники, будущие представители «четвертой власти»?

В.П.: Как считаете, повлияло ли введение дистанционного обучения на организацию учебного процесса?

А.П.: Однажды мне студентка сказала: «Знаете, дистанционное обучение очень удобно: можно одновременно и на занятии присутствовать, и своими делами заниматься». Мне, конечно, хочется верить в многофункциональность наших студентов, но так или иначе их внимание рассеивается, информация усваивается неполноценно. Ребята расслабляются или неправильно расставляют акценты, выдвигая на первый план работу, время на которую якобы появилось в связи с online-форматом. Но учебные планы не сокращались, поэтому речь идет не о реальном увеличении свободного времени, а о самостоятельном, так сказать, нелегальном сокращении часов обучения.

Здесь опять вопрос в том, кто за чем поступил в ВУЗ: за знаниями или за дипломом? Первые не довольны дистанционной формой обучения, отмечая низкое качество получаемой информации. Вторые, наоборот, радуются, что всё легко – легко отвечать или не отвечать на занятиях, легко сдавать сессию (подразумеваю, потому что есть большая вероятность «подглянуть», «списать»). К сожалению, не так просто проверить студентов на честность и совесть через экран. А ведь встречаются те ещё хитрюги. Хотя секрет я не раскрою, сказав, что преподавателю совсем не сложно понять, знает ли сдающий материал или воспользовался шпаргалками.

Да и как показала практика «пандемийного» периода, на курсах, где обучение длительное время проводилось в дистанционном формате, чувствуются заметные пробелы в знаниях и слабый уровень подготовки к практическим занятиям. Порой кажется, будто некоторые студенты утратили способность давать полные, структурированные устные ответы. Ведь на расстоянии, чаще всего, преподаватели требуют письменное выполнение заданий. А для журналистов умение говорить, рассуждать, выражать свои мысли – достаточно важное профессиональное качество.

Из вышесказанного, думаю, понятно, что я не сторонник такого обучения. Поэтому искренне рада, что наш факультет стремится к возвращению традиционного режима для всех курсов, направлений и форм обучения, соблюдая меры по профилактике распространения коронавирусной инфекции. К слову, в следующем семестре как раз выводят 3-й курс, который единственный среди очников занимался online. Являясь куратором одного из потоков, не понаслышке знаю, как студенты ждали этого момента. Не исключаю, что не все. В свою очередь, я по ним очень соскучилась и с нетерпением жду встречи.

Признаться, первоначально с опасением воспринимала разговоры о том, что высшее образование может перейти исключительно в такой формат. Конечно, никто не знает, к чему приведет нынешнее положение, но министр науки и высшего образования Фальков пока успокоил, подчеркнув, что «вузам не грозит полный переход на дистанционное обучение». Там понимают, что этот переход будет невозможен без ущерба для качества образования.

В.П.: А на ваше эмоциональное состояние?

А.П.: Очень тяжело общаться с ребятами через экран, когда душа молодого преподавателя требует живого диалога. Да, и в эмоциональном плане тоже нелегко, когда складывается ощущение, что ты сошла с ума, разговаривая в пустой комнате сама с собою, а точнее с монитором (смеется).

Была свидетелем экзамена, проходившего в Тимс, – ужаснулась, запереживала за состояние принимающего. В собрании присутствовало более 25 человек, но никто не вызывался «тянуть билет». Профессору насильно приходилось выводить на контакт, будто выпрашивать ответ. Конечно, это проявление странности студентов, но что в подобных случаях делать экзаменатору? А вдруг технические неполадки? Не может же он просто покинуть чат, не разобравшись в ситуации.

В.П.: Всякое случается в университете, да и в обычной жизни. Что вы делаете, когда нервы на пределе?

А.П.: Ложусь спать (смеется). А если серьезно, почему-то кажется, что за время моей преподавательской деятельности я такого чувства не испытывала, к счастью. При этом, не могу сказать, что по своей натуре отношусь к категории спокойных, меланхоличных людей. Я чистый холерик, еще и Лев по гороскопу. Однако достаточно сдержанная на людях. В обществе сделаю вдох-выдох, соберусь с мыслями и доведу дело до конца, а дома уже, возможно, поплачу в подушку. Говорят, это даже полезно – легче становится. Думаю, это не нервы будут, а простая усталость. Все мы люди.

С недавних времен меня также стала успокаивать фраза, которую озвучил наш декан В.В. Касьянов в интервью с Ю.М. Павловым, отвечая на вопрос о главном жизненном принципе: «Помни, не всегда так будет». Однажды я увидела её в рамке на рабочем столе Валерия Васильевича, а потом из 4 номера «Родной Кубани» за 2020 год узнала, что его первое знакомство с этими изречением было аналогично моему.

В.П.: Студенты сейчас читают такое огромное количество литературы к экзаменам, что иногда тяжело выбрать из этого гигантского списка самую любимую и интересную книгу. А если всю жизнь можно было бы читать только одну, какую бы вы выбрали?

А.П.: Для читающего человека это очень страшная ситуация, но отвечу – Библию. Мне кажется, здесь комментарии излишни, но всё же поясню свой выбор.

Последние полтора года отняли у меня двух поистине важных людей, осознать смерть которых сложно по сию минуту. За все годы жизни я ни разу не сталкивалась с траурной атмосферой, безжалостно поглощающей все на своем пути. Неожиданные звонки в марте 2020 и июле 2021 ранили острее ножа и невольно заставили задуматься о душе человеческой и том, что с нею происходит после отделения от тела. Тогда весной, видимо, таргетированная реклама, опираясь на мои запросы в поисковой сети, связанные с организацией похорон, выдала в рекомендациях книгу Майкла Ньютона «Путешествие души». Начала читать и спустя пару глав бросила. Не знаю, было ли обусловлено это тем, что в то время я в принципе не хотела ни есть, ни спать – ни-че-го не хотела. Но думаю, что нет. Ведь спустя год и несколько месяцев, когда вновь страшное горе и вновь мысли о душе человеческой, я вернулась не к исследованиям гипнотерапевта, а взяла в руки Библию. Страницы, уже открываемые мною ранее, передавали иной, более глубокий смысл при повторном чтении – при чтении глазами не девочки, а девушки, ощутившей боль потери близких.

Мне кажется, далеко не каждому дано понять Священное Писание с первого раза. Его надо перечитывать и перечитывать. Поэтому при условиях, обозначенных в вопросе, Библия – лучший выбор.

Можно, чтобы разбавить обстановку, я приведу ещё один пример из русской классики? Из года в год разбираю произведения гениев XIX века при подготовке к практическим занятиям и постоянно нахожу что-то новое, чему раньше не придавала особого значения. Каждый раз мир, который я открыла для себя за школьной партой на страницах творений Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Толстого, неустанно преображается в моем сознании. Кому-то покажется неинтересным – читать, зная, чем всё закончится, но я в этом вижу свои привилегии, прокручивая в голове строчки через призму всего сюжета и проецируя на наши дни. Так, с особенным удовольствием перечитываю мелодичный и чувственный роман в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин».  После вытираю слезы и пишу подругам, не связанным с литературой напрямую, призываю срочно достать с полки запылившийся томик или скачать документ в книжном приложении.

В школе всегда делался акцент на письмах героев, сне Татьяны и т.д., но сейчас мне хочется процитировать другой фрагмент, не менее цепляющий:

                        Минуты две они молчали,

                        Но к ней Онегин подошел

                        И молвил: "Вы ко мне писали,

                        Не отпирайтесь. Я прочел

                        Души доверчивой признанья,

                        Любви невинной излиянья;

                        Мне ваша искренность мила;

                        Она в волненье привела

                        Давно умолкнувшие чувства;

                        Но вас хвалить я не хочу;

                        Я за нее вам отплачу

                        Признаньем также без искусства;

                        Примите исповедь мою:

                        Себя на суд вам отдаю.

В.П.: В конце нашей беседы хотелось бы спросить: если не преподаватель и не куратор, то кем вы себя видите?

А.П.: В детстве я приходила из школы домой и попадала в другое учебное заведение, заключенное в стенах моей комнаты. Там я была и директором, и завучем, и учителем, и учеником, и уборщицей, собственно (смеется). На большой двуспальной кровати чуть виднелось покрывало среди аккуратно разложенных толстых тетрадей (я брала их у старшей сестры, которая, кажется, до сих пор хранит свои школьные записи – студенческие лекции уж точно). Так мною создавалась иллюзия учебного класса: по пять «парт» в ряду, на каждой из которых по две тетради, то есть два ученика. И начинались уроки, где вслух шёл разбор моего домашнего задания.  Неудивительно, что, перейдя в старшие классы, я обожала дни школьного самоуправления. Мне нравилось учить, общаться, обмениваться знаниями. Я чувствовала, что, объясняя кому-то, лучше усваиваю материал сама. К слову, недавно была на курсе для молодых преподавателей по обучению ведения семинарских занятий, где говорилось о научной доказательности этой мысли. Поэтому я всегда пытаюсь настраивать студентов на самостоятельные, полноценные анализы, развернутые ответы, о которых говорила выше.

Такое лирическое отступление дано не к тому, чтобы вы подумали, что я росла странной девочкой (смеется), и даже не к тому, чтобы рекомендовать способы лучшего освоения информации. Просто уже тогда меня тянуло к этой профессии, хоть я и представить не могла, что буду работать преподавателем и куратором такого замечательного потока (3 курс, 1 поток, направление 42.03.02 Журналистика). Порой мне кажется, что во многих из вас я вижу свое отражение – та же ответственность, та же сплоченность с одногруппниками, те же переживания и бессонные ночи перед сессией.

Возвращаюсь к мысли. Во мне не было заветной мечты стать учителем, тем более, я не видела себя куратором, но эти детские игры будто уже тогда начинали вырисовывать мой путь. Кстати, какие все-таки добрые игры нас интересовали. Уверена, все это так или иначе сказалось на нашем мировоззрении в будущем. Например, с братом разбивали аптечный пункт, играли в врачей. Никто не пострадал – лечили игрушек. С подругами – в «Дочки-матери». Может, доля этой ролевой игры тоже есть в выстраивании моего жизненного пути, где я себя связываю не только с профессией, карьерой, но и с образом любящей жены и матери.

Как в детстве я не ставила себе целей стать определенным человеком, так и сейчас я не берусь гадать «а что если». Живу и делаю то, что люблю. Конечно, моя жизнь заключается не только в работе, есть много интересов, идей, но на данном этапе я это вижу как дополнение к моему развитию в сфере образования. Поэтому, отвечая на вопрос, кем я себя вижу, если не преподавателем, то отвечу, что профессором (смеется). А там, кто знает, жизнь очень непредсказуема.