Дмитрий Соколов-Митрич

Это пост не для Ксении Анатольевны, она уже не поймет.

Так, вдруг пригодится кому-нибудь.

В девяностые-нулевые в правоохранительные органы пришло много бывших военных. Вроде тоже люди, умеющие держать оружие, привыкшие ходить в форме, способные рисковать жизнью. Но все-таки не понимающие некоторых вещей, которым учат в любой школе милиции. Например, что полицейскому ни в коем случае нельзя одним участникам инцидента раскрывать личные данные других участников инцидента. Полицейский - буфер между сторонами конфликта. На месте происшествия он должен проявлять беспристрастность и в некоторых вопросах хранить молчание.

Военные этого не понимали. В результате случались такие, например, ситуации: соседи слышат за стеной инфернальные крики, вызывают милицию, приезжает наряд, заходит по адресу - и криминала не обнаруживает. Проводят разъяснительную беседу. "А кто это на нас настучал?!" - интересуются возмутители спокойствия. "Да соседи из 15-й квартиры", - отвечают бывшие военные в милицейской форме. И через полчаса снова звонок в дежурную часть, уже от других соседей, которые сообщают, что теперь уже пьяные мудаки ломятся с топором в 15-ю квартиру, сделайте что-нибудь!

В нулевые-десятые в медиа пришли много хайпожоров из шоу-бизнеса. Вроде тоже люди с узнаваемыми лицами, умеющие держать в руках микрофон и задавать вопросы. Но все-таки не понимающие некоторых вещей, которым учат если не на журфаке, то в любой редакции. Например, что ни в коем случае нельзя давать слово маньякам, педофилам, террористам. И не только в момент совершения ими теракта. Нельзя вообще. Потому что даже в отношении маньяков, педофилов, террористов действует "эффект очеловечивания". Когда перед тобой не человек-поступок без лишних сантиментов, а человек со всеми своими подробностями и аргументами, это волей-неволей вызывает душевный отклик у значительной части аудитории. Подспудно, непроизвольно, но все-таки производит - так устроена психика человека. И тем самым происходит частичное размывание жесткой моральной установки: так поступать нельзя.
Нельзя захватывать заложников.

Нельзя держать в подвале двух девушек и три года их насиловать.

И нельзя называться журналистом, если ты даешь слово нераскаянному преступнику, совершившему чудовищное преступление и теперь откровенно бравирующему своим поступком.

А Ксении Анатольевне уже давно можно пожелать только одного - здоровья. Будьте здоровы, Ксения Анатольевна. Говорю это без иронии и без шуток.

Источник