Вячеслав Черников 

    1. Осколок войны.

     Ярославу  в жизни часто везло. Повезло с рождением уже потому, что он вообще родился. Правда, об этом он узнает значительно позже. А пока Ярослав помнил только первые шаги в послевоенном детском доме…

    Детский дом располагался на возвышенности , среди леса, в предгорьях Кавказа в старой усадьбе и располагался   прямо на бывшей линии фронта- «Голубой линии».  В детский дом  были собраны дети разного возраста -.от ползающей милюзги , до парней вполне взрослых. Их объединяло одно горе: их родители не вернулись с войны. Из всех трудностей, которые навалились на детей войны, Ярослав запомнил самую главную: очень хотелось кушать, а еды не было. Воспитатели приносили из дому, что могли: картошку, капусту, свеклу, из которых варили щи. Тем и жили. Не было постелей и одежды. Не было кроватей и даже обычных керосиновых ламп. Были коптилки  из зенитных гильз, которые умельцы приспособили вместо ламп. Спали на деревянных настилах. На старом дубе , что стоял посреди двора, висела здоровенная гильза  от снаряда огромного калибра. В неё звонили ,если срочно требовалось собрать всех детдомовцев.  Как-то привезли в детский дом байковые одеяла и простыни.  Старшие парни собрали всё это добро в наволочки и снесли на рынок. Им надо было купить курево и выпивку. Ну а малые сидели в углу, на полу полуголые, прижавшись друг к другу. Они  не понимали проблем взрослых, а просто хотели кушать. Осенью было сытнее. Ребята ходили в лес и собирали ягоды, дикие фрукты. И  оружие. Оружия было много. Они всё тащили в детский дом и сваливали в огромную кучу, которую директор Андрей Трофимович, запирал в сарае.  Однажды, далеко в лесу нашли разбитый самолёт. Парни говорили, что самолёт русский. Самолёт, конечно, они не могли унести.

     Андрей Трофимович ходил в военном кителе . А Ярослав всё время думал, что это он такое положил в штаны, что они торчат в разные стороны. А это были галифе. Но тогда он этого не знал. Директора ребята очень любили. Он устроил для них  новогодний праздник и даже ёлку где-то раздобыл и нарядил бумажными игрушками. Где он игрушки нашёл- они не знали. Но главное, он привёз в детский дом  солдат, которые устроили настоящее  новогоднее представление,  и  всем было очень весело. Ребята тоже участвовали  в новогоднем представлении, как могли. Ярослав с тремя  мальчиками из группы выступал в костюме петрушки, сшитом воспитательницей из марли. Костюмы застёгивались сзади и после выступления, из - за этих самых застёжек,  все четверо петрушек чуть не попали в мокрую историю. Но всё обошлось, и  было очень весело. 

    У парней из старшей группы  было много патронов и однажды они швырнули их в печку младшей группы, когда те были на прогулке. Печку, конечно, разворотило, а на улице зима. Зимой было тяжело. Ребята боялись выходить на улицу, потому что волки из лесу заходили на территорию детского дома. Погрызли всех  собак. Все ребята очень плакали. Воспитатели захоронили собак сами , чтобы ребята не знали где.

    Однажды , на прогулке в лесу, ребята нашли миномёт ,правда без мин. Миномёт был очень тяжёлый. Тащили по очереди, ухватившись  по нескольку человек за ствол и станину.   Едва дотащили. Воспитательница чуть в обморок не упала.

   Старшие ребята приспособились делать тетиву для луков из проволоки и стали отыскивать  растяжи, которые они наловчились снимать. Однажды притащили мину и стали её разминировать на хозяйственном дворе. Ярослав хотел посмотреть, но его прогнали, как малого, чтоб не мешал. Он пытался издалека рассмотреть, даже на ципочки стал. Но ничего не видел. Потом рвануло. Ребята погибли. Ярослава ударило об забор. Треснул позвоночник. Он долго лежал в гипсе. Позвоночник сросся, хотя и не очень красиво. И это было божественное везение.  А директора увезли люди в фуражках с синими околышами.   Больше ребята его не видели.   Старших ребят постепенно куда-то отправляли. Вероятно в другие детдома, для взрослых ребят.

      Потом стали разминировать лес вокруг детского дома и взрывать мины. Взрывы сотрясали  детский  дом. Однажды воспитательница Муза Николаевна, после очередного сильного взрыва сказала: « Рвануло,  как атомная бомба» . Тогда Ярослав впервые услышал слово «атомная бомба». Вероятно,  это был уже 1949 год, когда  в СССР испытали свою атомную бомбу и объявили об этом всему миру.    Потом  в детдом привезли настоящие железные кровати. Правда,  они были с жёсткими железными полосками. Но  это были отдельные кровати с матрасами. А под матрасами железные полоски практически не чувствовались!  А потом привезли байковые костюмы, одинаковые, оранжевого цвета. Весь детский дом был оранжевого цвета, как цыплята.  В 1950 году при детском доме был организован первый класс. Жена директора школы, кажется Надежда Александровна,  учила ребят  писать, читать  и считать. Учебный класс был в соседнем корпусе. Перешёл через двор - вот тебе и школа.              

    Однажды мальчик ( его звали цыган, хотя может он и был настоящий цыган) сбежал из детского дома. Сказали , что он пошёл на «солёное». Там, за горами, было Черное море, которое старшие ребята называли «солёным». Через неделю его принесли назад в детский дом. Для детдомовцев он был герой, который дошёл почти до «солёного».  Потом пришла бумага, чтобы всех сыновей офицеров, погибших в войну, готовили в суворовское училище. Ярослав тоже был зачислен в группу, как сын погибшего офицера.  Всех зачисленных  возили на телеге в посёлок «Горячий ключ» на рентген, на анализы и пр. Но потом Ярослава почему-то вывели из группы. Позже он как-то услышал разговор воспитателей, из которого понял только то, что  пришли какие-то бумаги на его родителей. Он оказался «из  семьи лишенцев», хотя  не понимал, что это означает. ( Позже он узнает, что это были семьи ссыльных , репрессированных, лишённых гражданских прав. А тогда он об этом разговоре воспитателей быстро забыл. А тут еще  пошли во второй класс, и всех надо было переводить в другой детский дом, где бы они могли ходить в обычную школу.  И вот настал день переезда. Осенью, может быть в октябре месяце, всех ребят погрузили в грузовики, человек по тридцать в кузов и повезли в другой детский дом. Ехали долго. Остановились в большом городе- Краснодаре. Везде было много инвалидов, они были в военных шинелях, фуфайках,  пили, горланили песни, и плакали.  Солдаты возвращались с войны, одежды другой не было. Один солдат, без ноги,  увидев на ребятах шатки с козырьком, сказал со смехом: « Чего это вас в японские шапки вырядили? Настоящие  япошки». Потом ребята сами эти шапки стали называть япошками. Может тот солдат японскую прошёл, а то откуда бы ему знать о японских щапках. В детский дом приехали затемно. Ребят встречали все детдомовцы. «Ключевских» привезли»- услышал Ярослав разговоры среди встречающих.  Для детдома это было важное  событие.  Для прибывших  малышей   новые «школьные» детдомовцы показались настоящими тётями и дядями, настолько они были взрослые.  Они были старше ребят лет на 8-10. Ребята конечно все испугались . Ведь в дошкольном детдоме в последний год они были  самые старшие. А тут- самые младшие. Прямо как в  Гулливере Д. Свифта. Но жить то надо. Начиналась новая жизнь. ( Позже Ярослав узнает, что  начинался этот детдом с первых эвакуированных из Ленинграда детей блокадников).

     Новый детский дом располагался в станице Березанской, в старой помещичьей усадьбе. Он занимал два больших кирпичных дома с многочисленными комнатами, залами, подсобными помещениями. При детском доме была своя хозяйственная часть, три  телеги и шесть лошадей. В прежнем детдоме тоже были лошади, но там хоздвор был подальше и пройти туда было не просто. А тут лошади были  рядом и старшие ребята запросто с ними управлялись.   

     Ребята были очень удивлены тому, что в их второй класс посадили парней, которые были на много старше их. В войну  они не учились, вот и оказались во втором классе лет в 14-15. Детский дом того времени чем то напоминал «республику «шкид» из известного фильма. Весь детский дом был разбит на шайки, в которых  правили свои братки. У всех были клички и наколки. Большинство парней курили и пили. Курили, конечно, самокрутки, которые делали из окурков ( бычков). И, конечно,  мат и блатная «феня» ,которая была языком общения среди группировок.  Всё это было неведомым и чем-то непонятным для  «ключевских». Многих «ключевских» ребят блатные стали втягивать в разные группировки, приучали курить. Пытались заставить курить и Ярослава. Но он твёрдо сказал, что курить не будет. Тогда «шестерки» из банды Ряхи, подкараулили его, затащили в яму в саду , разбили  физиономию и приказали курить. Но он  упёрся  и курить отказывался.  Его избили ещё раз,  разбили всё лицо , воткнули самокрутку насильно в рот  и скрутили руки назад. Ярослав машинально глотнул дым , закашлял, выплюнул самокрутку и сказал, что курить не будет, пусть хоть убивают его здесь. Стало ясно, что его не сломить. Залепив ему в нос и поставив синяк под глаз, блатные бросили его и больше таких попыток не повторяли. А многих ребят сломали.

2.Казачьи корни.

    Ярослав  всегда чувствовал в себе гены родителей,  не зная, кто они. Он не мог объяснить это чувство логично, но оно  существовало в нём на каком –то неведомом подсознательном уровне. Став взрослым, Ярослав  начнёт искать свои корни  по отрывистым записям в личном деле, которое он увидит спустя многие годы.  И наконец,   в кубанской станице, куда  попадёт уже достаточно взрослым человеком, он найдёт ещё живую тётю Орю, сестру мамы и старшую сестру по маме- Зину. Они давно потеряли его следы и были удивлены и рады его появлению.  Тётя Оря кое- что рассказала Ярославу о его родне. Отца Ярослава она помнила, хотя и не очень хорошо.

     Мама была из известного на Кубани казацкого рода Лукашей, предки которых ещё во времена Екатерины Великой в 1791 году переселились на Кубань для создания Кубано-Черноморской оборонительной линии. Сам Александр Васильевич Суворов начинал её  сооружение.  В их роду , в те далёкие времена даже была черкешенка, которую их далёкий  предок  казак взял в жёны. Это часто бывало в Кавказской войне.  После переворота 1917 года их предки были в составе белой армии. После гражданской войны, в период расказачивания, начатого по указу Свердлова, Троцкого, Ленина  всех мужчин их рода  расстреляли, а станица Стародеревянковская, одна из 13-ти  станиц Кубани приговоренных к полному уничтожению , была стёрта с лица Земли. Стариков и детей оставляли умирать голодной смертью, а молодых женщин и мужчин угоняли в ссылку, в Сибирь, Урал, Северный Казахстан. Три родные сестры Ярослава- Дашу 5 лет, Машу –трёх лет и Сашу –двух месяцев отобрали у матери и обрекли на голодную смерть, а маму погнали в ссылку . Она шла пешком 30 километров до железнодорожной станции Брюховецкой.  От воспаления груди  она потеряла сознание.. Охранники решили, что она умерла, и бросили её в трупную яму. На третий день один из вертухаев, бросая в яму очередную жертву,  заметил, что она шевелится. Бог её помиловал и дал выжить. Маму бросили в вагон со ссыльными  и отправили в Сибирь на лесоповал. По дороге земляки не дали умереть. Там мама работала несколько лет, потом её перебросили во Владивосток на строительство каких-то оборонительных сооружений . В 1936 году Сталин, видя усиление Германии, разрешил оставшимся в живых казакам вернуться на свои Земли. Ведь казаки -это профессиональные воины. Мама могла и не выжить в той страшной мясорубке. Но она прошла трупную яму, прошла сибирский лесоповал, прошла стройки  Владивостока, и вернулась на Кубань, на землю своих предков. Вернулась на голое место, на пепелище, так как вся станица была уничтожена, вернулась с клеймом «врага народа». Иногородние переселенцы, что заняли дома казаков, шарахались от них, возвращающихся с ссылок. Вернулись младший  брат Кирилл и  сестра Оря. Вернулись ещё несколько мужиков. Сообща поставили саманную хату, какую-никакую. Всё ж крыша над головой. Хозяйство, земли- всё коллективизировано - в колхозе. Но надо как-то жить. Работа только в колхозе, на самых тяжёлых участках, с утра до вечера.  Враги народа должны знать своё место и благодарить власти , что живыми вернулись. А что весь род расстрелян, всех детей уморили голодом - об этом забудь и молчи, если жить хочешь. Партия большевиков знает что делать. Товарищ Сталин знает, куда вести страну. А тут ещё война подступает к границам. Вот о чём надо думать, а не о тех убиенных, которых уже не вернёшь. Встретила человека, из вернувшихся с ссылки казаков. Родилась дочь. Горе от потери трёх дочерей, за долгую ссылку стало притупляться, появилась цель. Правда,  здоровье стало сдавать, сказывались тяжёлые годы ссылки.  Но пришли чекисты и мужа забрали. Опять что-то накопали. С первых дней войны на фронт ушёл Кирилл. Работа в колхозе от зари до зари отнимала последние силы. Маленькая дочка сидела весь день в бригаде. С едой было плохо. Все отдавали фронту. Сердобольные бабы сунут кусочек хлеба, и слава Богу.  Не дай Бог, кто-нибудь скажет, что помогают врагу народа. Люди боялись всего.

     Потом на постой определили офицера, вышедшего из окружения. Он был из старых военных спецов. В нём было что-то своё, родное, дореволюционное, что их сблизило. Потом офицера перебросили на Кавказ, перекрыть движение немцев на Баку. Там он и погибнет со всей своей противотанковой батареей, остановив немецкие танки.

      Потом оккупация. В хате поселился немец, из интеллигентных, в очках. Велел своему ординарцу русскую бабу не обижать. Ребёнок малый на руках, да и в положении она.  Но в начале 1943 года возникла угроза окружения кавказской группировки и немцы в станице стали готовиться к отступлению. Несколько пьяных немцев вломились в хату и стали требовать у мамы шнапс. Шнапса не было, и немцы повели её вместе с дочкой на расстрел. Мама прижала к себе дочку и распрощалась с жизнью.. Но тут появился офицер- очкарик, что-то стал кричать. Солдаты ушли, ругаясь по- своему. Так что Ярославу повезло , что вообще родился.

   Немцы ушли и Ярослав родился уже при красных. Но его отец,  капитан,  командир батареи Черников Василий Иванович об этом не знал, так как погиб  до его рождения. Отец иногда  являлся Ярославу во снах. Почему то рядом с конём, в русской рубахе, красивый. Об отце Ярослав  узнает спустя многие годы.  А мама совсем здоровье потеряла и почти ослепла.  Сказались тяжёлые годы расказачивания, ссылок, война, адский труд.

       После войны вернулся Кирилл. Слава богу, остался жив. Стал работать на комбайне. Руки по земле соскучились. Работал хорошо. А тут какой -то чин из края приехал в станицу и стал поучать казаков, как землю пахать надо. Кирилл ссылки и войну прошёл. Слушал он этого краснобая , слушал, а потом послал подальше. Дали десять лет за оскорбление партии. Вернётся только после смерти Сталина, потеряв здоровье на рудниках. Вскоре помрёт. Мама уйдёт после его осуждения, в голодный 1947 г. Сестру заберёт тётка, а Ярослава определят в детский дом. Ему опять повезло, что удалось выжить.

    Всё это рассказывали Ярославу тётя Оря , и старая казачка, тётка Груня , которую он разыскал в деревне. Несмотря на свой почтенный возраст, она имела удивительную память до конца своих дней.  Тётя Оря говорила очень тихо, на кубанской балачке,  шепотом , оглядываясь по сторонам. «Тико ты ныкому не кажи, хто твои родители. А то тэбэ зразу убьють»- « Твий батько, охвицер из бывших. Из Москвы родом. Якыйсь бывший спец по орудиям. Кажись 1895 года роду. Уси войны пройшов, а тут погыбнув. У Москви мабудь дэсь родня есть. Як вин из окруженя выйшов со своими бойцями, так за то шо був на территории противника, зразу став  врагом. ».. Пока шли проверки по линии МКВД вышел приказ Сталина «всех окруженцев , кто был на территории противника - в спецбатальоны». Иначе говоря-  штрафные батальоны и роты.. Он стоял тогда на переформировании в станице. Вот и познакомился с матерью . Старый кадровый русский офицер видел в ней родственную душу. Его определили командиром штрафного противотанкового  батальона,  задачей которого было остановить немецкие танки на Грозненско- Бакинском направлении.  И он  остановит танки. Легла вся его батарея, но танки остановили. Уходя на свой последний рубеж, отец  сказал, «Если родиться сын, он должен стать учёным и возвратиться в Москву.»..Это Ярослав узнал от Тёти Ори. «Тико ты никому нэ кажи, якого ты роду. Тэбэ зразу убьють»- повторяла она полушепотом.  Ярослав не мог тогда понять, за что его могут убить .А казаки, пережившие расказачивание, этого опасались до конца своих дней даже после смерти Сталина. ( Позже он возвратится в Москву, станет учёным, напишет правду о казаках..   Но это будет позже.).   

     В деревне доживал свой век старик, который был в последнем бою с отцом Ярослава. Ему оторвало ногу, но он остался жив. Все остальные остались на поле боя, остановив немецкие танки на Грозненско -Бакинском , а точнее, на Малгобекском и Гизельском направлении.  Но о подвигах штрафников не писали в боевых сводках. Этот старик и рассказал Ярославу всю правду о последнем бое отца. Рассказал о том, как умирали молодые парни, бросаясь под танки с гранатами, как горели немецкие танки, как отец встал последний раз с гранатами в руках.. , как через их батарею пошли наши танки, смешав всё с землёй.. Позже Ярослав не мог смотреть  фильмы «Горячий снег»,  «Живые и мёртвые»…Он видел своего отца, идущего на немецкий танк..

     В девяностые годы в стране начинается переосмысление своей истории. Постепенно снимаются ложь и грязь с казачества.  Старый атаман станицы, прошедший лагеря и ссылку, стоя у железного креста, сооружённого в память об убиенных казаках, говорил  Ярославу: « Здесь лежат ваши предки. Их расстреливали из пулемёта у атаманского дома. Раненых добивали шашками. Священника тоже расстреляли..  Храм взорвали..Помни об этом..». Дом этот стоит в станице  и по сей день .   И следы от пуль, закрашенные многими слоями извести, при желании можно рассмотреть и сегодня. 

  3. Надо выжить.

    В детском доме тех лет с едой было туго. Зимой макароны да маргарин. Таких слов как молоко, мясо , масло или сыр  ребята просто не знали. Иногда бывали манная или гречневая каши.  Зато на новый год им давали конфеты. Уж откуда государство деньги находило на конфеты, они не знали. Но им давали кулёк настоящих конфет. Там были карамельки, штуки по четыре шоколадные конфеты «ласточка», печенье, яблоко и удивительный фрукт- апельсин. Ребята ждали целый год эти подарки. И вот кульки у них  в руках. И на тебе. В спальню входят «шестёрки» Ряхи, забирают у ребят кульки и суют каждому по самокрутке. Хотели и у Ярослава забрать. Но он бросился на них с кулаками. Ему конечно нос разбили, но кулёк он не отдал. «Та бросьте вы этого упёртого»- сказал один из бандюганов.  Они ушли, а ребята сидели без конфет. Ярослав  хотел попробовать свои, но было стыдно перед ребятами. «Как же так, я буду жрать а они будут смотреть?».  Тогда он пошёл к старшим  парням, старостой у которых был Валерка Величко. Это были взрослые ребята, спортсмены, которые не входили в банды. Ярослав рассказал им  о  беспределе Ряхи. Ребята о чем- то поговорили и ушли.  Через некоторое время они принесли в спальню кульки с конфетами, которые у них отобрали шестёрки Ряхи.  Но ребята боялись кушать конфеты, опасаясь , что    бандюганы  вернутся и их побьют. «Ешьте прямо сейчас и ничего не бойтесь. Больше они у вас нечего забирать не будут»- сказал Валера. Ребята смотрели на Ярослава с благодарностью. А он вытирал разбитый в очередной раз нос. 

     Чтобы как -то восполнять нехватку витаминов зимой, ребята приворовывали на колхозном току кукурузу и семечки, которые лежали под открытым небом, потому , что все зернохранилища были разрушены. Обычно это делалось по ночам, когда воспитатели уходили по домам.  Детдомовский электрик Петрович выключал электрогенератор и ребята доставали потайные керосиновые лампы. После отбоя начиналась новая жизнь. Семечки и кукурузу жарили в духовках, которые были в каждой печке в спальнях.  В рождественские дни иногда ходили по станице  «колядовать»  ( петь колядки). Станичники иногда давали ребятам конфеты или мелкие монеты, что тоже было неплохо.  Иногда ребята ходили по заснеженным огородам , где с осени примечали репу, которая сохранялась под снегом. Репой тогда они называли топинамбур. Ну да это не важно. Важно, что его можно было обтереть о снег и съесть. Правда зимой были и свои радости. Это катание на коньках. После 1953 года детдом купил десять пар коньков и велосипед. В каждой группе было по одной или по две пары коньков и ребята занимали очередь, чтобы покататься . Но кататься умели все. Коньки привязывались к сапогам веревками- утяжками, которые ребята сами изготавливали из подручных материалов. Конечно иногда проваливались под лёд. Это было плохо. Если станичники , живущие рядом не обогреют, приходилось бежать до детского дома. А это считай что простуда. А в детском доме, при слабой кормёжке  заболеть было просто. Когда пошла корь, и вся группа слегла, Ярославу пришлось носить еду всей группе с другого корпуса. Свалился он в числе последних.  Болел тяжело. Его положили в изолятор, и ребята его навещали всем классом. Иногда он бредил, и просил  хоть капельку молока. Ярославу казалось , что если он выпьет глоток молока, то сразу выздоровеет. Когда в изолятор зашла воспитательница  Татьяна Сергеевна и спросила его , почему он ничего не ест,  Ярослав сказал её что очень хочет молока, хотя бы глоток. И он бы сразу выздоровел.  На следующий день она принесла ему кружку молока. Ярослав выпил молоко и сразу почувствовал себя лучше. Скоро  он возвратился в группу. С того дня Ярослав  на всю жизнь запомнил эту кружку молока и свою воспитательницу Татьяну Сергеевну, которая где-то раздобыла это молоко. Татьяна Сергеевна Синьговская  была женщина редкой красоты. За ней ухаживал детдомовский завхоз, красивый казак, фронтовик. Впрочем, все  их воспитатели и школьные учителя были фронтовики. Учитель математики был без руки, учитель истории- без ноги, химик- без глаза  и все ходили в военной форме, потому что другой одежды тогда не было. У детдомовцев одежда вообще была страшненькая. Штаны и рубашка грязносерого цвета, всесезонные сапоги. Стригли всех налысо - так было дешевле и спокойнее в части гигиены. Когда они шли в школу, многие  станичники смотрели на них с  опаской.  Детдомовцы всегда были голодные, особенно после зимы. Кроме того, к  концу зимы десны начинали кровоточить от недостатка витаминов. На Кубани  весна была ранняя и это их спасало. С ранней весны ребята  приворовывали в огородах то лук, то чеснок, если конечно не поймают хозяева. А уж если поймали, то просто надо терпеть. Таковы были негласные правила выживания. А  когда начинали зеленеть поля, все шли отыскивать съедобные травы. Конечно, от этих витаминов проносило, но другого пути не было. Ели цветы акации, они были слегка сладковатые и вполне съедобные. Потом шли зелёные жердели, зелёная  алыча, зелёные яблоки. Летом была вообще сытая жизнь. Ребята ловили рыбу ,   закатывали её в глину и бросали в костёр. Рыба прекрасно запекалась- пальчики оближешь. На острове, куда ребята частенько забредали, в камышах  собирали яйца диких уток. Яйца уток очень крупные и если побродить по камышам, можно было насобирать несколько штук. Их тоже готовили в глине на костре. И конечно, шастали по садам. Сложность была в том, что на лето у них забирали  обувь, оставляя только трусы и майку.  Босиком ходить легко, но бегать от объездчиков ( конных охранников садов и бахчевых) было не просто.  Огромное количество колючек впивалось в ноги. Но у детдомовцев были свои приёмы. Если бежать быстро и не думать о боли, то можно оторваться от объездчика, выскочив, например, на вспаханное, или тыквенное поле. Конь туда не идёт, тем более с бидаркой (одноместный дилижанс).  Ярославу всегда удавалось уходить от погони.

     Но однажды с тем самым Васей Поповым они пошли на дело, а точнее за яблоками в колхозный сад. Ничего не предвещало беды. И вдруг, когда ребята уже «затоварились» набив пазухи яблок, как из-под земли выскочил объездчик на бидарке. Они  рванули к соседнему тыквенному полю. И вдруг у самой  кромки поля Вася,  загнав колючку, остановился. Ярослав  кричит ему: « Бежим на поле. Не думай о боли» . Но Васька  заныл и сказал что боится бежать по колючкам. Ярослав, конечно, мог бы сам убежать, но оставлять Ваську одного он не мог. Не по детдомовски это. И он остался рядом с Васькой. Подскочил объездчик, огрел каждого плетью по паре раз и приказал выгружать яблоки. Вася визжал от испуга, чем наверно напугал мужика. Ярослав терпел и молчал. Мужик, конечно, понял, что они детдомовские . Видать бывший фронтовик и дети свои были.  « Ладно, оставьте себе  трошки»- сказал он тихо  и развернул коня.  Тогда они не знали, что с колхозников за каждый недоданный килограмм хлеба, кукурузы, семечек и пр. драли три шкуры.  Им просто  хотелось есть, а мужик  шёл на должностное преступление,  оставляя  им яблоки. 

      По осени ребята подъедались на бахчах. Там тоже были и погони со стрельбой и плавания с арбузами через реку . Но какие это были арбузы!. Сегодня их кое- где выращивают на Кубани.  Чёрные арбузы –«огонёк»  кажется. Безумно вкусные, не то , что эти полосатые тыквы, что продаются под маркой Астраханских. Хотя настоящие Астраханские действительно хорошие, но их мало, а большинство арбузов- это другие модификации.

    Была у ребят ещё одна тайна. После отбоя  в  спальню Ярослава собирались все выдающиеся игроки на деньги. Деньги все добывали разными способами. Чаще всего продавали рыбу, которую ловили на удочки. За килограмм  или полтора у местных хозяек можно было получить рубль, что по тем временам было для ребят прилично.     Одноклассник Ярослава Николай  по кличке «богомол», приобрёл на заработанные деньги уникальный аппарат-  настоящий будильник. Это позволяло ему с дружками,  часа в четыре утра, когда все ещё спали, убегать на реку, где колхозные рыбаки тянули сети. За небольшую помощь им давали крупную рыбу, которую на удочку не поймать. По меркам сегодняшнего времени это был уже настоящий бизнес.  Свою рыбу «богомол» и компания продавали уже по два рубля.  Его компания была настоящим закрытым акционерным обществом, куда посторонних не принимали.

     Игры  на деньги ( мелкие монеты) были разные , и обычная «орёл –решка» , «стенка». Но главная - «пожар». Это когда одновременно участвуют несколько игроков, ставят в стопку монеты и с расстояния метров 5-6 стараются попасть битой в стопку монет . Если не попал никто, то бьют по очереди в порядке приближённости на перевёрт монет.   Надо сказать, что в детском доме Ярослав был образцовым круглым отличником, у которого все одноклассники списывали домашние задания.  Но при этом  он  часто  дрался и  вечно ходил с разбитым носом, губой или глазом. Ярослав был небольшого роста (возможно гены, но и есть было нечего), и многие пытались взять над ним верх.  Постоянные драки закаляли и воспитывали характер. Ярослав неплохо бросал биту и успешно всех обыгрывал. Потому все игры проходили в его комнате. Деньги, которые  выигрывал, он собирал и покупал кружку молока. Это придавало ему силы. Уже будучи взрослым, Ярослав увидел фильм  «Уроки французского».  У него катились слёзы, потому что он увидел… себя. Однажды, когда воспитатели ушли и игра была в самом разгаре, на пороге появились они-  воспитатели. Кто-то  заложил их ночную  «малину».  « Да Ярослав, не ожидали мы увидеть тебя во главе этого сборища! И это наш лучший ученик! Пример детского дома!». Одним словом ему тогда крепко досталось.

     В детском доме ребята знали много подвижных  игр. Все игры были коллективные . Слава богу, что у них тогда не было мобильников, смартфонов и прочей подручной электроники, мешающей бегать на переменах. Зимой в школьном коридоре они играли в кавалерию, когда сражаются пара на пару наездников на конях. Задача простая- свалить соперника. Или игра «в шапки», когда играющих 6 или 7 человек кладут в центре круга шапка на шапку и взявшись за руки таскают друг друга так , чтобы кто-то задел за кучу шапок, а каждый участник должен прыгать, изворачиваться, чтобы не зацепить шапки. Это было страшно азартно. Или игра в слонов, когда одна  команда четыре человека по жребию прыгает с разбега на другую команду, стоящую у стенки спрятав головы, да так , чтобы их не сбросили. Или игра « в отмерного», когда прыгают через полевого с расстояния, заданного отмерным. Кто не перепрыгнул , занимает место полевого игрока. Но как только снег сходил и подсыхала земля все выходили играть в поле. Играли в  «чижика», казаков-разбойников, лапту, какие- то лунки, биты, погони и пр., множество других игр.  Канались на палках, которые бросали от кона- запретной черты. Заступать за кон запрещалось и каралось штрафом. Знали множество считалок типа: «На златом крыльце сидели : царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной . Кто ты есть такой?» Надо было быстро кого-нибудь назвать . При следующем пересчёте  кто угадал своего персонажа, тот отходил в сторону. Так выбирались ведущие, полевые игроки и пр.

     Был, конечно, и футбол. Против детского дома, который располагался в старой помещичьей усадьбе, была территория огромного казачьего храма. Храм взорвали во времена расказачивания. Развалины храма торчали прямо против детского дома и детдомовцы на них устраивали свои  военные игры. Рядом было футбольное поле. Мяч у ребят был один, со шнуровкой . Насоса у них не было и надували они его  ртом. Самые здоровые ребята дули по очереди, а другие зажимали им уши. Так было эффективнее. Играли,  конечно, босиком. Игры на поле начинались сразу же, как только сходил снег и поле подсыхало. Но самые суровые игры были на развалинах храма. Команды человек по пять-шесть прятались за развалины и швыряли друг в друга обыкновенными булыжниками. Так что  уворачиваться надо было основательно, иначе  зашибут крепко. Однажды команда противника пошла в атаку, и напарники Ярослава дрогнули и сбежали. Ярослав отступать не стал. Его окружили и забросали камнями. Когда поняли , что переборщили, подняли его на руки и понесли в медпункт, где ему перевязали разбитую голову. На следующий день  все участники игры приходили извиняться.  Обиду он не держал,  но ему было просто непонятно, как они могли сбежать с боевого рубежа.  

     20 мая ребята открывали сезон летнего купания. И не важно, какая была температура. Наступило 20 мая, значит можно купаться.  В летние месяцы ребята работали на колхозных полях. Обычно работали до обеда, чтобы  выработать норму: два ряда кукурузы или подсолнечника, или клещевины или чего- то ещё. Рядки были длинною по два километра. Надо было обрывать пасынки ( отростки) кукурузы,  пропалывать тяпкой ряды подсолнечника и пр.  Часто ребята с большим трудом успевали сделать норму до обеда. За эту работу колхоз давал детдому растительное масло, муку, овощи. После обеда все бежали на речку, лазили по садам, ловили рыбу..  Иногда работали на хозяйственных работах в детдоме: перебирали уголь, дрова, сено для лошадей, красили заборы,  мостили дорожки и пр.

      Однажды  человек тридцать ребят увезли убирать морковь в соседний совхоз. По какой -то причине машин на обратную дорогу не нашлось . Не дождавшись машин, ночью ребята пошли назад, в детский дом. До детского дома было 18 километров по полям. Началась страшная гроза. Они шли несколько часов под дождём. Никто не ныл. Дошли все. Такие «пионерские лагеря» послевоенных детдомовцев, конечно, закаляли характер..Но в настоящем пионерском лагере Ярослав действительно побывал. После третьего класса в 1953 году его, как круглого отличника от детского дома послали в пионерский лагерь в посёлок Макопсе, что в тридцати километрах от Туапсе. Его и трёх детей из других сёл везли в грузовике довольно долго. Наконец он увидел море!  В пионерлагере была хорошая кормёжка, не то что в детдоме..И горы ему сразу понравились. Почему-то в горах Ярослав чувствовал себя как рыба в воде. Море, конечно, тоже понравилось.. Пляжа, правда,  там не было, а был дикий берег, весь разбитый войной,  но всё равно было здорово. Ярослав  был первым из  детдома на море, в настоящем пионерском лагере.  Там он научился резать «мягкий камень», плавать на волнах.  Там он ходил в свой первый поход по горам, к древним захоронениям- дольменам. Ребята шли несколько часов вверх. По пути находили старые черкесские сады. Вероятно, когда-то там были аулы. Потом вышли к дольменам. Их было два. Один был сложен из огромных базальтовых плит. Толщина базальтовых плит была в районе полуметра, а их размеры- по несколько метров ширину и длину.  В лицевой плите было вырезано входное отверстие диаметром более полуметра. Внутри было пусто. Другой дольмен  был поменьше, выдолбленный в цельном базальтовом камне, с абсолютно круглым отверстием в передней стене. Рядом лежала каменная пробка огромных размеров. Ярослав всё не мог понять, какими инструментами была сделаны такие точные круглые дыры в базальтовых плитах,  и изготовлена огромная  каменная пробка. Как и откуда их притащили сюда древние люди? Он был потрясён такой работой.  

        Спустя 35 лет, с женой и ребенком Ярослав вновь попаду в этот самый лагерь, но там уже будет  международный лагерь Университета Дружбы Народов.

 К сожалению, дольмены ему не удастся найти. Прошедший смерч разрушил тропы и ущелья и даже местные жители забыли туда дорогу.

    В 1954 г. над детским домом взяли шефство военно-морская часть 49230 Новороссийска.   Летом 1954 года шефы моряки из Новороссийска организовали для ребят выездной пионерский лагерь в г. Геленджике. Под лагерь они оборудовали школу и вывозили ребят по очереди туда отдыхать. Это было здорово. И хотя до моря было не близко, они были очень рады. Сам Геленджик после войны был маленьким посёлком со стороны Толстого мыса. Невдалеке стоял разбитый причал, вокруг которого всё дно было усыпано ржавыми боеприпасами от затопленной баржи. Недалеко торчал из воды остаток какого-то сооружения. Ребята плавали на этот «камень» и ныряли с него в море. В море было много рапанов и мидий. Моряки возили ребят на свои корабли на экскурсию. Иногда ребята ходили на Мархотский хребет, что возвышается над бухтой. Там водилось множество безногих ящериц, похожих на змей, иногда находили сухопутных черепах.

      В классе, где учился Ярослав, была  девочка Алла Шеликетова. Она была очень красивая  и  ему очень нравилась. Но он , конечно же не мог даже взглядом это выдать. Потом её удочерил, кто-то из шефов-моряков.

     Зимой все было по- старому. Ребята ходили  в школу к восьми утра. Подъём был в шесть утра, завтрак и три километра по страшной грязи и пронизывающем холодном ветру. В резиновых сапогах вообще была беда. Не спасали портянки. Пальто и шапки у детдомовцев были на рыбьем меху, тоненькие и худые. А температура, бывало, падала ниже  тридцати градусов.  Однажды в такую погоду Ярослав возвратился из школы и обнаружил, что его ноги опухли. В больнице поставили диагноз: ревматизм с осложнением на сердце. Дело плохо, но жить надо. Ранее в больницу попал его друг, Толик Рубанов. Когда он умер,  все ребята страшно переживали. Очень переживала их классная руководительница Наталья Антоновна. Она сама была из воспитанниц  колонии А.С. Макаренко  (потому и Антоновна). Часто рассказывала ребятам о колонии, об Антоне Семёновиче Макаренко.  Она не на много переживёт Толика. Похоронят их рядом в станичном парке.

   ( Ревмокардит , вопреки рекомендациям врачей, Ярослав сможет преодолеть через спорт. Туризм, альпинизм, горные лыжи станут для Ярослава спутниками на всю жизнь).

     В те годы  телевизора в детдоме ещё не было.  Да и радиоприёмник был только в пионерской комнате.  Когда по радио выступал Сталин,  все стояли на вытяжку, а пионеры держали салют. Говорил он медленно, с акцентом, голосом вполне добрым. Со Сталиным Ярослав  встречался каждый день, а точнее вечер. Перед отбоем всегда было общее построение в холле и его место было как раз под огромным портретом Сталина. Он стоял во весь рост , с трубкой в зубах, в хромовых сапогах, как раз над его головой. Спустя шестьдесят лет, войдя в тот саамы холл детского дома Ярослав вдруг увидел такой же портрет на том самом месте . Но теперь там висел портрет губернатора краснодарского края.  Но похож. 

    Конечно, была в детдоме  и культурная жизнь. Воспитатель Василий Иванович пришёл в детский дом сразу после  войны, демобилизовавшись . Молодой , красивый, играл на баяне, рассказывал о штурме Кёнигсберга, аккомпанировал детдомовскому хору, которым руководил     Ластовин  Павел Никифорович. Павел Никифорович сам делал фотографии, проявляя чудеса находчивости. Не имея увеличителя , он умудрялся засвечивать бумагу фонариком «жучок» и благодаря ему у ребят оказались фотографии тех времён. Он учил ребят петь хором песни о Сталине , о партии, о чибисе, о пуговке, на которую Алёшка ногою наступил., проводил соревнования по шахматам, по футболу. По его инициативе были приобретены две балалайки , на которых ребята научились здорово играть. По его настоянию для детского дома купили велосипед, на котором ребята по очереди учились кататься через раму, потому, что он был для них высоким. Василий Иванович  и Павел Никифорович водили ребят в походы. Павел Никифорович вместе с военными шефами организовал поездку в Сочи летом в 1955 г. для передовиков работы на колхозных полях. Ярослав тоже был в числе поехавших.   Не тот ни другой, ни позже пришедший Виктор Николаевич не имели педагогического образования. Они были фронтовики и учили ребят любить свою родину. Спустя 50 лет Ярослав приехал в детский дом и узнал , что Василий Иванович еще жив. Пошёл рвать траву для гусей . Ярослав разыскал старого воспитателя. Они оба плакали обнявшись. 

     Надо особо сказать о детдомовских спальнях. Каждую осень ребята набивали матрацы и подушки свежей соломой или сеном. Первые дни спать было даже очень здорово. Но постепенно солома крошилась и превращалась в труху. Образовывались комья, на которых спать было страшно неудобно. Но что поделаешь. Печки растапливала женщина истопник, пока ребята были в школе. Потом они сами таскали уголь и поддерживали температуру.  Став постарше, ребята стали дежурить на кухне. Это было тёплое место. Дежурным перепадало кое - что поесть. Но надо было рубить дрова, таскать уголь, воду, выносить мусор и пр. Разменной валютой в детдоме была пайка хлеба. Правда, в детдоме не было такого хапуги, как в «Республике шкид», но хлебные долги бывали. 

    Была ещё одна приятная сторона летней жизни - это выгон лошадей в ночное, на выпас. На это дело была живая очередь, только старших. Лошади были разны. Если попадался высокий конь Гусак, то это было плохо. Во- первых на него трудно забираться, а во вторых без седла так отбивается задница, что потом неделю ходить невозможно. И всё же поездка в ночное –это было событие. Ребята спали в скирдах сена, бегали смотреть кино в солдатский лагерь, которые строили трассу «Ростов-Краснодар». Там Ярослав впервые смотрел фильм «Отелло» и очень переживал за Отелло и Дездемону, которые так пострадали из- за интригана Яго.

       По праздникам детдомовцы ходили на демонстрацию в центр станицы. Там стоял огромны памятник Сталину.   5 марта 1953 года Сталин умер, о чём ребята  узнали утром 6 го марта от рыдающей воспитательницы. Они, конечно, уважали товарища Сталина, но так не переживали, как взрослые. Однако, Ярослава больше  потрясла даже не смерть Сталина, и даже не расстрел Берии, а речь Н. Хрущёва на ХХ съезде ЦК КПСС, когда он разоблачил культ личности Сталина. Ярослав не мог тогда понять выражение « культ личности».. Что это за зверь такой- «культличность», что даже такого человека, как Сталин может спустя несколько лет достать из могилы?- думал он тогда. 

     Иногда в детский дом привозили кино. Несколько раз крутили «Небесный тихоход», где немцы представлялись эдакими просточками.  Но самое большое впечатление на ребят произвел трофейный фильм «Тарзан». После этого фильма все детдомовские пацаны дрибизжали губами как Тарзан, разрывали трусы по бокам и лазили по деревьям.

    Был в детдоме и свой Кулибин. Вася Николаев соорудил проекционный аппарат и в землянке устроил кинозал, где демонстрировал диафильмы на экране, в основном сказки. Конечно же там не было электричества. Световой поток создавался большим зеркалом, который направлялся через систему зеркал вниз и далее на плёнку и давал проекцию на экране! К Васе в кинотеатр была очередь. Без очереди проходили те, кто некоторое время сидел на зеркале.

   Рядом с детским домом был колхозный клуб, куда тоже иногда привозили кинопередвижку. Киномехаником был хромой Илюшка. Между прочим бывший детдомовец, хотя на много старше . Он сам продавал билеты стоя в дверях. А ребята в это время лезли через окно с другой стороны клуба, где висел экран. Иногда приходилось смотреть кино с другой стороны экрана. Но это никого не смущало. Главное было само кино. Илюшка, конечно, иногда гонял ребят. Но с его ногой поймать их было трудно. Так они и сосуществовали.  

      В детском доме Ярослав впервые услышал песню «Там вдали за рекой», военные песни типа «Эсминец на рейде стоял у Керчи», « На ветвях израненного тополя» « Ах Одесса моя» и другие.  В дошкольном детском доме  ребята пели только детские песни, а тут песни были серьезные, взрослые, иногда про любовь.

     В детском доме шла постоянная борьба за свой статус. Все детдомовцы знали, кто самый крутой, знали все правила драки, и конечно знали «феню»- блатной жаргон, мат и пр.  Ярославу приходилось постоянно защищаться от нападок бандитских «шестёрок»,  которые пытались всех держать в страхе и зависимости. Он бросался с кулаками на любого, кто пытался его обидеть. Конечно, доставалось крепко, но это закаляло волю, воспитывало бесстрашие,  силу духа, крепость характера, терпение. Был у них  в классе парень по кличке «слон». Он был здоровее и сильнее всех, мог любого побить. Ребята старались ему не перечить. Но когда он пытался пнуть  Ярослава, тот бросался на него с кулаками, хотя против его длинных рук ему было трудно стоять. Но даже с разбитым  носом Ярослав продолжал сражаться , пока его не оттаскивали .  Все детдомовцы постоянно соревновались между собою по подтягиванию на перекладине, по отжиманиям, по поднятию всяких железок, хотя на жидких  харчах мышц особых не нарастишь. Но уже в третьем классе Ярослав подтягивался 10 раз на перекладине и постепенно сила прибавлялась. Где-то в седьмом классе в очередной драке со слоном, он нанёс ему сокрушительное поражение , разбив физиономию. Тот был унижен перед всеми , как-то обмяк и заплакал. Ярослав был героем детдома. В последствие «слон» кажется, стал плотником. 

      На майские праздники всех детдомовцев возили в районный центр «Выселки» , на соревнования казаков - скачки. Ребят везли в кузове полуторки, а участники скачек обгоняли их верхом на конях. Казаки соревновались в джигитовке, рубке, скачках на скорость... После войны это был самый лучший казачий праздник на Кубани. Был еще один важный праздник у всего народа, который , правда,  не был красным днём календаря. К марту все ждали газету «Правду»,  в которой  давался список товаров и продуктов, на которые снижались цены.  К слову, после реформы 1947 г. и до реформы 1960 г. школьный учитель получал  порядка 600 р. при этом водка стоила 25 руб. , а сахар стоил 13 р. за кг. После 60-го года после деноминации рубля, она стала стоить 2 р.50 к. но потом подняли до 2 р. 87 к.  и при Л. Брежневе цена поползла вверх. 

    Однажды, кажется после пятого класса за работу на колхозных полях, колхоз решил сделать подарок ребятам, выдал каждому небольшие, но деньги. Ярослав купил, конфет, молока, халвы. На большее фантазии не хватило. А  его одноклассник, Коля Крылов, купил бутылку дешевого вина и всю выпил. Конечно, свалился пьяный на кровать.  И тут в спальню вошла воспитательница. Увидев красное лицо Коли, она решила, что он заболел, и пошла за медсестрой. Ярослав с большим трудом его растолкал и сказал, чтобы он быстрее сваливал куда–нибудь. Коля долго соображал, в чём дело, но потом поплёлся на хоздвор отсыпаться в скирде сена. Правда, там была опасность нарваться на  завхоза. Мужик он был здоровенный, ухаживал за воспитательницей. Если ребята что-то бузили, он мог крепко врезать. Правильно, конечно. По другому такую орду трудно привести к порядку. Кое –кто из ребят обижался, но Ярослав считал, что иначе  нельзя.  И с высоты жизненного опыта и знаний он всё больше  в этом убеждался. Безнаказанность всегда была матерью преступности. Так что завхоз многих ребят оградил от преступной стези. Они жили тогда по понятиям: не верь, не бойся,  не проси. А у детдомовцев  ещё было – ни на кого не надейся , только на себя. Да и верить хотелось в лучшее.

     К сожалению, многие дети войны пройдут через тюрьмы. Жизнь многих сломает. После детдома им тогда никаких квартир не давали. Слава Богу, что после войны не дали помереть. Каждый выбирался сам. Ярослав считал, что именно та жёсткая детдомовская школа выживания воспитала в нём бойца и научила выживать в самой трудной ситуации и не распускать сопли. Кто сломался в детстве, тот сломался по жизни после детдома.

     Те, кто заканчивал семь классов, как правило, направляли в ремесленные училища учиться на токаря, слесаря, каменщика. А Витя Орлов учился на водителя электровоза. Ребята ему завидовали. В 1957 г. Ярослав закончил семь классов на отлично. Он не знал куда его отправят учиться . Отправили его в специальное техническое училище связи (отделение радиосвязи). Ярослав  соорудил себе деревянный чемодан, в который положил выданную ему шапку и сатиновые трусы. Всё остальное было на нём.  Так закончились его 10- летний «срок» в  детских домах. Начиналась новая,  почти самостоятельная  жизнь. Было ему 14 лет.