(В. С. Топорков. Бабочка над океаном. Биографическая история в четырёх частях. М., ИД «Грифон», 2024. — 828 с.)

Для начала хочется сказать несколько слов об авторе книги: Валерий Сергеевич Топорков родился 18 октября 1969 года в Якутии. Первое высшее образование получил в Ленинграде (Санкт-Петербурге). В 1995 году окончил с отличием философский факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова со специализацией по кафедре логики, а три года спустя — аспирантуру кафедры философии и методологии науки естественных факультетов МГУ. Кандидат философских наук. Занимался философской логикой, теорией онтологических модальностей, философией Аристотеля; более 10-ти лет посвятил преподавательской деятельности. Член Союза писателей России с 2007 года, печатался в журналах «Русский путь на рубеже веков», «Мера», «Сибирские огни», «Крещатик», «Парус» и др. литературных изданиях. В настоящее время живет и работает в Москве.

Не секрет, что одним из наиболее популярных жанров литературы во всем мире был и остается жанр «подлинных историй». Получая поистине достойное воплощение, его колоссальный потенциал раскрывается в бесконечно разнообразных и по-своему драгоценных моментах осмысления прожитого, — подпитывая опытом, спасая от одиночества, укрепляя человеческий дух.

Однако полная и единственная правда возможна лишь там, где утверждение индивидуального бытия не перерастает в кричащее «красное словцо», эпатаж, жажду популярности, упоительное лицемерие, пустое морализаторство, размывание всяких ценностных ориентиров. Не случайно на фоне любого заметного, но обманчивого литературного оживления, шумного, но сомнительного писательского успеха для иного ценителя особое значение приобретает такое ненавязчиво интригующее и вместе с тем капитальное понятие, как «редкая вещь».

Именно с этого понятия, думается, и стоит начать разговор о книге, представляющей собой, дорогой читатель, яркий, самобытный образец реалистической литературы, объединивший в себе сразу три характерные особенности: документальность, интеллектуальность и художественность. Причем, следуя укорененной в веках традиции отечественной культуры, духовно чуткой и внимательной к «огням личной жизни» (И. Ильин), к «соли» (океанской ли?) в себе (Мк. 9:50), к «умному деланию», автор выносит на наш строгий суд не столько свою «биографическую историю», сколько историю четырех самых настоящих открытий, объединенных одним ключевым словом:

поэзии первой любви (1-я часть),

поэзии как великого преображающего явления литературы (2-я часть);

поэзии философской мысли или диалектики (3-я часть, включающая обширное приложение в виде самостоятельного исследования);

наконец, поэзии как личного, оригинального творческого опыта (4-я часть).

Прозаические и стихотворные, философские и романтические, последовательно, одно за другим, они образуют единое повествование о жизни лирического героя, которому было уготовано не только родиться поэтом (в широком смысле), но еще и попытаться в известном смысле в него вырасти. Подчеркнём, что биографическая составляющая книги включает в себя не только событийную сторону, но и является «биографией интеллектуальной», что, в силу традиции сложившегося жанра не столь очевидно для скользящего взора.

Так выросло повествование, опирающееся на глубину изображения, честность и то самое «мужество писателя», о котором более полувека назад говорил в своем знаменитом эссе Юрий Казаков. Истории, созданные невесомым пером Валерия Топоркова, автора, «вежливого с жизнью современной», но в сущности предпочитающего остаться независимым от «модных» литературных тенденций, обладают собственным творящим началом, отчего они сами становятся историей для своих потомков. В страницах, спрессованных под обложкой цвета изменчивого океана, теснятся подлинные картины «путешествия души», сквозь которые проступает абрис личного пути — от первых сильных детских впечатлений до необыкновенно утонченной философской рефлексии — как филигранно очерченная опытным картографом береговая линия, ограничивающая и сдерживающая безбрежную водную стихию.

Что же эти контуры напоминают нам? Уж не бархатистое ли крыло бабочки, где в причудливых узорах сквозят Великие рифмы жизни и Вечные смыслы, составляющие вневременное ядро под оболочкой сменяющих друг друга «современностей»? Или, может быть, отражение в водах океана профиля Лао Цзы, в философском вопрошании толкующего свой вдохновенный сон о красивой бабочке?..

Поразительно просто определял художественность Ф. Достоевский — это способность автора «писать хорошо». К сожалению, как показывает история литературы, по-настоящему художественные произведения широкий читатель редко оценивал по достоинству, да и сами они никогда не были явлением массовым. И все-таки скромность или, если угодно, трезвость в подобных ожиданиях нисколько не мешают говорить об увлекательной форме сочинений Валерия Топоркова — как о проявлении своеобразного авторского уважения к потенциальному читателю, к читателю вообще, но без демонстраций «невыносимой легкости бытия» — без перехода к «массовости» как качеству текста.

Широта читательской аудитории — искусство «тесных врат», требующее большой авторской отдачи. В какой-то момент оно как бы поднимает нас над границей, отделяющей документально или философски воспроизведенную реальность от чистого литературного вымысла. И тогда существование произведения превращается в бытие «на границах» (по М. Бахтину), тонко балансируя между бывшим и воображаемым, явью и сном. Одна из удачных тому иллюстраций — книга-«бабочка» Валерия Топоркова, и мы с радостью отмечаем в ней пресловутую «бодрость поэзии» (М. Хайдеггер), безусловно проистекающую от авторской «бодрости духа», которая и возможна только в поэзии: в поэтическом видении мира, в поэтическом отношении к происходящим событиям, во всем поэтическом строе авторской натуры.

Впрочем, можно ли еще в наши дни озадачить кого-то возвышенным романтизмом, чистой метафизикой, внутренней свободой, а тем более сторонним разговором о них, давно слывущих явным анахронизмом. И действительно, все перечисленное не заслуживало бы никакого серьезного внимания, если бы не одно совершенно обнадеживающее, непостижимое, а главное, неподвластное приземленно-прагматическому мировосприятию явление, имя которому — преображающая сила творчества:

Нет, ты не говори: поэзия — мечта,

Где мысль ленивая игрой перевита,

И где пленяет нас и дышит легкий гений

Быстротекущих снов и нежных утешений…

(Г. Адамович, «Нет, ты не говори: поэзия — мечта…», 1919)

Эту идею поэтического долженствования — мужества в продвижении к Вечности, вглубь к самому себе, к единственно устойчивой тверди (небесной ли, угрюмого океанского дна или прочного берега — речь идет об одном, которое едино и отражается друг в друге наверху и внизу) Валерий Топорков разделяет и реализует полностью, равно как и проницательнейшее утверждение известного ученика Сократа о том, что совершенство — это чувство меры.

И здесь нельзя не упомянуть о других достоинствах данной книги. Так, например, будучи убежденным в том, что аутентичная (читай: выстраданная) философия не должна быть недоступной даже для неподготовленного читателя, автор предлагает нашему вниманию результаты своих многолетних поисков решения интереснейшей проблемы логического фатализма (будущей случайности). Точнее, речь идет об основах разработанной им, идущим от великого Аристотеля, теории онтологических модальностей, т. е. таких понятий, как «действительное», «возможное», «необходимое» и т. п., которые мы широко используем в повседневной и научной языковой практике, далеко не всегда, к сожалению, понимая их реальный смысл.

В свою очередь, названная теория впервые в истории философской мысли послужила ключом к полной содержательной реконструкции аристотелевской модальной силлогистики, с которой отныне может познакомиться каждый желающий, преодолевая тем самым известную понятийную подслеповатость и практическую ограниченность силлогистики «традиционной».

Кажется, весь этот впечатляющий труд специально был выполнен только для того, чтобы через него пытливые умы могли в меру своих сил ощутить удивительную «гармонию частей», которая блистательными греками первыми, как известно, и была открыта.

Таким образом, за книгой нам уже отчетливо видится ее читатель. Облик его может быть разным, но он неизменен в том, что сохраняет в себе «взгляд поэта», заданный автором, делающим ставку на чуткое, непресыщенное, открытое человеческое сердце, готовое за доверительно-живыми, незаурядными строчками разглядеть, расслышать хрупкую, отчаянно трепещущую и благословенную БАБОЧКУ любви НАД безграничным ОКЕАНОМ всесуществования, стремительно ускользающего и глубоко-таинственного в своем постоянстве.

Несмотря на солидный объем, книга Валерия Топоркова по-хорошему «легкая», воздушная, ибо она способна помочь читателю воспарить к высотам «творящего духа», пережить вместе с автором бесценные мгновения совместного полета, чтобы собрать и вкусить «нектар бытия» — подлинное вещество жизни.


Иллюстрация: книга Валерия Топоркова "Бабочка над океаном".