Говоря о русском языке, об языке многовековом, многоликом и величественном, об языке гордом, невозможно оставаться равнодушным, но при этом – вот парадокс – говоря на нём, мы часто остаёмся равнодушными, а в нашей душе не происходит абсолютно никакого живительного движения, благодаря которому каждый из нас смог бы открыть в себе прежде всего человека – существо, что было создано по образу и подобию Божьему, а значит, существо по своей природе прекрасное, обладающего силой разума и силой любви, существо, которое уже является совершенным, но которому почему-то мало этого, в результате чего оно уже не один век желает стать сверхчеловеком, стать подобным Богу и даже заменить его, при этом совсем забывая о том, что оно не доросло ещё прежде всего до человека.

Но подождите… А с чего начинается человек? Человек начинается прежде всего со Слова, ведь не зря сказано было в Евангелии от Иоанна: «В начале было Слово», которое есть сам Бог и Его дар всему человечеству. Дар, с которым мы, к сожалению, в нынешний век не умеем обращаться, потому что не желаем ценить и воспринимаем его как что-то само собой разумеющееся, ставим его на один уровень с плотью – то есть речь для нас как рука или же нога. Однако плоть мертва без человеческой мысли, поскольку она является лишь сосудом, оболочкой, в то время как слова являются живыми, они не привязаны к земле как бренное тело, они являются многоликими, и чтобы понимать это, необходимо прежде всего любить язык, на котором говоришь, и тонко чувствовать его, что и демонстрирует Лидия Сычёва в своей статье «Русский язык поразил смертельный вирус», уже во втором абзаце сравнивая слова с пчёлами, затем через дальнейшее перечисление художественных образов также раскрывая способность слов быть совершенно разными (то есть играть определённые роли – от паразитов, слуг и до воинов), оказывать определённое воздействие на человека (исцелять его или же наносить ему смертельные раны).

Л. Сычёва, говоря об языке со свойственной ей нежной, искренней и чувственной поэтичностью, прежде всего размышляет об его омертвении – страшном явлении нынешнего XXI века, когда человечество оказалось затянуто в лапы собственной ловушки – цифровизации. Хватает общения уже в виртуальном мире, по телефону уже можно услышать не человеческий, а мёртвый, сухой, но при этом убого старающийся в разные интонации, свойственные прежде всего живому существу, голос робота, а тем временем ведётся активная разработка всяческих андроидов, на которых уже натягивается кожа, имитирующая человеческую, и которые с пугающей точностью могут выполнить практически любую работу, какую может выполнить сам человек, создающий их и усердно пытающийся их оживить и сделать себе подобными, даже сделать их улучшенной версией самого себя.

И было бы, пожалуй, даже не так страшно, если бы дело ограничивалось только роботами, но омертвение происходит прежде всего в душе создателя их, то есть человека. Омертвение в душе затем оформляется в омертвение слова – и срываются с губ бранные, грубые и вульгарные слова, которым разбрасывается каждый легко и просто, по делу и без, особо не задумываясь над тем, зачем он это делаем и какие последствия будут, хотя следовало бы, поскольку вырисовывается пугающая картина. Говоря об языке, особенно о русском языке, невозможно не говорить возвышенно, образно. К сожалению (хотя, скорее, к счастью), я не могу назвать себя писателем и даже человеком, владеющим искусством слова, однако я не в силах отказать себе в том, чтобы выразить свои следующие мысли метафорично. Закройте глаза и представьте перед собой огромных размеров полотно. Представили? А теперь как бы мысленно всмотритесь в это полотно – оно сшито из великого множества стеклянных разноцветных бусин, которые вкраплены в шёлк золотыми нитями и которые переливаются в солнечных лучах разными оттенками, а их количество настолько велико, что ваше зрение не может обхватить их всех в полной мере. Удивительно, но глядя на полотно, вы не видите в нём никакой чёткой картины, которую бусины бы вырисовывали перед вами, однако это не смущает вас ни капли, поскольку вы убеждены в том, что то, что вы видите, является прекрасным и совершенным, необъятным, уловимым и в то же время – совсем нет. Это то, до чего вы дотрагиваетесь дрожащей рукой, то, на что вы взираете с неподдельным благоговением и страхом испортить. Но тут… Тут вы случайно замечаете чёрные пятна, которые начинают самым коварным образом атаковать полотно с его краёв. Пятен становится больше, и вы уже видите, как золотые нити слабеют и теряют свой блеск, бусины чернеют и осыпаются, а сам шёлк уже не выглядит таким целостным, как прежде, – он рваными лоскутами осыпается на пол. Нетрудно догадаться, что расшитое полотно – это наш язык, а пятна – разрушающий его мат.

В диалоге с безымянным молодым человеком Л. Сычёва предлагает простой, но интересный эксперимент: обойтись хотя бы день без употребления нецензурной лексики. Можно с уверенностью сказать, что большинству молодых людей и даже людей среднего возраста данный фокус получится провернуть с трудом. Почему? Ответ очевиден – нецензурщина действительно стала для всех привычным, обыденным делом, или, как изъяснился тот парень, с которым вела беседу Лидия Андреевна, «техническим языком». Часто многие молодые люди шутят о том, что матом можно заменить абсолютно все слова в предложении. И вроде бы шутка удачная, однако при вписании её в контекст омертвения русского языка, его обеднения и болезни, которая ухудшает его состояние с чудовищной скоростью и мучает его уже не один десяток лет, уже становится не так уж и смешно, потому что это реальность, в которой мы все живём. Связь с прошлым теряется и не отзывается в нашей душе так, как отзывалась раньше, настоящее же пугает и отталкивает, а будущее и по сей день остаётся для всего человечества весьма и весьма туманным, а если и ясным, то, увы, не слишком оптимистичным.

Как часто каждый из нас способен увидеть человека в окружающих людях, которые сидят в забегаловках, гуляют по паркам и тротуарам, едут в маршрутках и ходят в магазинах? Как часто, глядя на очередное произведение искусства – дитя творца современного – мы видим прежде всего искусство? Во всех сферах жизни чувствуется оскудение, упадок, потому что в самом человеке – создателе этого всего на земле – не чувствуется жизни, так как язык его, душа, сердце и разум отравлены и теперь медленно гниют, мучая своего владельца и терзая его – вырвать-то, избавиться от этого невозможно, но уже чувствуется запах разложения и мерзкое шелестение мушиных крыльев в недрах плоти.

Вслед за экспериментом Лидия Андреевна в конце статьи предлагает решение, которое позволило бы нам, русским людям, очиститься от яда, которым мы накачаны, остановить гниение и вернуться к своим истокам. И решение это самое что ни на есть простое, заключается оно в том, чтобы каждый начал с себя в первую очередь в вопросе очищения и реабилитации собственного родного языка. Конечно, многие могут упрекнуть Лидию Андреевну в наивности – мол, мат тоже часть любого языка, без которой не обойтись в современном мире, мол, невозможно мигом изменить людское сознание, однако альтернативного решения, которое будет лучше и менее, так сказать, наивным, мне кажется, что невозможно придумать, хотя, буду честна, всё чаще у меня возникает мысль о том, что упадок всех сфер жизни – главная болезнь XXI века – достиг своего апогея, в результате чего наилучшим решением кажется полное уничтожение всего и вся. Однако я обрываю эти мысли у себя, поскольку знаю, что путь полного уничтожения – это путь пустой и страшный, ведущий в никуда.

Так что же я, студент 2-го курса факультета журналистики, могу сейчас сделать для спасения родного языка, следуя совету Лидии Андреевны? Только открыть в себе истинную природу русской классической литературы, смотреть на окружающей мир не без слёз, но с надеждой, и стыдливо закрывать себе собственный рот время от времени, потому что нецензурщина, прожравшая моё нутро, как и нутро миллионов других молодых людей, просится наружу, только неизвестно зачем…