Жутковато произносить эти слова, но их надо произносить снова и снова. Произносить открыто и честно: в России в разгаре третья Отечественная война. (ВОВ, как выражаются уцелевшие ветераны второй Отечественной в своих письмах и жалобах.)

Эта зловещая аббревиатура (3-я ВОВ) скользит пока по поверхности общественного сознания. Народ прячется от нее разными способами. Кто втягивает голову, как от летящего булыжника, кто нарочно подставляет ее под алкогольные еще более меткие удары.

Не очень-то прилично ссылаться на авторитеты, но, насколько я помню, впервые мысль о третьей Отечественной публично высказал академик И.Р. Шафаревич. Озвучена, как любят говорить депутаты, эта мысль кинорежиссером Антоном Васильевым в кинофильме «3-я Отечественная».

«Когда же она началась по вашему просвещенному мнению?» – ехидно спросит какой-нибудь демократ. Мне думается, началом ее можно назвать государственное предательство нашей незабвенной троицы: Горбачева, Шеварднадзе и Яковлева.

(Впрочем, питерский кинокритик Марк Любомудров считает, что Отечественная война идет с 1917 года. При таком отсчете борьба России за выживание в 1941–1945 годах становится как бы частью общей полувековой борьбы.

Скорее всего так и есть.) Однако Великую Отечественную из истории не похеришь никакими ни патриотическими, ни демократическими чернилами.

Историкам давно бы пора разобраться в событиях российской истории хотя бы восьмидесятилетнего периода. [1]

«Ну, а чем вы докажете, что третья Отечественная война уже идет? – снова скажет нынешний либерал или демократ. – Это бездоказательное заявление, а за слова надо нести ответственность…»

Господа либералы, демократы и благодушные патриоты, откройте же наконец глаза! Протрите их каждый своим знаменем, будь оно красным или белогвардейским, или триколором «незалежности»! Или вы нарочно закрываете свои очи, чтобы не краснеть от стыда? Распечатайте тогда хотя бы уши, заложенные густым враньем телевизионных оракулов.

Академик И. Р. Шафаревич называет нынешнее состояние России третьей Отечественной войной. Конечно, демократы, обладающие тотальной властью не только в нашей стране, а чуть ли не во всем мире, сделали все возможное, чтобы слова всемирно известного математика остались никому не известными.

Даже самый беспомощный лепет какой-нибудь демократии типа мадам Новодворской стремглав несколько раз облетает вокруг земного шара. Или взять худосочные мысли «специалиста» по правам человека, известного русофоба С. А. Ковалева. Этому в эфире зеленая улица и говорить позволено все, что взбредет в голову. (Не так давно, отвечая на вопросы Сванидзе, Ковалев назвал белорусского президента ничтожеством, т. е. приписал ему собственные свойства.) Девяностолетнему академику Лихачеву тоже почему-то разрешалось говорить не только на всю Россию, но и на весь мир, а вот Шафаревичу не разрешается.

Но ведь фигура умолчания сама по себе красноречива! Она бывает красноречивей вслух сказанного…

Все это уже давно ясно, и нечего сто раз про себя твердить, отчего так происходит. Но, может, в сто первый раз хоть кому-нибудь стоит напомнить, что цензура большевистская (сталинская) и цензура нынешняя (демократическая) это одно и то же – обе из одного корня, из западного. Пожалуй, демократическая-то будет похитрее, поизощренней. Задушить правдивую информацию трудно, однако, возможно, если не с помощью автоматов, как это было у Останкина в 1993-м, то с помощью долларов или немецких марок, что и происходит.

Но не так уж сильна цензура, если академик все же сказал, а режиссер даже снял целый фильм, и многие люди смотрели этот фильм. (Я, например, видел эту ленту в Иркутске.)

Так почему же не бьют в набат наши новые и старые колокола? Почему не скачут нарочные по проселкам на взмыленных конях? Отчего вместо плаката «Родина-мать зовет!» на каждом шагу торчит реклама да еще и на чужом языке? Отчего пусто у подъездов областных и районных военкоматов? Ни очередей, ни женских слез, ни материнских, ни девичьих… Впрочем, слезы-то есть. Но есть и КСМ [2]. Или Россия уже погибла, оставила только след по себе в газетных названиях?

Нет, Россия покамест жива… И русский народ сопротивляется очередному нашествию. Просто люди все еще не желают верить в то, что случилось. Они отмахиваются от слова «война», как от надоедливого комара. Не верят в эту военную действительность, боятся признаться, что надвигается катастрофа. Благостные иллюзии все еще витают над нашей страной. По-детски жмурятся люди, чтобы не видеть страшной картины. Другие более активны, пытаются бастовать, т. е. не ходить на работу и тыкать в буржуев портрет Ленина. Третьи уцепились за европейскую форму протеста – за голодовку. Четвертые пьют горькую либо вообще кончают самоубийством.

Этот последний способ совсем уж непостижим![3] Безденежный офицер, по праву закона обладающий оружием, вместо того, чтобы, защищая семью, стрелять во врага, стреляет в свой собственный висок. А дьявольский рык голосами журналистики внушает самоубийце: какой героический поступок, как это благородно, покончить с собой, как это мужественно… Выходят даже книги о способах самоубийств, и тут цензура бездействует, дескать, у нас свобода, каждый, дескать, имеет право добровольно уйти из жизни…

Какая чудовищная ложь! Недавно один известный писатель доказывал мне, что человек имеет право на самоубийство. Типичное мнение атеиста. Нынешняя патриотическая вроде бы «Правда» вещает, пропагандируя дьявольскую романтику: «Какая еще там жизнь? Он уже все решил, мгновенно пришло решение… С начинающим полетит. С начинающим станет прыгать. Но… камнем пойдет».

Вот и шел бы камнем сам автор повести «Рок» или сам журналист, и то это было бы величайшим грехом. С точки зрения православного русского они бы продали душу дьяволу. Настоящие русские даже хоронили самоубийц за пределами церковной ограды. В православном, т. е. в русском сознании, что убийца, что самоубийца, – одно и то же. Разницы нет!

Но вернемся к теме третьей Отечественной. Сколько времени она продлится? Ретроспекция здесь вполне уместна, поскольку речь идет о жизни и смерти Российского государства. Возможно, страшно сказать, третья Отечественная станет для России последней и гибельной. Возможно, мы снова устоим на ногах. Первая Отечественная продолжалась всего шесть месяцев. Вторая тянулась без мала четыре года. Сколько продлится третья – известно лишь Богу.

Но что такое Отечественная и что значит вообще война? Философский словарь под редакцией И. Розенталя (1975 год издания) от понятия Отечественная война демонстративно уклоняется, словно таких войн в природе никогда не существовало. Обычную войну философы-марксисты трактуют как вооруженную борьбу между государствами или классами (государство уподоблено одному классу). Тем не менее, все войны марксисты подразделили на «справедливые» и «не справедливые». Они толкуют об агрессивной природе империализма и говорят о вечном мире, который наступит при коммунизме.

Что ж, спасибо и на том.

Советская историческая энциклопедия упомянутого словаря щедрее. Тут помимо набивших оскомину классовых противоречий можно уловить кое-что еще. Политическую, экономическую, идеологическую борьбу авторы считают составными частями борьбы вооруженной, т. е. войны. «Война есть испытание всех экономических и организационных сил нации», – цитируют марксисты В. И. Ленина, который, как известно, что было мочи старался перевести войну с Германией в войну гражданскую, т. е. способствовал не своей, а вражеской стороне. (Представим себе такого национального лидера во времена наполеоновского либо гитлеровского нашествия.)

Недавно я случайно познакомился с книгой Александра Ивановича Михайловского-Данилевского «Война 1812 года».

«Слыхали вы про такого историка?» – спросил я студентов, причастных к изучению российской истории. «Нет, – откровенно ответил один. – Впервые слышу». Второй молодой человек спросил: «Монархист? Я что-то читал о нем. А что?» – «Да так, ничего…» Мне расхотелось беседовать со студентами.

Но я вскоре завелся… Монархист ли историк А. И. Михайловский-Данилевский? Конечно. Кем же он должен был быть? Генерал-лейтенант, кутузовский, а позднее и царский адъютант. Не мог он был немонархистом, т. е. дурным по тогдашним понятиям человеком. Захотелось выяснить, что еще мог прочесть второй студент да и сам я в БСЭ про Михайловского-Данилевского – русского генерала, раненного под Тарутином, ставшего членом Академии наук и, как выяснилось, автора многих книг, по стилю мало уступающих карамзинским. Ко времени моего разговора со студентами я уже прочитал книгу Михайловского-Данилевского. (Читал я ее всегда перед сном, пока не уставали глаза. И можно сказать, три ночи совсем не спал. Не мог оторваться от книги.) Я взял с полки сразу две советских энциклопедии. Как прав был грибоедовский Фамусов, воскликнувший: «Все врут календари!» Конечно не все. Но кое-что явно врут не только календари, но и энциклопедии. БСЭ утверждает, например, что историк Михайловский-Данилевский «использовал обширный документальный и мемуарный материал, но подошел к нему некритически, ограничившись без какого-либо анализа военного искусства».

Государственным делом считал музыку Л. Н. Толстой. Циолковский писал в своих дневниках: «Музыка есть сильное возбуждение, могучее орудие, подобное медикаментам. Она может и отравлять и исцелять. Как медикаменты должны быть во власти специалистов, так и музыка».

Во многих странах введены либо вводятся государственные ограничения на музыкально-звуковую, обладающую наркотическим свойством обработку беззащитного подросткового сознания.

В нашей стране наоборот: идет активная пропаганда рока. Эта пропаганда прикрывается потребностями молодежи. Пока не вся молодежь попала в сети. И не все органы информации осмеливаются напрямую оправдывать новейшие нравственные и физиологические пороки, явившиеся в Россию за последнее десятилетие. Звучат косвенные оправдания, вроде того, что во всем виноваты взрослые, родители, создавшие целую систему лжи и неискренности. Следуя этой логике, если говорить о лжи и обмане, разве сами родители не были обмануты?.. Ведь и родители – это всего лишь вчерашние юноши и девушки. И потом, какой же смысл старшим обманывать собственных детей и внуков? Явно тут концы с концами не сходятся. А дело лишь в том, что версия о лживости родителей убивает сразу двух зайцев.

Во-первых, молодежь отделяется и затем противопоставляется обществу, во-вторых, маскируются истинные причины общественных неурядиц.

Все разглагольствования об отдельной, так называемой молодежной культуре, насквозь пропитаны демагогией. Когда общество раскроет глаза и поймет, наконец, чем грозит так называемая массовая культура, тогда меры запретительного характера станут неминуемы…

Можно ли назвать подобные необходимые меры покушением на права человека? Нет! «Музыкальный» король голый! Надо во всеуслышанье прямо сказать об этом….