И я детям и внукам наказываю – не ходите войной на великую Русь, она век стоит не шатается и века простоит не шелохнется.
«О князе Романе и двух королевичах»

Творческая деятельность Юрия Ивановича Селезнева ознаменовала собой яркую веху в развитии русской патриотической мысли и критики. В каждой статье и книге литературоведа чувствуется тонкое понимание изучаемой проблемы и чуткое внимание к каждому ее аспекту, но самое главное – чувствуется желание и возможность отстаивать свою позицию до конца, несмотря ни на какие перипетия. Творчество Юрия Ивановича вызывало не только восторженные овации, но и долгие и жаркие дискуссии в кругах русской интеллигенции, что сделало Селезнева одним из самых ярких критиков «правой» патриотической школы. Это звание закрепилось за ним на долгие годы вперед, и едва ли кто-нибудь осмелится отрицать это даже сегодня – спустя 36 лет после его смерти. Не зря Юрий Михайлович Павлов справедливо назвал Селезнева «русским витязем на Третьей мировой» [4].

Селезнев трепетно осмыслял само существо русской литературы, источники ее вдохновения и средства реализации, единство ее формы и содержания, начало образов и философских идей, что легли в творческие миры романов и эпопей. В статье «Чтобы старые рассказывали, а молодые помнили!» Юрий Иванович раскрыл исторические корни русской воинской поэзии, обращаясь к тысячелетней истории России: «В каждом из великих испытаний наша Родина стояла перед смертельной угрозой уничтожения врагом самих основ ее исторического бытия – государственного, национального, культурного, языкового. Шла борьба не на жизнь, а на смерть – и не только двух армий, двух государств, двух народов, – но борьба двух несовместимых миров: мира насилия с его идеей паразитического существования за счет других и мира свободы, независимости Отечества».

Не только независимость, но и само право на существование испокон веков отстаивал русский народ. Земля, на которой стоит наше государство, окроплена кровью доблестных защитников и освободителей, сложивших свои храбрые головы за честь славных предков и жизнь гордых потомков. Сила духа русской рати была так велика, что в борьбе за себя русские люди освобождали от владычества иноземных захватчиков и другие многочисленные народы. Монголо-татарское иго, поставившее русскую государственность под угрозу уничтожения, коричневая чума, овладевшая почти всей Европой, – ничто не смогло сломить дух сначала русского, а затем и советского воина-труженика.

Борьба русского народа нашла яркое отражение в эпосе, народ гордо воспевал свои подвиги, о чем писал Юрий Иванович в этой статье: «Слово о воинской доблести предков в отечественной литературе всегда было словом о воинах-защитниках, воинах-освободителях. Русская поэзия – от древнейших исторических песен, былин, сказаний до наших времен – не знает ни темы завоевания, захвата, расправы, ни похвальбы и угроз. И это не литературный этикет, это традиция, то есть отражение в художественном слове реального исторического и нравственного опыта народа, его мироотношения». Селезнев справедливо проводил параллели между талантом и патриотизмом народа. Действительно, талант и патриотизм имеют связь в некотором роде мистическую, берущую свое начало в древних традициях, в преемственности поколений, в передаче исторической национальной мудрости от отца к сыну и от матери к дочери.

Эта связь виднеется и в том факте, что многие русские поэты и писатели были солдатами и офицерами, занимали высокие государственные чины, отдавая десятилетия своей жизни службе государству и народу.

«Автор «Слова о полку Игореве», как убедительно доказывают многие советские исследователи, был дружинником и, скорее всего, участником похода Игоря. Авторы средневековых воинских повестей, в числе которых и такие выдающиеся в идейном и художественном плане произведения, как «Повесть о разорении Батыем Рязани» и «Задонщина», безусловно, в большийстве своем были воинами».

Список таких творцов на самом деле впечатляет. Гавриил Державин был губернатором, сенатором и министром, Иван Лажечников был участником Отечественной войны 1812 года и вице-губернатором, Иван Дмитриев был обер-прокурором сената и тайным советником. А еще Салтыков-Щедрин, Драгомиров, Тютчев, Грибоедов, Полонский, Гончаров и многие-многие другие... Все они, так или иначе, трудились на благо своей родины: кто на государственной службе, кто на поле ожесточенного боя.

К слову, едва ли мы увидим это сегодня, ибо служить своей стране теперь не модно. «Патриотизм и гражданственность в 20 веке уже несовместимы… Или ты любишь Родину – или ты все про нее понимаешь; или у тебя есть Родина – или совесть» [1], – писал Дмитрий Быков, для которого родина ничего не стоит. Впрочем, хорошо, что у таких людей сегодня нет ни власти, ни оружия – иначе они обратили бы это против своего же народа.

Казалось бы, доблестный русский народ несколько раз спасал Европу от мирового зла, но ни тогда, ни сейчас она не питала к нам чувства благодарности – наоборот, «западная печать не погнушалась прибегнуть в своей пропаганде к низкой клевете на русского солдата». Но даже этой пропаганде воинственно противостоят наши богатыри, продолжая защищать цивилизованный мир своим, а не чужим мечом.

Одно из самых важных мест в статье – планы международного империализма, проповедующего и насаждающего всему миру космополитизм, нигилистическое отношение к национальным, историческим ценностям, уничтожение патриотизма и народности. Геббельс сказал: «Отними у народа историю – и через поколение он превратится в толпу, а еще через поколение им можно управлять, как стадом». Этого добивались и добиваются поныне как внешние, так и внутренние враги России. Как село не стоит без праведника, так и любой народ не существует без осознания своей истории, без осознания своей роли в течении мирового порядка.

Юрий Иванович приводил очень важную и глубокую цитату поэта-декабриста Кондратия Рылеева, определившего задачу, которой должен руководствоваться народ: «Напоминать юношеству о подвигах предков, знакомить его со светлейшими эпохами народной истории, сдружить любовь к отечеству с первыми впечатлениями памяти – вот верный способ для привития народу сильной привязанности к родине: ничто уже тогда сих первых впечатлений, сих ранних понятий не в состоянии изгладить. Они крепнут с летами и творят храбрых для бою ратников, мужей доблестных для совета…». Безусловно, это должно быть основой национального самосознания всякого русского человека, и тогда веками будет стоять непоколебимой великая Русь.

Критик долго и плодотворно изучал отечественную литературу и четко осознавал, что народ есть ее отражение. Об этом он писал в статье «Словом все делается».

«Но народ был не только молчаливым вдохновителем храма русского искусства, он был истинным героем литературы, ее нравственным центром. Дело не в том, сколько представителей народа стало героем того или иного романа, а в том, что все без исключения герои времени оценивались писателями только по тому, как их жизни соотносились с жизнью народной, с народными идеалами и устремлениями. Именно идеалы народные были тем последним судом, которым судили русские писатели своих героев».

Действительно, культовые герои русской литературы – будь то Онегин, Печорин, Базаров, Болконский, Обломов, Карамазовы или Раскольников – все они были результатом многовековой эволюции народа с одной стороны и знамением, пророчеством, тенденцией «будущего развития общества» – с другой. Каждый из них жертвовал и получал, радовался и плакал, нес в себе какую-то идею, сталкивался с жизненными перипетиями, но оценивался и автором, и читателем исключительно по отношению его к народу и к его жизненным ценностям, во многом был их отражением. Каждый герой был неотъемлемой частью народной жизни, и каждый герой эту жизнь исследовал путем проб и ошибок.

В век научно-технического прогресса, в погоне за автоматизацией и механизацией физического труда человек совсем забыл о духовном развитии, серьезная литература перестала воспитывать поколения и стала  способом проведения досуга, развлечением. Рационализм стал заменять людям духовность.

Селезнев обратился к образу Сомова – героя одной из последних книг Даниила Гранина «Сад камней».  «Апостол научно-технической революции» Сомов всегда разговаривал лишь о вещах насущных, не тратя время на философскую мишуру, а в трехсотлетнем Саду камней храма Реадзи он решительно не замечал никакого глубокого смысла, видя в нем лишь «старые обыкновенные камни, посреди песка». Лишь журналист Фокин противостоит Сомову своей любовью и уважением к старине и традициям.

«Объективный диалог двух миропониманий и двух мироотношений подспудно приводит нас к тому, что законы объединения, сближения, которые якобы заложены в самой сути научно-технического прогресса, оказываются лишь видимостью. В истинном же смысле законы стандартизации, всеобщего стирания индивидуальности ведут к разобщению, к внутреннему отчуждению людей».

Юрий Иванович ставил перед собой и перед читателями справедливый вопрос о целесообразности существования литературы в век научно-технической революции в принципе. «Иначе говоря, что может дать художественная литература в наш век техники, научной революции, в век... острой социальной и идеологической борьбы?».

Литература – а в особенности русская литература, являющаяся во многих отношениях титульной, – определяет само человеческое бытие и все его грани, формирует мировоззрение людей, воспитывает их, способствует морально-нравственному развитию. Селезнев замечал, что наша «отечественная литература не дала за всю свою историю сколько-нибудь значительного потока развлекательности или формализма». Даже смеховая культура всегда несла в себе назидательный характер, приводя слушателя к определенному духовному знаменателю.

«Слово — великая сила. Писатели — двигатели человеческого прогресса, вечного движения человечества во времени. Поэтому-то и важно, особенно в наше время, сознание ответственности за свое слово, за свою мысль. Важно осознать, какую правду, чью мысль и какую культуру несут они человеку».

Русская литература – это итог тысячелетнего существования народа. Это его мудрость, любовь, нежность, человечность, традиционность и мужество, его потаенные грехи, злые помыслы и желание их выстрадать за весь человеческий род. Русская литература – это алмаз, ограненный народными обычаями и традициями, аккумуляция и воплощение всего бесценного жизненного опыта русского человека. Предавать отечественную литературу и ее ценности забвению есть преступление перед русской историей и русским будущим. Способен ли унифицированный научно-техническим прогрессом человек проявлять сострадание, чествовать свою историю и ее героев, любить человечество? 

Центральной, сквозной темой творчества Селезнева была тема национального самосознания народа, к этой теме вели дорожки мысли критика даже в тех статьях, которые, казалось бы, никакого отношения к этой теме и не имеют. Так, статья «Мифы и истины» является не только ярким примером полемического мастерства критика, но и блистательным манифестом в защиту русской исторической науки и русских культурных ценностей, которые сегодня так яростно и ядовито стараются попрать внутренние и внешние враги России.

В начале статьи Юрий Иванович метко подметил тенденцию «мифотворчества» – деятельности, порождающей различные исторические концепции, которые изначально граничат со смеховой культурой, но затем с течением времени обретают историчность и начинают претендовать на звание непреложной истины. Или, как минимум, теории, имеющей право на свое существование.

Явлением, вокруг которого выстраивается статья Селезнева, является книга «Аз и Я» Олжаса Сулейменова – автора, который своей легкой рукой приписал ряд ярких культурно-исторических достижений русского народа тюркам. Так, один из величайших литературных памятников Древней Руси «Слово о полку Игореве» становится творением не русского, но тюркского патриота, восхваляющего в первую очередь тюркский вклад в историю русского государства.

Здесь всякий славянский образ вдруг приобретает очертания скрытого тюркизма, и даже Буй-Тур Всеволод становится образом тюркским. Селезнев мастерски противостоял этому мифу, указывая на то, что фигура князя восходит к общеиндоевропейскому, но никак не к тюркскому единству.

По Сулейменову, древнеславянские племена Анты – тюрки. Тюрки приняли участие в формировании русского языка и в организации русского военного дела. Само понятие государственности принесли на Русь тюрки-кочевники. И вообще, тюркская культура сыграла в истории Руси ту же роль, что в XIX веке, во времена Пушкина и Толстого, – французская. Вершиной творчества казахского литературоведа явилась концепция, по которой источник развития человеческой природы находится в заимствовании «низшими» народами опыта «высших». Здесь же внезапно возникает категория «главного народа». Рука об руку с категориями «высших» и «низших» идут расовые теории и фашистская антропология. А если есть народ «главный», то, вероятно, есть народы второстепенные, побочные? Это очень тонко подметил Юрий Иванович:

«Открытия О. Сулейменова доводят стереотипность определенного образа мышления до такой крайности, что его выводы наконец обнажают всю нелепость и беспомощность утилитарно-практического истолкования наследия древности. Методология книги, на которой значится имя О. Сулейменова, объективно дискредитирует как истинно научную тюркологию, так и саму идею взаимовлияний различных народов, переводя проблему с языка истории и культуры на язык «крови», «расы», «избранности», «главного народа».

Ссылаясь на труды видных историков, Юрий Иванович безжалостно расправился со всеми историческими фальсификациями, которыми наводнена «Аз и Я» – книга-истерия, явление лжи и намеренного мифотворчества. При этом, по словам Сергея Куняева, книга Сулейменова «Аз и Я» неоднократно переиздавалась, в то время как статья Селезнева после публикации в «Москве» в 1976 году не была напечатана ни в одной из книг критика [2].  

Прелесть публицистики заключается в ее остроте и злободневности, в определении актуальной повестки и направлении общественной мысли. Так и получается, что статья, написанная свыше 40 лет назад, затрагивает животрепещущую тему фальсификации истории. Речь здесь идет не столько о привычных для нас русофобских концепциях, по которым Россия является катализатором всех бед и проклятий, сколько о самом настоящем отуречивании истории, которое начинается с создания мифов, подобных тем, что декламирует Сулейменов. Жертвой подобной «политики», берущей свое начало, безусловно, с теории пантюркизма, является не только русская история.

Масштабы фальсификаций поражают воображение даже самых воинственных фантазеров: многочисленные церкви, монастыри, часовни и даже хачкары объявляются образцами «христианского прошлого» тюркских народов. Этому посвящают телевизионные программы, об этом пишут книги, это становится национальной идеей целого народа. Столкнувшись с неприятием такой псевдоисторической теории, ее авторы не находят выхода лучше, чем просто сравнять с землей все памятники христианской культуры, чтобы уничтожить свидетельства присутствия христиан в этих землях.

И политика уничтожения тюрками христианской культуры, и создание литературы, присваивающей достижения других народов тюркам – все это звенья одной цепи. Главная цель подобного мифотворчества, по словам того же Селезнева, – поставить под сомнение ценности мировой культуры, лишить целые народы понимания важности своего существования, атаковать их религиозное и национальное самосознание. Отсюда и возникает необходимость в разоблачении подобных мифов, и с этой задачей Юрий Иванович справился виртуозно, мастерски препарируя и обнажая истинные намерения Сулейменова и ему подобных скептиков.

Селезнев, безусловно, внес неоценимый вклад в развитие русского литературоведения. Истинно патриотические взгляды критика легли в основу его творчества и мировоззрения, которое он смело отстаивал. Глубоки и значительны были его знания о мировой и отечественной литературе, о чем говорят многие современники Селезнева, которым посчастливилось поработать с ним вместе. Его взгляд всеобъемлюще охватывал окружающую действительность и находил в ней новые грани для дальнейшего их осмысления. По словам Юрия Лощица, «для него литература — не механическая сумма писателей и национальных достояний, но их непрекращающееся взаимодействие, в котором нет деления на живых и мертвых. Так и в русской литературе видит он дело соборное, все голоса для него сливаются в одно стройное звучание...» [3].

Использованная литература:

1. Быков Д. Тринадцатый апостол. Маяковский: Трагедия-буфф в шести действиях / Д. Быков – Москва: Молодая гвардия, 2016.

2. «Наш современник». Архив [Электронный ресурс] // URL: http://www.nash-sovremennik.ru/archive/2009/n11/0911-28.pdf

3. Куняев С. Бой за русскую гармонию [Электронный ресурс]  //  Парус. – 2014. – URL: http://parus.ruspole.info/node/5899

4. Павлов Ю. Юрий Селезнев: русский витязь на Третьей мировой [Электронный ресурс]  // Родная Кубань. – 2019. – URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/literaturovedenie-i-kritika/literaturovedenie-i-kritika_4247.html

5. Селезнев. Ю. Словом все делается [Электронный ресурс]  // Парус. – 2015. – URL: http://parus.ruspole.info/node/6694

6. Селезнев. Ю. Чтобы старые рассказывали, а молодые помнили! [Электронный ресурс]  // http://voskres.ru/idea/seleznev.htm

7. Селезнев. Ю. Мифы и истины [Электронный ресурс]   // Родная Кубань. – 2020. – URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/tvorchestvo-yui-selezneva/tvorchestvo-yui-selezneva_547.html