Фильм Николая Бурляева «Лермонтов» – невоплотившаяся​​​​​​​ книга Юрия Селезнёва

 

«Поэт-воин, боец, трагически идущий навстречу катастрофам в самое пекло хаоса, ибо только собственным участием в борьбе можно определить, хотя бы и ценой собственной гибели, исход этой борьбы...» [9].  Так Юрий Иванович Селезнев, талантливый русский критик и литературовед, сказал об одном из великих поэтов Федоре Ивановиче Тютчеве, но без доли сомнения эти слова можно отнести и к их автору. Селезнев был из тех выдающихся независимых критиков, редакторов, которые отважно боролись за русское дело, которые поднимали проблему народности и искали ее решение. Он вводит понятие Третьей мировой войны, войны «за наши души, за нашу совесть, за наше будущее», где сам становится героем и жертвой ради победы в этой битве. Но «Третья мировая» – это вечная война, и сколько уже пало и падет смертью храбрых на этом поле боя во имя правды.

К сожалению, сегодня большая часть молодежи не знакома с деятельностью Юрия Ивановича. На занятиях литературы о Селезневе не говорят и на кубановедении, разбирая творчество местных писателей, его имя умалчивают. А может, преподаватели сами не знают о существовании такого талантливого человека? Или причиной является нехватка времени, выделяемого школьной и вузовской программами на изучение автора? Ведь как можно говорить о Ф.М.Достоевском, не назвав главного достоевиста? Да, Юрий Иванович Селезнев известен не только как «русский витязь на третьей мировой» [7], но и как истинный ценитель творчества Федора Михайловича, который посвятил многие труды кумиру и в 1981 году издал книгу «Достоевский» в серии «Жизнь замечательных людей». В истории отечественной литературы эти две фамилии не разделимы: если говорить о Селезневе, необходимо вспомнить его христианского писателя и мыслителя Достоевского, если же речь зайдет о Достоевском, надо будет обратиться к работам Селезнева, иначе образ великого романиста не будет полностью понят. К тому же в них есть что-то общее. Открывая книгу «Достоевский», читатель невольно обращает внимание на эпиграфы к главам – цитаты Федора Михайловича. Например, «клянусь тебе, что я не потеряю надежду и сохраню дух мой и сердце в чистоте»; «в несчастии яснеет истина»; «от народа спасение Руси… Берегите же народ, оберегайте сердце его». Наверно, так и звучали доминирующие жизненные установки Селезнева, ведь его выбор фраз явно был не случаен – людей всегда привлекает то, что созвучно их душе.

Но мало кто знает, что в жизни Юрия Ивановича особое место занимал еще один великий писатель – Михаил Юрьевич Лермонтов. Селезнев собирался посвятить ему второю свою книгу из серии «ЖЗЛ». Не успел – жизнь оборвалась. Но многие положения предполагаемой книги он передал режиссеру Николаю Бурляеву, который создал фильм «Лермонтов» в 1986 году с учетом мыслей, гипотез и убеждений Селезнева. «Не только рукописи, но и мысли человеческие не горят, не исчезают, но как эстафета передаются окружающим, укрепляя их сердца» [4], – верно отметил Бурляев, который принял ту самую эстафету мысли от Селезнева и передал ее окружающим через художественный фильм о великом русском драматурге.

Судьба подарила Бурляеву три встречи и десяток телефонных разговоров с замечательным литературным критиком и писателем, за что режиссер несказанно ей благодарен. По воспоминаниям Николая, все началось 7 апреля 1984 года, когда на сцене московского Дома журналистов он рассказывал о своем четырехлетнем труде, посвященном лермонтовской теме. В то время картины о великом поэте собирались снимать многие именитые режиссеры, от чего конкуренция была сильной, и, возможно, Бурляева бы не пригласил в кабинет директор «Мосфильма» Николай Сизов и не сказал, что его сценарий лучший, если бы не тот незнакомец, который после выступления посоветовал ему встретиться с Селезневым, познакомил с творчеством критика, а позже организовал саму встречу.

Как говорится, первое впечатление – самое верное. Вот что подумал, Бурляев, когда в первый раз увидел Юрия Ивановича на пороге квартиры, встречающего гостей: «Как часто ожидаемое не совпадает с действительным. Но тут – совпало: книги и их автор. И немудрено: ведь слово и дело было едино для Юрия Ивановича Селезнева. Итак, вот он: красивый, голубоглазый, приветливый, сильный, статный витязь из народной былины» [4]. И действительно, именно таким выдающийся писатель запомнился многим его друзьям.

«…В его лице и даже в самом его стане ясно выражалась несгибаемая душевная крепость и чистота… Напряжение его духа было столь велико, что время от времени он начисто растрачивал свои силы и на какой-то – впрочем, очень недолгий – срок становился словно бы немощным, совсем непохожим – даже внешне! – на того Юрия Селезнева, которого знали остальные (Вадим Кожинов) [«Наш современник», 2004, №6].

«...Запомнился он мне стройным, в военной гимнастерке ещё с поры вступительных экзаменов. По-моему, уже тогда его называли Джеком Лондоном – из-за ослепительной белозубой улыбки и в общем-то сильного сходства со знаменитым тогдашним его кумиром… в мой прошлый приезд, когда мы шли с ним по улице Горького, на него, засматриваясь, оглядывались прохожие – так необычна и привлекательна была его внешность» (Александр Федорченко) [«Наш современник», 2004, №6].

«...Что-то свежее, молодое, здоровое (как парное молоко) шло от него, от его яркого южно-русского облика, где, впрочем, не ощущалось ни малейшей фальши или стилизации» (Олег Михайлов) [«Наш современник», 2004, №6].

При первой встрече Николая Бурляева и Юрия Селезнева сближение произошло мгновенно – режиссер «полностью впустил в свое сердце» публициста. Символично то, что их знакомство происходило в пасхальную ночь. Они говорили о многом, но больше всего, конечно, о великих русских писателях. Когда речь зашла о сценарии фильма, Николай спросил: «В какой стадии ваша работа над Лермонтовым?» На что Юрий Иванович ответил: «Мне осталось прочитать совсем немного, около сорока авторов, и я начну писать. Видимо, это будет через пару месяцев. Я должен знать все, вплоть до того, какие на мундире Лермонтова были пуговицы во время встречи с Белинским» [4]. Этот ответ подчеркивает высшую степень профессионализма талантливого критика.

В скором времени состоялась и вторая встреча. Она была самой важной в истории создания фильма, так как Селезнев делился впечатлениями от сценария и высказывал свои мысли о Лермонтове. Бурляев вспоминает: «Я навсегда запомню ту форму, в которой Юрий Иванович говорил со мной: ни тени менторства, великодушный такт, доброжелательство, товарищество» [4]. Заинтересовавшие положения режиссер записывал, но сегодня он сожалеет, что тогда не смог дословно отобразить в тетради всю речь собеседника. В итоге получилось 15 пунктов о том, каким должен быть Лермонтов в фильме, то есть о том, какой он был в действительности.

Третья и последняя встреча была кратковременной, Селезнев делился своим мнением о повести и стихах Бурляева. Тогда режиссер решил, что «контакты теперь будут постоянны и долговременны, ничто не предвещало скорого прощания навсегда» [4]. В память о Селезневе Бурляеву остались дарственная надпись на книге «Мысль чувствующая и живая» («Николаю Бурляеву – с почтением к таланту и глубокой симпатией к человеку – на соратничество. Сердечно Юрий Селезнев. 22.V.84» [4]) и художественный фильм «Лермонтов» – невоплотившаяся книга замечательного публициста.

Съемки картины начались через несколько месяцев после смерти Селезнева, но Бурляев ощущал его постоянное, незримое присутствие. Самое главное, о чем говорил Юрий Иванович, было выполнено – из Лермонтова не сделали злого героя, несмотря на мрачность угнетающей обстановки вокруг. В фильме отчетливо прослеживается основная идея, которую также сформулировал условный сосценарист картины, – самопожертвование российского гения в борьбе с силами зла. Русский поэт борется «во имя Добра, Свободы, «Правды в сердце человека», Души, ВСЕОБЩЕЙ ГАРМОНИИ» [4]. Он не боится смерти, он презирает ее и с улыбкой встречает. Именно таким и видел его Юрий Иванович Селезнев. Прочитав записи режиссера по беседе с критиком, а затем, просмотрев фильм, невольно обращаешь внимание на то, как часто Селезнев цитировал Лермонтова и как много герой фильма отображает мысли литературоведа.

Но все же фильм передал не все убеждения Селезнева, которые бесспорно бы занимали одну из главных частей в книге. Юрий Иванович много говорил с Бурляевым о тайне трагического финала жизни поэта, его «казни», и вероятно, он был ближе всех к раскрытию этой загадки. Но Бурляев, к сожалению, не отражает в картине полного представления критика на этот счет.

Селезнев занимался исследованием окружения поэта за последние два года его жизни. Это был, так называемый в лермонтововедении, «кружок шестнадцати», в который входили юные графы, князья, бароны, дети особо приближенных к императору отцов. В том числе был и «лентяй, светский лев» Алексей Столыпин (Монго), который дважды провожал родственника под пули (дуэль с Барантом и дуэль с Мартыновым). Здесь Селезнев задается вопросом: бессознательно или сознательно Столыпин привел к «роковому барьеру» Мишеля Лермонтова? Но вопрос риторический. Ведь почему тогда Монго после смерти поэта не раскрыл всей правды дуэли? Почему он был «милостливо выпущен в отставку и милостливо отпущен за границу» [2]?

Немало вопросов связано и с убийцей Лермонтова, Мартыновым, который также входил в «кружок шестнадцати». Сущность его проявляется в шуточном прозвище «Мартышка» – «подражатель, кривляка, передразнивающий Лермонтова». Селезнев сравнивает их, как Моцарта и Сальери, Бога и дьявола, «Я» вселенское и «я» мелкое [4]. Так и почему после дуэли Мартынову позволяли из заключения вести свободную переписку с секундантами для выработки общности показаний? Почему эти показания в итоге оказались полны противоречий?  Почему убийца даже не был лишен чинов и прав состояния? И, к сожалению, в каждой истории всегда много таких «почему»…

На эти вопросы у Селезнева есть ответ. Многие исследователи пишут о том, что участники дуэли – Мартынов и секунданты – знали о грядущей безнаказанности. Это подтвердило письмо князя Васильчикова, посланное сыну в Пятигорск. В нем описано «раздражение императора при упоминании о Лермонтове и слова самодержавца о том, что Лермонтов не должен вернуться с Кавказа» [2], и это поэт сам чувствовал. Ведь перед отъездом он не раз повторял фразу: «Не вернусь я с Кавказа…». Также в письме Васильчиков «рекомендовал сыну и его друзьям самим управиться с неуемным поручиком», что они и сделали… Получается, Селезнев был прав, назвав «круг шестнадцати» «своеобразной компанией по ликвидации Лермонтова».

Возвращаясь к фильму, также можно отметить одну из его особенностей – «Лермонтов» большей частью построен на звучании стихотворений и отрывков из прозы великого драматурга. После премьеры критики упрекали режиссера в том, что на протяжении всей картины не встречается произведение «Прощай, немытая Россия…». Но Селезнев в беседе с Бурляевым аргументировал свои доводы о том, что это стихотворение никак не связано с творчеством Михаила Юрьевича. Во-первых, нет автографа автора (оригинала); во-вторых, произведение впервые было опубликовано через 46 лет после смерти поэта; в-третьих, низкий стиль данного стихотворения не соответствует высокому стилю Лермонтова; в-четвертых, наиболее вероятный истинный автор – Дмитрий Миняев, ярый антипатриот, активно писавший свои пародии и эпиграммы как раз в тот период, когда нашлось стихотворение [6]. Здесь вспоминаются слова Николая Бурляева на заседании по обсуждению фильма «Лермонтов»: «Вспомните имя любого из наших классиков: будь то Гоголь или Чехов, Достоевский или Чайковский. Вокруг каждого имени витает эдакое черное облако сомнительных оценок, сплетен, анекдотов. Кому-то выгодно чернить великие имена» [7]. Действительно, «кому-то выгодно» было сделать из Лермонтова русофоба.

После премьеры фильма критики налетели на Николая Бурляева роем, обвиняя в исторической безответственности, вольном обращении с фактами биографии поэта и даже в неграмотном монтаже картины. При этом перед премьерой кино было показано в Пензе, где люди после просмотра не давали Бурляеву говорить, заглушая речь бурными овациями. Зато на заседании по обсуждению фильма также прозвучало много негативных отзывов. Например, Евгений Сидоров сказал: «Нельзя превращать Лермонтова в славянофила» [7]. Действительно, поэт отличался от славянофилов, ведь они больше размышляли, а он действовал. Более того, в светских кругах тех времен Михаила Юрьевича звали «отъявленным русоманом».  На этом же заседании Изабелла Дубровина, член Союза кинематографов России, отметила: «Это не Лермонтов, а какой-то неврастеник, который все время бегает в фильме и с трясущимися губами читает «Смерть поэта». Да, дергающийся неврастеник, полуюродивый попик» [3]. Таким образом, мнения были разные, но негатив одинаковый. Ведь одни говорили, что фильм искажает образ великого русского поэта, а другие, наоборот, утверждали, что Лермонтова сделали слишком добрым, его возвысили, идеализировали.

Но как бы ни критиковали, ни оценивали фильм, несомненно, это относится как к Бурляеву, так и Селезневу, ведь эта картина – его невоплотившаяся книга.

Сам режиссер в своем электронном дневнике говорит о том, что кино посвящается памяти замечательного критика. Но тогда почему об этом нигде не упоминается в фильме? Почему в титрах на кадре «консультанты» не видна фамилия Селезнева? Этот факт огорчает, поскольку не каждый знает, что в создании картины «Лермонтов», несомненно, есть заслуга талантливого русского критика и литературоведа. Но все же для Николая Бурляева Юрий Иванович был не просто советником, но и настоящим другом, наставником. И в знак своего уважения Николай наряду с фильмом посвятил ему стих, как когда-то Лермонтов посвятил Пушкину.

Погиб России светлый воин

На поле брани с клеветой.

Навечно славы удостоен,

Свой подвиг совершив земной.

Ты был певцом души народной

Издревле мудрой, удалой,

Непобедимой и свободной...

Ты пал за честь страны родной.

Язвил чело венец терновый;

Избранник гордо шел вперед;

Собой пожертвовать готовый

За Свет, за Правду, за Народ.

Был чист славянскою душою,

Красив и светел скифский лик;

Пленяя ближних красотою,

В словах и деле был велик.

Пред злой ордою Русь спасая,

Под стрелы выходил звонарь:

Он сердце нес не размышляя

На светлый Родины алтарь.

Ты весь был - Правда и Свобода;

Мог неподкупный голос твой

Стать эхом русского народа...

Но враг расправился с тобой.

Ты был предтечей перелома.

Ты шел бесстрашно на врагов.

"Ужель хозяин в светлом доме

Бояться станет пауков?"

Помянут будешь ты любовью,

Жизнь положивший за любовь.

Ты защищал своею кровью

Поэтов праведную кровь.

В сознании Бурляева Селезнев «пал на поле боя, ибо каждый миг своего духовного бытия был очередным Бородином его воительницы-мысли».

«...Юрий Иванович Селезнев был человеком просветленной души. Его бесстрашие рождено знанием простой истины: добрые, духовные дела человека не подлежат тлению. Они бессмертны» [4].

Список использованной литературы:

1. Бондаренко В. Лермонтов. – М. : Молодая гвардия, 2013.

2. Бурляев Н.П.  «В себе одном нашел спасенье целому народу…» [Электронный ресурс] // Русское кино. – URL: http://www.russkoekino.ru/publ/publ0002.shtml

3. Бурляев Н.П.  Дневник режиссера (Создание фильма «Лермонтов») [Электронный ресурс] // Русское кино. – URL: http://www.russkoekino.ru/books/diary/diary-0080.shtml

4. Бурляев Н.П. «Я грудью шел вперед, я жертвовал собою…» [Электронный ресурс] // Русское кино. – URL: http://www.russkoekino.ru/books/teacher/teacher-0005.shtml

5. «Если бы Юрий Селезнев был с нами…» [Электронный ресурс] // Наш современник. – 2004. – №6 – URL: http://nash-sovremennik.ru/p.php?y=2004&n=6&id=16

6. Кутырева А. «Прощай, немытая Россия» - идеологическая диверсия» [Электронный ресурс] // Крамола. – 2014. – URL: http://www.kramola.info/vesti/rusy/prowaj-nemytaja-rossija-ideologicheskaja-diversija

7. Павлов Ю.М. «Юрий Селезнев: русский витязь на Третьей мировой» [Электронный ресурс] // ГЛФР. – 2008. – URL: http://glfr.ru/biblioteka/jurij-pavlov/jurij-seleznjov-russkij-vitjaz-na-tretej-mirovoj.html

8. Селезнев Ю.И. Достоевский. – М. : Молодая гвардия, 1981.

9. Селезнев Ю.И. Мысль чувствующая и живая. – М., 1982.

28.09.2020

Статьи по теме