Ани Авагимян

В 60-70-е годы XX века на страницах журнала «Молодая Гвардия» формировалось правое направление литературной критики. Первыми представителями этого направления были М.П. Лобанов., В.В. Кожинов, А.П. Ланщиков и др. Именно они выразили мысль о том, что народность должна быть главным критерием оценивания литературы.

«Дело правых» в середине 70-х продолжил Ю.И. Селезнев, труды которого были большим событием в те годы и вызывали множество споров, так как его позиция отличалась абсолютной независимостью и как следствие породила немало конфликтов [8]. Например, Всеволод Сахаров в одной из своих статей писал о Селезневе, как о карьеристе, готовом принести «в жертву» любого человека, способного помешать его работе и отмечал, что Селезнев променял своих близких людей, оставшихся жить в Краснодаре, на Москву и те возможности, которые ему там открывались[9]. Однако хорошо знавший Селезнева Евгений Лебедев, вспоминая о товарище, пишет: «Душевно богатый и талантливый, он самоутверждался, отстаивая положительные идеалы, завещанные многовековым нравственным опытом народа, его совестью и воплощенные в великой нашей литературе»[5]. Думаю, Юрий Селезнев, с такой страстью отдававшийся работе и желающий очистить идеалы от моральных и эстетически порочных примесей, в равной степени желал этого и для своей жизни в целом. Безусловно, в его характере была сталь и некоторая беспощадность к людям непонимающим, но это и было тем, что спасало Селезнева от погружения в посредственность.

Сам Юрий Селезнев свою главную идею сформулировал так: «Но народ был не только молчаливым вдохновителем храма русского искусства, он был истинным героем литературы, её нравственным центром. Дело не в том, сколько представителей народа стало героем того или иного романа, а в том, что все без исключения герои времени оценивались писателями только по тому, как их жизнь соотносилась с жизнью народной, с народными идеалами и устремлениями. Именно идеалы народные были тем последним судом, которым судили русские писатели своих героев» [10].

Выпускавшаяся с 1833 года серия книг «Жизнь замечательных людей», стала отправной точкой для проявления Селезнева себя как настоящего русского подвижника и критика, когда в середине 70-х годов он стал частью этого издательского объединения. Об этом пятилетнем опыте работы Ю. Селезнёва в «ЖЗЛ» его товарищ Вадим Кожинов вспоминал как о времени, когда Селезнёв трудился непомерно и изо всех сил старался внести свой вклад в работу издания[3]. Валерий Ганичев в одной из своих статей пишет о встрече с Юрием Селезневым: «...Помню, как он впервые пришел в издательство "Молодая гвардия". Разговор сразу получился. Поражала его фундаментальная эрудиция, искренность, открытость в изложении точки зрения, умение слушать. Я спросил тогда: "А что вы могли бы написать для издательства?" Он не задумываясь ответил: "Книгу о Достоевском для молодежи. – Помолчав, добавил: – В серии ЖЗЛ". Ответ не показался дерзким, но был как бы преждевременным. Вчерашний аспирант, начинающий московский литератор... Откуда мне было знать тогда, при первой встрече, что идея эта (как и замысел книги о Лермонтове) созрела у него давно, что Достоевского он знал и изучал, как никто из нас» [1].

Одной из центральных тем в творчестве Юрия Селезнева была тема народности. Она лейтмотивом проходит через каждую его статью и становится фундаментальной темой одной из его главных книг — «Глазами народа: размышления о народности». «Мир Пришвина, — писал Селезнев,— это мир, увиденный личностью, сумевшей как бы слить себя с целым народом, а мир Шолохова — это и есть мир самого народа». Произведения таких писателей как В. Шукшин, В. Распутин, В. Лихоносов, критик называл современным этапом развития русской классической литературы, характеризуемым возрождением изображения человека и мира с позиции народности. Среди его авторских пристрастий были так же проза В. Астафьева, В. Лихоносова, Ф. Абрамова, В. Распутина, Е. Носова, В. Белова, русская поэзия, современная живопись, театр, кино и, конечно, отечественная классика – все, из чего в те годы складывалась духовная атмосфера русского бытия, что воздействовало на умы и сердца людей.

Для Селезнёва главным в крестьянском мире был лад, устоявшиеся формы бытия народной жизни, подчинённые законам христианской нравственности, красоты, экономической целесообразности. Он считал, что деревня определяет сущность и «лицо» России, русского народа, культуры, литературы [8].

В декабре 1977 года в рамках дискуссии «Классика и мы» Селезнев выступил со словами: «Классическая, в том числе и русская классическая литература, сегодня становится едва ли не одним из основных плацдармов, на которых разгорается эта Третья мировая идеологическая война. И здесь мира не может быть, его никогда не было в этой борьбе <…> эта мировая война должна стать нашей Великой Отечественной войной – за наши души, за нашу совесть, за наше будущее…»[6].

Одним из авторов биографий, выходивших в серии книг «Жизнь замечательных людей», был Юрий Лощиц – русский писатель, публицист и литературовед. В своей статье, написанной к 70-летию со дня рождения Юрия Селезнева, он отмечает: «Семидесятые, начало восьмидесятых годов прошлого века… Нас ещё немало – тех, кто отчётливо, в неповторимых подробностях помнит то время… Для меня, для многих моих друзей по литературному труду, та пора однажды окрасилась катастрофически двояко: радостью духовного общения с Юрием Ивановичем Селезнёвым, и – острой, нестерпимой болью при ошеломляющей вести о его кончине. И то и другое тогда и вошло в наше существование как его время, время Юрия Селезнёва»[6]. Этими он выражает уверенность в том, какую важную роль сыграла фигура Селезнева в 70-ых годах. Позже он отметит, что Юрий Иванович, конечно, был не единственным из тех, кто отстаивал своим творчеством достоинство национальной культуры, ее тысячелетнего наследия. Он вспоминает важные для литературной критики имена Вадима Кожинова, Олега Михайлова, Анатолия Ланщикова…

Вадим Кожинов уделял в своём творчестве большое внимание развенчиванию антироссийских мифов и исторических штампов. В частности, в труде «И назовет меня всяк сущий в ней язык…» он писал о том, насколько однобоко, без учёта европейского политического контекста того времени, исторические источники изображают личность Ивана Грозного: «При самом "жестоком" царе Иване IV, как точно установлено новейшими исследованиями, в России было казнено от 3 до 4 тысяч человек, а при короле Генрихе VIII, правившем в Англии накануне правления Ивана IV, в 1509-1547 годах, только за "бродяжничество" было повешено 72 тысячи согнанных с земли в ходе так называемых "огораживаний" крестьян»[2].

Вадим Кожинов – один из виднейших «правых» литературоведов, критиков и публицистов, писал о своем друге Ю. Селезневе: «В его лице и даже в самом его стане ясно выражалась несгибаемая душевная крепость и чистота… Напряжение его духа было столь велико, что время от времени он начисто растрачивал свои силы и на какой-то – впрочем, очень недолгий срок становился словно бы немощным, совсем непохожим – даже внешне! – на того Юрия Селезнёва, которого знали остальные»[6]. Сам Кожинов активно изучал вопросы теории литературы, русской литературы XIX века, историю России. Именно он когда-то открыл советским кругам интеллигенции Михаила Бахтина, помог ему в публикации «Проблем поэтики Достоевского», впоследствии высоко оцененной критиками и читателями. Кожинов утверждал, что русская песня как культурное явление уникальна прежде всего потому, что ни в одной из европейских стран нет или почти нет песен на стихи выдающихся поэтов, а в России общеизвестны песни и романсы на стихи всех крупнейших поэтов - от Державина до Есенина.

Анатолий Ланщиков в 60 – 90-е годы XX века был одним из самых читаемых литературных критиков. Даже сейчас, возвращаясь к его работам, можно заметить, насколько масштабно и точно он мыслил вне зависимости от того, о чем шла речь. В предисловии книги, изданной С.С. Куняевым, А.М. Разумихиным, читаем: «…Ланщикову, что называется, на роду было написано спорить, например, с теми, для кого слово «новаторство» оказалось высшей и чуть ли не единственной похвалой, а слово «традиционность» – синонимом отсталости и бесталанности»[4]. Познакомившимся с работами Ланщикова становится ясно, что прошлое волнует его куда больше, чем настоящее или будущее. На мой взгляд, А. Ланщикова отличает его особое умение критиковать книгу так, будто он прочитал ее не только так, как все, но еще и между строк. При этом он никогда строго не ориентировался ни на правых, ни на левых, ни на западников, ни на славянофилов, ни на диссидентов, ни на «липтартийцев», ни на консерваторов, ни на новаторов, ни на дураков, ни на умных[4].

В одном из выпусков журнала «Вопросы литературы» была опубликована статья «Ушедшее и вернувшееся» Дмитрия Урнова – в конце 80-х он занимал должность главного редактора журнала «Вопросы литературы» и был так же известен как автор книги «Дефо», появившейся в серии «Жизнь замечательных людей».

В своей статье Дмитрий Урнов анализирует идеи А. Ланщикова, В. Кожинова и Ю. Селезнева – на его взгляд самых видных представителей почвеннического направления русской мысли конца XX века. Их он ласково и по-дружески называет Юрой, Вадимом и Толей, подчеркивая атмосферу теплоты и душевных отношений, связывающих их когда-то.

Д. Урнов, хоть и пишет о том, что с Кожиновым они стояли по одну сторону так называемых полемических баррикад, однако добавляет: «…я не принимал его отдельных литературных оценок. В печати мы с ним не спорили, но еженедельно препирались на заседаниях и после заседаний Отдела. <…> Если мы спорили, то все ж таки спорили литературно о вещах, о которых, по нашему общему убеждению, стоило спорить». Для Урнова остается загадкой, что привлекало его друга Вадима в рассказах Татьяны Толстой или в чем, например, он видел оригинальность проповеди Митрополита Иллариона «Слово законе и благодати». «Дело между нами доходило до крика, когда Вадим, как я думал, недопустимо принижал Тургенева в сравнении с Достоевским»,– вспоминает Урнов[12].

Размышляя о различиях между Ю. Селезневым и В. Кожиновым и А.Ланщиковым, Д. Урнов приходит к мысли, что их все-таки многое объединяло, в том числе и то, что они жили в одном времени, на их веку вершилась одна и та же история. Однако Ланщиков, в отличие от своих коллег, в течение жизни не менял своего сознания советского человека: «Судя по историческим примерам, даже, казалось бы, закоренелый консерватор Константин Леонтьев начинал либералом. А Толя, кажется, каким был – таким остался». И тут же подчеркивает: «Однако все трое шли так или иначе против популярного потока» [12]. Лейтмотивом сборников и Кожинова, и Селезнева, и Ланщикова всегда была переоценка национального наследия, понимание предшествующей отечественной истории, проблема наследия. Урнов о творчестве своих друзей пишет: «Три книги, которые передо мной, – отчаянная контратака критического звена. Они, мои друзья-однополчане, вели бой до последнего: отступать некуда, за спиной – Россия» [12].

Я склонна думать, что и Селезнев, и Ланщиков и Кожинов были непосредственными участниками в борьбе за возрождение русской идеи XIX века о всесилии критического слова. Именно благодаря этим людям в 60-70-е годы возобновились подписки на свежие номера журналов со статьями литературных критиков. Главной же темой для них стало осмысление народной жизни Отечества, его героев и выдающихся умов.

Возвращаясь к вопросу о том, можно ли выделить среди критиков того времени лицо, оказавшее на происходившие процессы в литературе тех лет наибольшее влияние, Юрий Лощиц размышляет: «Но если сказать, что Юрий Селезнёв в той артели единомышленников был равным среди равных, тоже получится неправда. Даже более маститые, старшие по возрасту, жизненному опыту, рядом с ним как-то, не сговариваясь, хотя, может быть, не без внутреннего сопротивления, делали шажок назад или вбок»[7].

Но не только Лощиц подчеркивал то, как заметно выделялся на фоне таких же как и он «правых» критиков Юрий Селезнев. Другие не уступали ему в знаниях или желании укрепить авторитет русской литературы, русского слова, но человеческая небывалось и какая-то молчаливая сила слова в Юрии Селезневом делали его первым во многом.

Николай Кузин, вспоминая о своем коллеге Юрии Селезневе, пишет: «В нашем поколении (имею в виду родившихся накануне и в годы Великой Отечественной) ему суждено было стать первым во многом. Он был первым среди нас по мощи дарования, по масштабности мировосприятия, по мировоззренческой и нравственной цельности – это виделось, как говорится, невооружённым взглядом» [6].

Что всё же все-таки отличает Юрия Селезнева от его коллег и друзей, с которыми он жил и творил в одно время? Люди, которым когда-то повезло вступать с ним в дискуссии по тем или иным вопросам, почти все подчеркивают его чрезвычайную силу и умение формулировать мысли таким образом, чтобы не оставить ни в ком сомнения в правоте своих убеждений. Селезнев всегда стремился быть честным, не боялся говорить о вещах, о которых другие, более осторожные, предпочли бы молчать.

Библиографический список:

1. Ганичев В.Н. Юрий Селезнев. Взявший на себя. [Электронный ресурс]. – Режим доступа:http://viperson.ru/articles/yuriy-seleznev-vzyavshiy-na-sebya (дата обращения: 24.10.2019)

2. Кожинов В.В. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.flibusta.site/a/6407 (дата обращения 25.10.2019)

3. Кожинов В.В. Первая встреча // В кн.: Селезнёв Ю. Память созидающая. – Краснодар, 1987.

4. Куняев С.С. А.М. Разумихин. О чем безмолвствует народ. А.П. Ланщиков. – М.: Алгоритм, 2012. – 704 с.

5. Лебедев Е.Н. Отмеченный судьбою // В кн.: Селезнёв Ю. Память созидающая. – Краснодар, 1987.

6. Лощиц Ю.М. Третья мировая война идет давно. Юрий Селезнев. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://mirkultura.ru/tretya-mirovaya-voyna-idet-davno-yuriy-seleznev/ (дата обращения: 22.10.2019)

7. Лощиц Ю.М. К 70-летию со дня рождения русского мыслителя Ю.И.Селезнева (1939-1984) // Журнал «мир Культуры» – 2009

8. Павлов Ю.М. Юрий Селезнев: русский витязь на Третьей мировой. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://glfr.ru/biblioteka/jurij-pavlov/jurij-seleznjov-russkij-vitjaz-na-tretej-mirovoj.html (дата обращения: 26.10.2019)

9. Павлов Ю.М. Критики XX-XXI века: литературные портреты, статьи, рецензии. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://archives.narod.ru/jzl_shrv.htm (дата обращения: 24.10.2019)

10. Павлов Ю.М. Литературная Россия. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://old.litrossia.ru/2008/39/03314.html (дата обращения: 23.10.2019)

11. Урнов Д.М. Ушедшее и вернувшееся //Вопросы литературы – май-июнь 2016