В статье «И вечный бой» [3] В. Огрызко привел слова Ю. Кузнецова о том, что Ю. Селезнёв «не был выдающимся критиком»,  и что «великого мыслителя из него не получилось». По мнению Ю. Кузнецова (с чем согласен и В.Огрызко),   у Ю. Селезнева было иное предназначение:  стать бойцом невидимого фронта на «пока ещё невидимой третьей (идеологической – прим.Козловой) мировой войне» [3]. Возможно,  и Ю. Селезневу,  и его учителю В. Кожинову, как и другим   бойцам «невидимого» литературного фронта,   отстаивающим  русское слово на «передовой» литературной борьбы и принимающим на себя главный полемический  удар, «торопясь дать» отпор скрытым  и явным врагам православной Руси,  не всегда хватало художественности и литературоведческого теоретизирования.   Цель у них была другая: свою миссию  они видели, прежде всего,  в защите русского слова от инославия, поэтому нельзя согласиться с тем, что Ю. Селезнев «всего лишь хватал дым от огня, разожжённого его учителем Вадимом Кожиновым» [Цит. по: 3].   На наш взгляд, Ю. Селезнев стал достойным преемником В. Кожинова,  «русским витязем» на поле брани идеологической «мировой войны»,  продолжившим  особую  кожиновскую  манеру ведения  полемического диалога с инославным Западом, диалога, в котором точкой отсчета  стали   духовые ценности русского народа,  не мыслимые критиком в отрыве от православия. Русская точка зрения  определила   православно-христианский хронотоп  полемики Ю. Селезнева и В. Кожинова с западноевропейским мировоззрением. 

Надо сказать, что и у Ю. Селезнева,  и у В. Кожинова нет больших работ, посвященных зарубежным мастерам слова, но оба критика, так или иначе, высказывают свое мнение о них в контексте полемического диалога с Западом. Так, в книге «Златая цепь, или Опыт путешествия к первоистокам народной памяти» [4] Ю. Селезнева, посвященной анализу творчества и мировоззрения Ф.М.Достоевского, отмечается,  что в современном мире информационных технологий «прервалась» «златая цепь» связи поколений, то есть исчезла преемственность русского слова, существовавшая со времен славянских героических сказаний. Причину литературного «манкуртизма»  критик видит, прежде всего, в неправильном отношении школьного  учителя к русской истории и русской классике. Ю.Селезнев считает, что «златая цепь» связи поколений прервалась, потому что наши школьные учителя до сих пор не в состоянии воспитать в учениках  трепетного и бережного отношения к русскому слову, сохраненному нашими предками в чистоте и целомудрии, но  искаженному в петровскую эпоху преклонением перед всем «инославным».  В результате разрыва  связи поколений наша молодежь гораздо больший интерес  стала проявлять к истории и литературе западной, нежели к своей собственной. Она зачастую не знает  даже героев  русских сказок, в то время как мы «свободно ориентируемся в древнегреческой мифологии (главным образом благодаря интересной и популярной книге Н. Куна)».  «Большинство из нас» вряд «спутает Аполлона с Аресом, Афродиту с Афиной»,  «легко ответит» на вопрос,  «кто есть кто» в мифах, «кто кому кем приходится, кто чем славен», но  не всякий «образованный, начитанный русский»,  «считающий себя культурным человеком» сможет ответить на вопрос: «Почему, скажем, в «Слове о полку Игореве» русичи именуются Даждьбожьими внуками, а песнопевец Баян – Велесов внук? Кто они такие, Даждьбог, Велес, Ярила, Стрибог, Мокошь, Хоре, Перун, Сварог, Лада, Прия, Жива, Коло, Род? Какие древнейшие мифические и полулегендарные персонажи проглядывают через образы и деяния наших былинных героев – Святогора, Микулы Селяниновича, Потока, Дуная, Волхва Всеславича, Ильи Муромца, Добрыни Никитича? В какие эпохи уводят нас сказочные образы Ивана-царевича, Царевны-лягушки, Василисы Премудро, Царевны Несмеяны?…» [4]. Причину подобной безрадостной ситуации Ю.Селезнев  видит в неверном  построении школьных программ и учебников, относящихся с пиететом ко всему иностранному и с пренебрежением – к русскому, отеческому, начиная  с истории и культуры древних славян. В качестве примера критик приводит уроки своих школьных учителей, когда передаваемые ими  знания о славянских предках  сводились к представлениям о  заимствовании   культурных и литературных традиций у более развитых западных племен. Ученикам внушалось, что  «будто у России нет своего прошлого, нет своей истории»,  «что Россия не способна к самостоятельному развитию» и «должна пойти на поклон к Европе, которой всем обязана: и культурой, и историей, и самой возможностью нашего будущего» [4]. 

Сама история древних славян преподносилась (и преподносится) в школе таким образом, что  российские школьники, будучи настроенными на превосходство западной цивилизации желали брать пример не с  русских богатырей, а с  «древних скифов, греков», готов, англосаксов и прочих германцев, жестокость и варварство которых не имели границ и предела.  Однако именно они представлялись учителями  «творцами истории и культуры», в то время как славяне, имевшие свои боевые  и культурные традиции и, в отличие от германцев,  способные к проявлению милосердия и сострадания, оказывались на задворках истории. Исследовавший быт и нравы древних славян митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн отмечал в их традициях  разительные отличия от племен, заселивших Европу.  Славянские племена, по мнению Иоанна, «не знали ни хитрости, ни обмана, хранили древнее простодушие и простоту нравов», с пленными, оставшимися в живых, «обходились дружелюбно», «свято соблюдали  обычаи гостеприимства» [1, с. 14].  Русские былины, запечатлевшие традиции наших предков,  «пронизывает сознание религиозного содержания бранных подвигов русских богатырей как особого пути православного служения» [1, с. 38]. Поэтому  сопоставляя  ранний западноевропейский  эпос и русскую народную героику,  можно обнаружить в них разное понимание  народами не только проблемы эпического героизма, но и самого героического образа. Так, начиная с мифологии и Гомера в европейском эпосе, оформляется концепция индивидуалистического героизма,  основой которой становится идея  посмертной славы, добытой героем для себя любой ценой. Примечательно, что даже легендарный Гомер  увековечил Одиссея  как «многострадального» и доблестного мужа, несмотря на то, что его бесславный поступок  с сооружением Троянского коня  стал причиной варварского разрушения Трои: «Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,/ Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен, Многих людей, города посетил и обычаи видел <…Скажи об этом /Что-нибудь нам, о Зевсова дочь, благосклонная», [2, с. 419]. Здесь можно вспомнить и не менее «доблестного» Кухулина, героя ирландского народного эпоса, прославившегося благодаря  двурогому копью, которое он метал из воды пальцами левой ноги. Это копье,   разрывавшее   противника на части,  он однажды направил против своего друга и жестоко убил его. Можно также привести в пример и Беовульфа, героя англосаксонского эпоса, победившего  оборотня и людоеда Гренделя. Однако его победа была всего лишь   ответной любезностью  королю Хротгару, укрывшему в свое время отца Беовульфа от преследования врагов, так как в западном сознании уже давно действует лозунг «Ты-мне, я-тебе». К тому же,  за эту победу «герой» получил многочисленные дары от спасенного им государства и его короля. Ищет личной славы и герой французского эпоса Роланд, в угоду собственной гордыне, положивший в битве с маврами весь аръергардный отряд, но так и не вызвавший подкрепление, чтобы не быть обвиненным королем Карлом в трусости. В отличие от них,  наши предки славяне со времен принятия христианства  жили и сражались по заповеди «нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15: 13)  и заветам мудрого Святослава из «Слова о полку Игореве»:  «Живите и не ведайте обид,/ Друг другу помогайте нелукаво./ Всем, кто за землю русскую стоит, /Князьям и верной их дружине - Слава!» (пер. Н.И. Рыленкова) [5].  Славяне, построившие  великие города -  Киев и Новгород, которые «восхищали даже повидавших немало европейцев»,   «основали могучее государство» и  «выдвинули великих полководцев»: «Святослава, Александра Невского, Дмитрия Донского» [4]. Наши предки свято хранили в памяти слова апостола Павла: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию… Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но зло побеждай добром» (Рим. 12: 19–21). И кодекс    православного воина был для них не пустым звуком, он определял духовный настрой воина,  включал  усердную молитву Богу  и  милосердное  отношение   к побежденному врагу. Как говорил преподобный Ефрем Сирин, «опоясанный мечом»  да не употребит этот меч во зло, но только во благо.

 Думается,    слова  Ю.Селезнева, сказанные им   о  школьных учебниках (и не только  школьных, например, о «Истории СССР с древнейших времен»), до сих пор  «с завидным упорством хранящих молчание о нашей древнейшей истории» и о «подлинно героических страницах жизни  наших предков» [4], актуальны и сегодня.  А  размышления критика  о русской истории,  близкие святоотеческому учению  и характеризующие славян  как народ с «высочайшими духовными качествами»,  «притягивающий  и сплачивавший вокруг себя многие и разные народы»,  как народ, взявший на себя «осознанную ответственность»  «за судьбы» не только своей  «страны», но «и всего мира»,  не помешало бы внести в современные школьные учебники по истории и литературе [4].  Школьный учитель  мог  бы обратиться к работам Ю. Селезнева, чтобы  научиться самому и научить  молодое поколение  уважать собственную «историю, в том числе,  и историю народного самосознания, отраженную в нашей культуре и русской словесности, уходящей в глубочайшую древность, когда закладывались и определялись навечно те нравственные крепы, которые наш народ пронес через тысячелетия своего нелегкого исторического пути» [4]. А чтобы ощутить  чувство   гордости   за свою страну достаточно вспомнить «опыт» исторического «пути» России и русского народа,  «отчеканеннный  в заветах отцов и дедов – заветах, актуальных сегодня не менее, если не более, нежели в древние эпохи, – эпохи первочеканки: «С родной земли – умри не сходи», «За правое дело – стой смело», ибо «Бог не в силе, а в правде» [4], заветах, не раз повторенных русским воинством и на поле брани, и на идеологическом фронте: «Мою страну зовут Россией…/ Мою страну зовут Россией. /Я в ней рожден, ее люблю. /И если б вы меня спросили, /Молю ль победы ей, — молю !» (И.Северянин)

Библиографический список

1. Высокосвященнейший Иоанн, Митрополит  Санкт-Петербургский  и Ладожский. Самодержавие духа. – Санкт-Петербург, 1996.

2. Гомер. Илиада. – М., 1967.

3. Огрызко В. И вечный бой // Литературная Россия. – 2006. – № 26. [Электронный ресурс]. –  https://litrossia.ru/item/961-oldarchive/ (дата обращения: 12.09.2019)

4. Селезнев Ю. Злая цепь, или Опыт путешествия к первоистокам народной памяти. [Электронный ресурс]. –  https://public.wikireading.ru/141981 (дата обращения: 09.2019)

5. Слово о полку Игореве. [Электронный ресурс]. –  http://old-ru.ru/03-1-15.html (дата обращения: 01.10.2019)