Ольга Татаринова

Древнерусская словесность – явление удивительное, сложное, неоднозначное и тем притягивающее внимание исследователей. Как много споров велось в эпоху активного изучения истоков нашей литературы – в советские годы! Как много споров и противоречивых суждений и в наши дни! Причем не только со стороны ученых, но и в студенческой аудитории на занятиях по древнерусской литературе.

В 1970-е Юрий Иванович Селезнев пишет объемную статью «Мифы и истины», где он жарко и непримиримо доказывает несостоятельность антипатриотической гипотезы происхождения славянской культуры и важных памятников древнерусской письменности, изложенной в книге О. Сулейменова «Аз и я», вышедшей в 1976 году и наделавшей много шума.

В 1980-е Вадим Валерьянович Кожинов в статье «Творчество Илариона и историческая реальность его эпохи» (1988)  масштабно разбирается с актуальным для науки того времени вопросом тюркского влияния на русскую культуру, и в частности большое внимание он уделяет истории противостояния Руси и Хазарского каганата, что отражено в «Слове о законе и благодати».

Велись научные исследования памятников письменности Древней Руси академиками Рыбаковым (1970–1980-е гг.), Лихачевым (с 1950-х гг. и активно также в 1970–1980-е гг.) и другими. Приведем несколько примеров ожесточенных «боев» – дискуссий о смысле, назначении и происхождении древнерусской словесности.

В статье «Мифы и истины» литературный критик и ученый-филолог Юрий Иванович Селезнев оспаривает высказанную О. Сулейменовым мысль о том, что «Слово о полку Игореве» – это всего лишь смесь «искусственного язычества и искусственного христианства»; «старая, ветшанная картина, изображающая реалии XII века, была реставрирована и подкрашена в XVI. Второй этап реставрации «Слово» пережило в XVIII веке» [4]. Ю. Селезнев яростно борется с унизительной для русской истории концепцией, изложенной в книге «Аз и я»: «нужно быть глухим и слепым к чужому, чтобы не заметить, суметь не заметить, что «Слово» в целом живет и дышит поэзией славянской народной символики, образности, созданной веками, тысячелетиями земледельческой культуры? Искать и находить тюркские, как и многие другие, влияния можно, конечно, и в «Слове о полку Игореве». Но тот способ изысканий, который предложил Сулейменов, не только антинаучен, но и обиден, думается, прежде всего для самих тюркоязычных народов, создавших истинно свои, национальные, дышащие первозданно-неповторимой поэзией шедевры» [4].

Последовательно и лингвистически точно Юрий Иванович доказывает несостоятельность подобной оценки древнерусской словесности, якобы несамостоятельной, сплошь заимствованной. Приводит этимологические сведения, позволяющие понять, что русская литература даже в своих древних формах есть явление самостоятельное, богатейшее, произошедшее изнутри самой себя, а не вследствие норманнского или тюркского влияния.  «"Аз и Я" далеко не уникальное явление. Периодически то здесь, то там возникают подобные "сенсационные" исследования, цель которых – поставить под сомнение безусловные ценности мировой культуры, создать вокруг них атмосферу двусмысленности, недоверия», – завершает Ю. Селезнев критический разбор книги О. Сулейменова [4].

Вадим Валерьянович Кожинов в статье «Творчество Илариона и историческая реальность его эпохи» утверждает, что «Слово о законе и Благодати» открывает историю русской литературы – «одной из величайших литератур мира, и открывает ее поистине достойно, ибо проникнуто глубоким и богатым смыслом, воплощенным с совершенным словесным искусством» [3].

Но, кроме этого, критик отмечает, что «политические вопросы становятся в "Слове о законе и Благодати" подосновой глубокой, полной значения историософской концепции, а решение этих вопросов совершается на пути утверждения высших нравственных идеалов, которые обобщены в понятии Благодати» [3].

Как великий теоретик литературы, В.В. Кожинов рассматривает произведение митрополита Илариона в контексте всей истории русской и даже мировой литературы, называя «Слово» «семенем», из которого выросло «гигантское древо и литературы, и мысли России (стоит напомнить, что в течение последующих пяти столетий, до XVIII века, "Слово о законе и Благодати" было в центре внимания просвещенных людей)» [3].  Грандиозное значение творения Илариона Кожинов усматривает прежде всего во влиянии на последующую литературу, это исток, из которого выходят все дальнейшие произведения отечественной словесности. «Эта наша первая великая книга важна и необходима для всех», и «освоение наследия Илариона должно стать основополагающим, исходным пунктом изучения отечественной литературы и мысли», – утверждает критик [3].

В другой работе («И назовет меня всяк сущий в ней язык») В.В. Кожинов разъясняет смысл творения Илариона с религиозной точки зрения. «Иларион дал совершенно особенное понимание сущности христианства: Благодать (и одновременно – "истина") состоит в том, что христианство обращено в равной мере ко всем народам. Это как раз и означает, что Благодать, в отличие от закона, не навязана с необходимостью тому или иному народу (который предстает, следовательно, как "раб" своего закона), но являет собой свободно, вольно принимаемый каждым народом дар (то есть Благодать в подлинном смысле этого слова)» [2].

Глубоко религиозный подход, основанный на поиске нравственно-духовных основ древнерусской словесности, мы видим и в работах современного ученого-филолога, профессора, академика А.Н. Ужанкова. Исследователь указывает на сложность постижения современным сознанием средневековых текстов в силу разорванности традиции. Мировоззрение сегодняшнего человека сильно отличается от мировосприятия древнерусского книжника, и, чтобы найти ключ к пониманию данной словесности, нужно это мировосприятие осмыслить и уже через него смотреть на произведения XI–XVII веков.

Очень часто современный читатель подходит к древним текстам со своим понятийным аппаратом, сформированным в глубоко секуляризованном мире. А произведения древнерусской словесности создавались изнутри христоцентричного сознания, теоцентричного мира, глубоко укорененной церковной традиции. Именно поэтому некорректно, по мысли А.Н. Ужанкова, употреблять понятие «литература» по отношению к произведениям Древней Руси. То, что во всех вузовских учебниках называется «древнерусской литературой», формировалось под влиянием принятого в 988 году христианства. Древнерусские книжники (не писатели) не мыслили себя авторами своих произведений; текстам данного периода были чужды черты, характерные для литературы Нового времени, основывающейся на типизации, обобщении, вымысле. Древнерусская словесность не знала вымысла до конца XVI века, в ее основе лежали вера и Священное писание (прежде всего Евангелие, апостольские послания и Апокалипсис). Христианское мировоззрение эсхатологично, то есть жизнь мыслится таким сознанием в тени конца истории, Страшного Суда.

Таким образом А.Н. Ужанков подводит читателя к пониманию генеральной темы всей древнерусской словесности – это тема спасения души. В своих монографиях, статьях и лекциях академик убедительно и аргументированно доказывает, что эта тема является центральной в любом древнерусском творении.

Например, «Слово о полку Игореве», хрестоматийно интерпретируемое как описание истории неудачного похода на половцев князя Игоря Святославича, призывающего к объединению князей, преодолению междоусобных войн, рассматривается А.Н. Ужанковым через призму означенной выше вневременной, внеисторической темы спасения души. Идейная доминанта произведения – в раскрытии данной темы на примере отпавшего от Бога князя Игоря, который отправился в завоевательный, а не оборонительный поход. Игорем движет гордыня – «первейший из грехов» [6, с. 25], и солнечное затмение выражает здесь вступление князя в темноту духовную. «Сколько бы ни шел Игорь, день будет сменяться ночью, но автор будет описывать, что весь поход происходит в ночи, потому что произошло затмение души, и природа отражает духовное состояние человека» [6, с. 26]. Именно таким способом автор «Слова…», по мысли А.Н. Ужанкова, подводит нас к идее покаяния. Если Игорь возгордился, значит, у него погибает душа. Значит, ему нужно совершенно измениться, преобразиться, чтобы спастись. Должна произойти перемена ума, или по-гречески метанойя. И поэтому нужен плен, чтобы смирить гордыню князя. Ведь если бы Игорь одержал победу над половцами, то гордыня его только возросла бы, «и тогда он бы не спас свою душу, а потерял ее» [6, с. 112]. То есть «Слово о полку Игореве» написано прежде всего для выражения идеи необходимости покаяния для человека.

Подход профессора Ужанкова нестандартен и нов в литературоведении, нам он представляется наиболее полным, глубоким, ценностно ориентированным и значимым. Это разговор о сущности произведения, его вневременного, внеисторического смысла, разговор об онтологии текста. Такой подход касается непосредственно души человека, и здесь есть шанс душу эту зажечь и оживить, сообщить нечто важное для нас, живущих сейчас, далеко отстоящих во времени от эпохи создания творений древнерусских книжников.

Подобный способ выявления идейно-тематических доминант  древнерусской словесности А.Н. Ужанков применяет и к толкованию «Повести о Петре и Февронии Муромских». Ученый утверждает, что «произведения древнерусской словесности раскрывают Божественный промысел о человеке» [5]. И в частности, в повести монаха Ермолая (Еразма) изображена истинная любовь, хотя само это слово ни разу не встречается в тексте, главные герои не произносят этого слова по отношению друг к другу. Тем не менее это повесть о любви, «в основе сюжета стоит конфликт, который ведет к истинной и жертвенной любви» [5].

Опираясь на богословское вступление к повести Ермолая (Еразма), профессор проводит разделение понятий «ум» и «разум», и через это раскрывает магистральную тему повести. Ум – это образ Божий в человеке, а образ Божий  – это душа, душа находится в области сердца, и, значит, ум, как часть души, тоже находится в сердце – «ум сердечный». Разум же пребывает в голове, в интеллекте. И вот Феврония является носителем ума сердечного, она умна, духовна. А Петр разумен, то есть рассудком стремится постичь непостижимые вещи. Любовь здесь выражается, по мысли А.Н. Ужанкова, не в словах, а в поступках. «Любовь Февронии к одержимому недугом князю – это жертвенная любовь ко ближнему своему ради его спасения» [5].

И снова тема спасения души предстает идейной доминантой древнерусской словесности.

Через нравственно-религиозную призму рассматриваются и летописные сказания «Повести временных лет». А.Н. Ужанков опровергает устоявшееся представление о назначении летописей. Не для того, чтобы потомки знали свою историю, создавались эти памятники письменности. Если взять за основу историческую концепцию летописания, то может вызвать недоумение принцип отбора событийного материала для описания. Истории переполнены изображением жестокости князей, мести, кровопролития. Но если учесть то, кем были древнерусские книжники вообще и летописцы в частности, то можно приблизиться к постижению назначения и замысла данных произведений. Летописные своды создавались в монастырях монахами, и они, доказывает А.Н. Ужанков, связаны с церковными службами и соотнесены с церковным Уставом. «Поступки князей рассматриваются через призму Страшного Суда и Откровение Иоанна Богослова» [7]. И опять же звучит призыв к покаянию, исправлению путей жизни, перемене ума.

Подведем итоги. Мы рассмотрели, как по-разному представляли генеральные идеи древнерусской словесности ученые и критики В.В. Кожинов, Ю.И. Селезнев, А.Н. Ужанков. Всех их объединяет работа с надлитературными смыслами произведений, выводящими литературу в область публицистики, историософии, религии.

Использованные источники:

1. Кожинов В.В. Творчество Илариона и историческая реальность его эпохи [Электронный ресурс] // Вопросы литературы. – 1988. – № 12. – URL: https://voplit.ru/article/tvorchestvo-ilariona-i-istoricheskaya-realnost-ego-epohi/.

2. Кожинов В.В. «И назовет меня всяк сущий в ней язык» [Электронный ресурс] // Грех и святость русской истории. – URL: https://history.wikireading.ru/157147.

3. Павлов Ю.М. Юрий Селезнёв: русский витязь на Третьей мировой // Павлов Ю.М. Критика ХХ–ХХI вв.: литературные портреты, статьи, рецензии. – М., 2009.

4. Селезнев Ю.И. Мифы и истины [Электронный ресурс] // Родная Кубань. – URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/tvorchestvo-yui-selezneva/tvorchestvo-yui-selezneva_547.html.

5. Ужанков А.Н. Повесть о Петре и Февронии Муромских. Герменевтический опыт медленного чтения [Электронный ресурс]. –  URL: http://www.pravoslavie.ru/1782.html.

6. Ужанков А.Н. «Слово о полку Игореве» и его автор. – М. : Согласие, 2020.

7. Ужанков А.Н. Видеозаписи лекций на YouTube-канале «уБогая». – URL: https://www.youtube.com/watch?v=5XAvnHYC_9s.