«Я русский,
И мне повезло.
Я русский,
Всему миру на зло» [6].

Дети с малых лет знают слово «поэт», и многие себя таковым чувствуют в юношестве, взрослости. Однако мода на статус «поэт» в социальных сетях лишь отдаляет истинные ценности и цели Поэта.

В толковом словаре Ожегова приведено следующее определение «поэта»: «1. Писатель автор стихотворных, поэтических произведений. Пушкин великий русский п. П. родной природы. 2. перен. Человек, к-рый наделён поэтическим отношением к окружающему, к жизни. П. в душе. П. по натуре. П. в своём деле» [5].

Поэт в душе, поэт родной природы, поэт по натуре – Ожегов указал точные случаи употребления слова. Поистине русский поэт хранит в себе библейский дух, в который верил Гоголь и о котором много раз писал.

«Выбранные места из переписки с друзьями…», противные русофобам и либералам всех мастей, являются сокровищницей мыслей зрелого Гоголя, того, кто считал мудрость высшей способностью, которую нам может дать «один Христос» [4].

«Наши поэты видели всякий высокий предмет в его законном соприкосновенье с верховным источником лиризма – Богом, одни сознательно, другие бессознательно», – писал Николай Васильевич в главе «О лиризме наших поэтов» и дальше пояснял: «Русская душа вследствие своей русской природы уже слышит это как-то сама собой, неизвестно почему» [3].

А ведь наша Россия – загадочная Русь-тройка – всегда была самобытна. «Самородный ключ» нашей поэзии хранится в народных песнях, пословицах, словах церковных пастырей. «Все это, – писал Гоголь, – пророчило для нашей поэзии какое-то другим народам неведомое, своеобразное и самобытное развитие» [1].

На глазах Николая Васильевича расцветала наша поэзия, а ключевые литературные фигуры недавнего 18 века открылись людям с новой стороны. В главе «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность» Гоголь пишет историю русской поэзии, начиная с Ломоносова: «Ломоносов стоит впереди наших поэтов, как вступленье впереди книги. Его поэзия – начинающийся рассвет», «начинатель уже явился господином и законодателем языка» [1]: «С руки Ломоносова, – писал Гоголь, – оды вошли в обычай» [1].

По мнению Гоголя, любовь к царю – одно из двух слагаемых лиризма наших поэтов. И очень ярко оно воплощено в творчестве Ломоносова.

Второе слагаемое лиризма – Россия. «При одном этом имени как-то вдруг просветляется взгляд у нашего поэта, раздвигается дальше его кругозор, все становится у него шире, и он сам как бы облекается величием, становясь превыше обыкновенного человека» [3].

Создание великих образов было подвластно нашим поэтам. Говоря о следующем ориентире русской поэзии – Державине, Гоголь пишет: «Все у него величаво: величав образ Екатерины, величава Россия, озирающая себя в осьми морях своих; его полководцы – орлы; словом – все у него величаво» [1].

Так величава наша поэзия, в эпоху своего зарождения ориентировавшаяся на Францию. Однако позднее, уже в 19 веке, кинувшая взор чуть севернее – на Германию. Гоголь дает этому свое объяснение: «Уже пробуждена была сильно ее чуткость от петровского удара европейским огнивом. Вдруг приметила она, что от французов, кроме ловкости, ничего не переймет в свое воспитанье, и обратилась к немцам» [1].

Немного погодя, на литературной арене России появляется Пушкин – «середина» между Державиным и Жуковским. В нем «все уравновешено, сжато, сосредоточено, как в русском человеке» [1]. И как русский человек, он сердцем был близок к Отечеству, а душой – к Богу. Люди, которые не понимали поэзию, его не волновали. Он преследовал главную цель поэта. «Ему ни до кого не было дела. Он заботился только о том, чтобы сказать одним одаренным поэтическим чутьем: “Смотрите, как прекрасно творение Бога!” – и, не прибавляя ничего больше, перелетать к другому предмету затем, чтобы сказать также: “Смотрите, как прекрасно Божие творение!”» [1].

Гоголь замечал, что даже в русской глубинке люди, мало знакомые с литературой, представляли писателя (а в широком смысле слова – и поэта) чем-то высшим, благородным и считали, что «он не должен и позволить себе того, что прощается другим» [3]. Смиренность и духовная чистота всегда служили проводниками в мир поэзии. Отсюда и ее необыкновенное звучание, причем не только на Родине, но и за ее пределами.

«В лиризме наших поэтов есть что-то такое, чего нет у поэтов других наций, именно – что-то близкое к библейскому, – то высшее состояние лиризма, которое чуждо движений страстных и есть твердый возлет в свете разума, верховное торжество духовной трезвости» [3].

Размышляя о поэзии, Гоголь также упоминает Батюшкова, Вяземского, поэтов-сатириков, важное место отводит басням Крылова. По мнению Николая Васильевича, они совсем не для детей, ведь являются народным достоянием с той самой мудростью, которую нам дает Христос. У Крылова даже звери мыслят и поступают по-русски, становятся участниками событий, которые могли произойти только в России: «Словом – всюду у него Русь и пахнет Русью» [1].

Описать так чутко родную землю поэтам помогал великий русский язык. Его тона и оттенки, каламбуры и смысловые неурядицы позволяют читателю (даже современному) чувствовать духовную близость, думать: «Вот она – Россия!». Однако узнавать себя люди совсем не хотят. Смех, слезы и каждый из тех пороков, что выразил Гоголь в комедии «Ревизор», либо слишком правдивы, либо слишком лживы. Во всяком случае читатель не видит в них самого себя, а вот Николай Васильевич эту склонность заметил:

«Дело странное: предметом нашей поэзии всё же были мы, но мы в ней не узнаем себя. Когда поэт показывает нам наши лучшие стороны, нам это кажется преувеличенным, и мы почти готовы не верить тому, что говорит нам о нас же Державин. Когда же выставляет писатель наши низкие стороны, мы опять не верим, и нам это кажется карикатурою» [1].

Происходит это от знания поэтом жизни, обычаев и традиций народа, его переживаний, горестей и радостей. Только находясь в духовном единстве с людьми, можно создать поистине великое творение. К сожалению, наши поэты не всегда успевали завершить свою божественную миссию на Земле.

«Как только кто-нибудь из них, упустив из виду свое главное поприще и назначенье, бросался на другое или же опускался в тот омут светских отношений, где не следует ему быть и где нет места для поэта, внезапная, насильственная смерть вырывала его вдруг из нашей среды. Три первостепенных поэта: Пушкин, Грибоедов, Лермонтов, один за другим, в виду всех, были похищены насильственной смертью, в течение одного десятилетия, в поре самого цветущего мужества, в полном развитии сил своих, – и никого это не поразило: даже не содрогнулось ветреное племя» [1].

Однако наша поэзия не перестала жить. Она все тщательнее проводила отбор поэтов. Служить стране и Слову могли и могут лишь русские люди. Гоголь считал, что литература еще увидит расцвет, что встанут на путь Пророка истинные поэты, которые блаженным словом найдут отклик в душах людей.

«Теперь уже ничем не возьмешь – ни своеобразьем ума своего, ни партийной личностью характера, ни гордостью движений своих, – христианским, высшим воспитаньем должен воспитаться теперь поэт. Другие дела наступают для поэзии. Как во время младенчества народов служила она к тому, чтобы вызывать на битву народы, возбуждая в них браннолюбивый дух, так придется ей теперь вызывать на другую, высшую битву человека – на битву уже не за временную нашу свободу, права и привилегии наши, но за нашу душу, которую Сам небесный Творец наш считает перлом Своих созданий» [1].

Русский поэт близок к Богу, народ тоже. Следовательно эти три составляющие не могут существовать по отдельности. Без одного нарушится жизнь другого, исчезнет смысл. Наша литература всегда была примером, вела за собой души, была открыта народному сердцу, получить доверие которого трудно.

Гоголь был поэтом в литературе, публицистике, несмотря на то, что стихотворные рифмы и четкая форма были ему чужды. Поэт владеет словом, и это его великая сила.

Бесчисленное множество раз было сказано: чтобы любить и понимать Россию, нужно быть русским. Поэтому прислушаемся к словам Николая Васильевича и продолжим следование по нашему самобытному пути: «Поблагодарите Бога прежде всего за то, что вы русский. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия» [2].

Список использованных источников:

1. Гоголь, Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями –  В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность [Электронный ресурс] // Azbyka.ru. – URL: https://azbyka.ru/fiction/vybrannye-mesta-iz-perepiski-s-druzyami/32

2. Гоголь, Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями – Нужно любить Россию [Электронный ресурс] // Azbyka.ru. – URL: https://azbyka.ru/fiction/vybrannye-mesta-iz-perepiski-s-druzyami/21/

3. Гоголь, Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями – О лиризме наших поэтов [Электронный ресурс] // Azbyka.ru. – URL: https://azbyka.ru/fiction/vybrannye-mesta-iz-perepiski-s-druzyami/12/

4. Гоголь, Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями – Христианин идет вперед [Электронный ресурс] // Azbyka.ru. – URL: https://azbyka.ru/fiction/vybrannye-mesta-iz-perepiski-s-druzyami/14/

5. ПОЭТ Толковый словарь Ожегова [Электронный ресурс] // Академик. – URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ogegova/177630.

6. Текст песни "Я русский" Шаман [Электронный ресурс] // Изба-Читальня. – URL: https://www.chitalnya.ru/work/3360450/