Ольга Татаринова

Великие тексты никогда не остаются в рамках своей эпохи, времени, в которое они были созданы. Великие тексты прорастают в реальность, начинают жить вне текста и времени, порождая множественные культурные интерпретации. Каждая новая эпоха придает прежним текстам свой ракурс восприятия, осмысления, оценки, смысловые акценты. Герои таких текстов начинают жить далеко за пределами произведения, превращаются из имен собственных в имена нарицательные, начинают употребляться во множественном числе и с маленькой буквы – признак глубокого присвоения реальностью литературного образа. Так произошло и с «Обломовым» И. А. Гончарова. Роман, опубликованный в 1859 году, крепко укоренился в отечественном ментальном пространстве, породил возникновение национального архетипа с фамилией заглавного героя, огромное количество интерпретаций, расширяющих базовый образ.

«Печать обломовщины», скажет критик XIX века Н. А. Добролюбов,  лежит на многих представителях русского народа. Они много рассуждают и разглагольствуют, но не могут предложить пути развития России. Смириться и отдаться судьбе – вот что могут сделать люди, в глубине которых есть «обломовщина». Критик не соглашается с И. А. Гончаровым, который устами Штольца прощается с Обломовкой и «обломовщиной». Н. А. Добролюбов указывает на то, что «обломовщина» существует и расцветает в современном обществе.

«Россию погубили два Ильича: Ленин и Обломов», - скажет уже в ХХ веке В. Набоков в одной из лекций по русской литературе. Под Обломовым Набоков подразумевал всю российскую либеральную общественность. Ну

а социалистические программы В. И. Ленина и плановая экономика в конечном итоге привели к развалу империи с огромным потенциалом.

Рассмотрим некоторые варианты культурной рецепции образа заглавного героя романа И. А. Гончарова «Обломов» в XXI веке. Тем самым докажем живучесть архетипа и его вневременной (вечный) масштаб. Остановимся на театральной интерпретации. Это драма Михаила Угарова «Смерть Ильи Ильича» (спектакль в театре поставлен в 2002 году под названием «Облом off»).

Что означает эта английская прибавка «off» в конце русской фамилии? Off как предлог и как наречие используется после глаголов, придавая им другие оттенки значений, входит в состав многих фразовых глаголов. В англо-русском словаре встречаем такие значения слова Off: I. off (adv.): 1) указывает на удаление от куда-либо, отделение от чего-либо; 2) указывает на расстояние; 3) указывает на прекращение, перерыв, отмену; 4) указывает на завершение действия; II. off (prep.): 1) расстояние от; 2) удаление с поверхности; 3) отклонение от нормы; 4) неучастие в чем-либо; III. off (adj.): 1) дальний; 2) свободный (о времени, о часах).

В спектакле М. Угарова «off», вероятнее всего, обозначает «выключенность», нахождение «вне». Герой пьесы – Илья Ильич Обломов – «выключен» из общего времени и пространства, живя в «домике». Этот «домик» - это и указание на расстояние от окружающего мира, и добровольное неучастие в «чужих играх», и свобода. «Его болезнь «totus», т. е. «цельность» - диагноз, не совмещаемый с жизнью: с одной стороны, указывает на гармоничность, цельность, вечность (- внутреннее); с другой – на отклонение от нормы, т. к. болезнь (- «внешнее» - точка зрения мира на героя)» [3].

 «Под пером М. Угарова тоска по идеалу из романа Гончарова трансформировалась в воплощенный и персонифицированный идеал, коим и является «целый» человек Илья Ильич. Целый – в смысле самодостаточный, ведь стремиться к чему-то может лишь тот, в ком этого самого не хватает», -пишет Юрий Подпоренко в газете «Вечерний Ташкент» от 23 декабря 2005 г. [2].

Безусловно, драматург работает с первоисточником, с гончаровским Ильей Ильичом и другими героями классического романа. В пьесе много цитат из оригинального текста, очень часто реплики персонажей драмы представляют собой коллажную нарезку диалогов романа И. А. Гончарова. Пьеса Угарова балансирует на грани двух способов собеседования с классическим текстом. Это, с одной стороны, дегероизация персонажей и общее обмельчание тем и мотивов, что выражается в стилистически сниженном заголовке – разговорном слове «облом» в сочетании с английской прибавкой «off»; но, с другой стороны, происходит смысловое выделение, акцентирование доминантных черт характеров героев текста-первоисточника, что придает гончаровским идеям более ощутимое трагическое звучание.

М. Угаров вводит проблематику романа «Обломов» в современный контекст. Первая сцена первого акта задает тон всему произведению. К Илье Ильичу Обломову приходит доктор, который выражает популярную в наши дни поп-психологическую идею: все болезни от душевых переживаний, даже разбитая коленка является выражением скрытой психосоматической обусловленности: «Случайностей не бывает. Все от головы. Колено зашиб – значит, сам, не осознавая того, себя наказал». Параллельно с этим комедийным осмыслением измельчания сознания человека XXI века обнаруживается и «достоевская» глубина: «Всякий человек в чем-нибудь да виноват», - говорит доктор Аркадий Обломову [4].

Здесь же и яркая констатация бытийного, архетипического, вневременного статуса главного героя: «Обломов (поспешно). Я не мужчина! Аркадий. То есть, как это? Обломов. Я – Обломов. Обломов больше мужчины!» [4].

Реальность, по мысли угаровского Обломова, так и норовит раздробить человека на части, перемолоть, лишнее выбросить, оставить лишь часть, функцию. А где же целый человек? Этот вопрос приобретает пронзительно драматичное звучание в пьесе. Но вырастает он из гончаровского романа.

«Обломов. Мужчин половина, и женщин ровно столько же. Как же я могу сказать, что я мужчина? Ведь это сразу сделаться половинкою вместо целого! Эдак вы меня на части разделите!» [4].

Доктор применяет новейшие методы душевного анализа, утверждая, что нет необходимости излечивать болезнь, главное – верно называть диагнозы, давать им умные красивые наименования на латинице. Так, в конце пьесы рождается диагноз Totus, что означает цельный, целый человек – болезнь, не совместимая с жизнью. Ведь жизнь не просто, по выражению И. А. Гончарова, «трогает», но – дробит человека, требует от него быть лишь функцией.

«Не весь же человек нужен, чтоб сукном торговать или чиновником быть. Только часть его нужна. Куда ж остальное девать? Остаток - куда? Некуда! Где тут человек? На что раздробляется и рассыпается? Где его цельность? Половинки, осьмушки, четвертинки... А ведь снуют каждый день, взад и вперед, взад и вперед! Всё что-то делают, строят, продают, приказы пишут, покупают, перевозят. И ни у одного ясного, покойного взгляда...», - говорит Обломов Штольцу в пьесе М. Угарова [4].

Приходит посыльный, отдает Штольцу письмо. Штольц рассчитывается с ним и отпускает. Илья Ильич пытается задержать посыльного, интересуется его личностью, душевными переживаниями, увлечениями: на что он мальчишкой вороньи яйца выменивал, по сколько брали и как… Штольц морщится, недоумевает. «Штольц. Зачем мне это знать? Он посыльный мне, а не двоюродный братец. Обломов. Сколько ж тебе в нём нужно? Штольц. Ровно столько, что б не останавливалось дело. Обломов. Значит, вот столько? (Показывает мизинец.) Штольц. Да пойми же, Илья, он - специальный человек. В специальности - успех прогресса. Посыльный не должен быть красноречивым, тогда он будет первым посыльным в мире. Инженер, не должен знать политики и читать статей по этой части. Он покажется тебе скучным, четвертинкой? Но на завод ты выпишешь к себе только его! Знать только свое дело, будь ты парикмахер, чиновник или извозчик, и вертеться каждый день, взад и вперед, - это секрет всеобщего блага» [4].

Но для Ильи Ильича благо в ином. И здесь М. Угаров не искажает гончаровской идеи, но, напротив, делает ее выпуклой, заметной: «Труд - наказание, наложенное еще на праотцев наших. Добрые люди любить его не могут, и всегда от него избавляются, где есть случай. Добрые люди не встают с зарей, и не ходят по фабрике у намазанных салом колёс, у пружин. Оттого всегда цветут здоровьем и весельем, оттого живут долго. Мужчины в сорок лет походят на юношей. Старики, дожив до невозможности, умирают легко. Как будто украдкой», - излагает Обломов свою обломовскую концепцию земного рая [4].

Постоянно констатируется отличие нового времени от прежнего. Врачи теперь психотерапевты, а от человека цельного требуется лишь «осьмушка», малая часть, но не весь он.

Герой Гончарова обрастает в пьесе Угарова современными диагнозами: «Вас мучает неизвестность. Сейчас я буду развеивать ее. С вашей же помощью. Я буду называть вашу болезнь словами, и вам должно становиться от этого легче. Вы малоподвижны? Это называется - адинамия. Вы не хотите ничего делать? Это - апатия. У вас нет желаний и слабая воля? Это называется - абулия. Вам легче?» [4].

Но при этом, при все нарастающем вроде бы знании о человеке, человеку все более становится негде поместиться в этом бытии. Обломов при любой тревоге прячется, как ребенок, в «домике»: складывает руки домиком над головой. От всех проблем он инфантильно прячется, эскапируется, катапультируется из реальности.

И это поистине сильная находка драматурга. Чем более усиливается и развивается внимание к психике человека, к его душевным состояниям, тончайшим переживаниям и внутренним движениям, тем более нежизнеспособной становится личность. Нарастает апатия, социофобия, безволие, нежелание как-то особенно биться и колотиться. В наши дни эта проблема приобретает почти космический масштаб. Появляется все больше терминов для обозначения этого состояния. Дауншифтинг (англ.), Хикикомори (яп.), Поколение NEET, Поколение N-по (кор.), Поколение Сатори, Паразит-одиночка и мн. др. Все эти понятия объединяет общее явление отказа от активного включения в жизнь, по сути – диван и халат Обломова под разными названиями и с такой же сопряженностью антиактивности с душевной глубиной и творческой исключительностью.

«Нынче в моде душевные болезни», - говорит доктор Аркадий.  «Мужчины, и те стали в обморок падать... Без дела не сижу. С тех пор как наша медицина признала школу нервных патологий, количество больных резко увеличилось» [4].

Земной рай Обломов обретает в доме Агафьи Матвеевны Пшеницыной. Она не поет, подобно Ольге Ильинской, Casta Diva, но подает пироги и водку на смородиновом листе… Здесь покой, умиротворение, стабильность, предсказуемость и отсутствие необходимости скакать осьмушкой. «А вдруг не взойдет завтра солнце и застелет небо тьма?.. А суп и жаркое всё равно явятся на столе!.. И бельё будет свежо и чисто! И никто не узнает, как это сделается. С кротким взглядом, с улыбкой преданности. С чистыми, белыми руками, с полными локтями. С ямочками!..» [4].

Подобные ценности явно не солидаризируются с европейскими, и М. Угаров мастерски выражает это в характеристике почти метафизического халата Обломова: «настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу» [4].

Цельный Обломов не выдерживает напора реальности, дробящей человека, требующей от него быть функционером, дельцом. «Болезнь TOTUS редкая, с нею уж никого почти не осталось, - говорит доктор. - Наверное, вы один и есть. Все остальные - pele-mele, tutti-frutti, смесь, ни то ни сё. Но это и позволяет им выжить. Я должен сказать вам прямо, ведь мы с вами старые друзья... Мужайтесь, Илья Ильич... Ваш диагноз несовместим с жизнью, и прогноз практически нулевой... Вы скоро умрете» [4].

В беседе с доктором Обломов пытается разобраться в сущности диагноза под названием Totus. И выясняет, что это значит целый, цельный человек. Такому в современных реалиях не выжить. Действительность его отменяет. Герой Угарова недоумевает: «Значит, Pele-mele - жить будет? И Tutti-frutti - тоже? Пол-человека, четверть-человека, осьмушка и одна шестнадцатая - все живы... А бедный Totus - нет?» [4].

М. Угарову удалось на современном этапе выразить классическую постановку проблемы романа И. А. Гончарова, показать сложность образа национального архетипа по имени Обломов, совмещающего в себе цельность и кристальную чистоту души, философскую глубину и неспособность приложиться с этими качествами к потоку жизни. В финале звучит ницшеанский парафраз: «Человек умер». И речь идет не об апоплексическом ударе.

Использованные источники:

1. «Обломоff» спектакль по пьесе М. Угарова. Реж. Антон Безъязыков. Новосибирск, 2011. Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=1VDA26dXm9c&t=3s

2. Подпоренко Ю. Облом. Так все-таки «OFF» или «ON»? Вечерний Ташкент. 23 декабря, 2005 г. Электронный ресурс. Режим доступа: http://ilkhom.com/%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%BE%D0%BC-%D1%82%D0%B0%D0%BA-%D0%B2%D1%81%D0%B5-%D1%82%D0%B0%D0%BA%D0%B8-off-%D0%B8%D0%BB%D0%B8-on/

3. Рекк Д. Заголовочный комплекс в пьесе М. Угарова «Облом off». Электронный ресурс. Режим доступа: https://pandia.ru/text/78/414/13200.php?

4. Угаров М. Смерть Ильи Ильича. Электронный ресурс. Режим доступа: https://www.litmir.me/br/?b=28291&p=1&