Лютик - цветок желтый

Наверное, мне было шесть лет, потому что помню, что в школу еще не ходил и был очень вольным человеком, то есть мог целыми днями мотаться по поселку и за поселок, у речки или около леса – в лес не разрешалось.

Раннее детство (1885–1895 гг.): мои предки и мой родной край

Отец мой родился в 1829 году в станице Кавказской в семье офицера казака Василия Андреевича Ткачева. А мой прадед Андрей Ткачев (имевший сыновей Василия и Алексея), являющийся родоначальником всех Ткачевых станиц Келермесской, Ханской, Сергиевской и Курджипской, был в конце XVIII столетия одним из основателей станицы Кавказской.

Женщина и «скорбный Ангел»

На рассвете 29 августа 1906 года во дворе Шлиссельбургской крепости вешали двадцатисемилетнюю женщину Зинаиду Васильевну Коноплянникову.

Нечаянная радость

Жизнь художника Николая Прилепкина приближалась к сорокалетию, и едва ли её можно было назвать удачной. В выставках не участвовал, шедевров не написал, и даже на Арбате его мрачные сюрреалистические полотна продавались из рук вон плохо.

Хлебный запах моей Родины

Антонида Смолина. Во времена, когда я еще ходила пешком под стол, в доме нашем нередко собиралось много гостей. Среди них всегда особо привечались жители Загарья, родной бабушкиной деревни, что в восьми километрах от нашей.

Помилуй, Господи, меня!

«Нет, не вспомнить уже и не понять, почему, собственно, проблема СТРАНЫ оказалась для нас первичнее и важнее всего того мечтательно личного, что выпестовывалось в душах».

«Я много дум поведал тишине…»

Эту подборку стихов Виктор Кириллович
прислал за два дня до смерти.

Ты только будь…

Небо рушилось на дома, 
камни брызгали ало… 
Так хотелось сойти с ума 
и не получалось. 

Недолюбленный октябрь

Я к тебе ходил за вдохновением,
В желтые с подпалами аллеи.
Ты мне в думы золота навеивал.
И они грустили и болели...

Всему написанному верить!

Почти двадцать лет я работала в редакции журнала «Москва» в её «бородинский» период. Период важнейший в истории русского самосознания. Период трагический, торжественный и трудный, по истечении которого завершилась и «большая судьба» журнала, поскольку определялась эта судьба масштабом личности «железного Бородина».

Современники о Леониде Бородине

Ноябрьский день отпевания не был предзимним – он был похож на холодный апрельский: пасмурный, без снега. И все было исполнено сдержанного достоинства – сама заупокойная негромкая служба в церкви Николая Чудотворца у достойного, строгого гроба.

Не «фарт», а – «грех»!

О повести Михаила Тарковского

Пора задуматься!

К.Г. Паустовскому, некогда почитаемому, желанному в воспитанных кругах писателю, исполнилось бы 125 лет.

«Плавники этой осени рыбьи…»

Плавники этой осени
рыбьи,
и плывет она
в синих задумчивых лужах,