* * *
Меня нашли в степи.
Запеленав в колосья,
Вдохнули ветер в грудь,
пропахший свежестью дождя.
Прислушайся и ты услышишь
трав многоголосье:
Они растут утробно сквозь меня.
Мне жить дано
среди земли и неба,
Среди огня и жара
доменных печей.
И кем бы я не стал,
и кем бы не был,
Я буду знать
звучание мечей.

И если моё слово - ветер в поле…
Дай бог, чтоб было это поле!
Была рука,
чтоб горсть земли смогла поднять.
Я был рождён в степи,
на то есть божья воля,
И смертного меня
лишь степь смогла объять…

Степное, донецкое

Я пришел в этот мир с раздором стихий,
Жизнь сверял с законами ада.
Ни один человек до сих пор не разгадан,
Из-за сросшейся с зёрнами шелухи.

Без отпечатков божественных рук
Я не глина в творении,
не камень,
я - поле,
И в нем живёт дикое племя и гонит
Время, как лошадей на белеющий луг.

В свой черед я проснусь и взвалю медный крест,
Как тяжёлую роскошь золотой пекторали,
И буду стоять, словно в пиршественном зале,
На суде у богов из непрошеных мест.

Но пока я лишь поле и зреет овес,
Лошадиным копытом притоптаны травы.
И снится сквозь гущу поблекших волос
Мой лук, погребенный в забытом кургане.


* * *
Если дом сгорит,
останется город,
Если город падёт,
останется степь,
А в степи под небесным надзором
Мы построим из трав прошлогодних вертеп.

И родится дитя в краю чернозёма
Посреди женственно выпуклых гор,
Посреди древних курганных изломов
Мы возведем обновленный собор.

Сложатся песни из старых сказаний.
Боже!
Лишь память мою сохрани.
Пусть наши дети в грядущем узнают,
Как утратили предки
Иерусалим…


* * *
Толщина стен измеряется грубым тараном.
Прочность крыш неизмеримо мала.
Хочется город обетованный,
Чтобы - солнечный свет, а не зола.

Чаша времени - вместительный пластик,
Новый Грааль приходящего дня.
И пока ждёшь подачки от власти,
Возрастает ценность Господня дождя.

Кто бы вырыл колодцы, наполнил бы чаши,
Залатал пробитую в куполе брешь...
Но среди городских камуфляжных
Все больше, переступивших последний рубеж.

И пока снятся живым в нарастающем гуле
Ниагарская мощь и лесные пруды,
Мертвые уже наяву хлебнули
Горсть от озера пресной воды.

* * *
Над морем моим златоглавый август,
И маятник солнца колышет материю.
На этой земле никто не жалуясь
Не тычет скорбями, будто я верю им.

Я верю степи, сожжённой до времени,
Тихим, как ночь, угрызениям совести.
Верю, за гранью не град, а империя
Будет для всех, несмотря на условности.

Знаю, что миру надо опомниться,
Затвердеть в основании мягкого черепа.
Но при любых переменных и тонкостях,
Мы придем к той же
убийственной ереси…

Илл.: Павел Гречишкин