В мире принято считать, что Россия страна несвободная. Она буквально входит в список 47 несвободных стран мира [1]. Интересно, что же понимает под несвободой международная правозащитная организация «Фридом Хаус», озвучившая подобный вердикт? А вот что: «подавление» работы СМИ, антилиберальные изменения в школьных программах и прочее-прочее-прочее… В общем, всё то, что нацелено на сохранение национального достоинства, стоящего на фундаменте исторического прошлого страны. С несвободой разобрались. Но что есть свобода в «несвободной» России? Русская свобода – это «нечто для духа и ради духа, свобода есть нечто в духе зреющее и от духа исходящее. Вне духа и против духа она теряет своё священное значение» [2].

Этот самый дух, русский дух, определяющий русскую свободу и неразлучный с ней, таится в классической русской литературе. Вывод очевиден: русская классика есть средоточие свободы русской мысли. И на эту свободу посягали, посягают и будут посягать бесконечно долго, пока не искоренят, пока не испепелят, пока не уничтожат всю без остатка. Потому так жизненно важно бороться за классику, заключающую в себе самую свободу русской мысли, бороться на идеологическом фронте за эту самую свободу русской мысли, бороться с намеренным искажением и опошлением самой русской мысли. Потому так жизненно важно помнить и чтить Юрия Селезнёва, посвятившего все свои годы этой самой борьбе за свободу русской мысли.

Великий критик был великим воином, непоколебимо стоявшим на собственных убеждениях, на собственной вере в русского читающего человека. Селезнёв не просто стоял, не просто верил, он делал, он истинно боролся. «Нужно действовать… Ведь кто-то должен. Разве мы не у себя дома живем? Не в России?.. Неужто станем бояться? Надо спокойно делать дело своей совести», – говорил Юрий Иванович [3]. Говорил и брал дело в свои руки.

Для того, чтобы подлинно бороться за свободу, а не тужиться изо всех сил, изображая эту борьбу, нужно самому быть свободным в самом чистом и глубоком значении этого слова. Таковым и являлся по природе своей Юрий Иванович Селезнёв. Ещё в университетские годы он был волен полемизировать с преподавателями, указывать на их ошибки и не соглашаться в принципиально важных вопросах, таких, например, которые касались личности и творчества Фёдора Михайловича Достоевского. Это несогласие впоследствии стало для Селезнёва трудом всей жизни.

Но истинный борец всегда встречает сопротивление на своём пути. Сопротивление Селезнёв встретил ещё тогда, когда выбрал тему для диссертации. Профессор Михельсон, услышав о чём, планирует писать юный критик, ответил весьма примечательно: «Юра, что вы, о Достоевском пишут только евреи» [4]. Если бы Селезнёв был человеком малодушным, то, вероятнее всего, тут же отказался бы от совей затеи, но, к нашему великому счастью, всё, что делал Юрий Иванович являло собой «непрерывное горение, непрерывную и полную самоотдачу» [5]. Как вспоминал Вадим Кожинов, с которым критика свело то самое «непрерывное горение», «что бы он (Селезнёв – С. С.) ни делал в эти годы – слушал, читал, писал, вёл, беседу, даже попросту общался с людьми, – во всё он вкладывал прямо-таки исключительно духовную энергию» [5]. Именно эта «исключительная духовная энергия» стала главным оружием Селезнёва в борьбе за свободу русской мысли.

Литературное пространство казалось тихим и гладким, пока в него не ворвался критик из Краснодара, разворошив «осиное гнездо» своей трезвой статьёй «Словом всё делается» [3]. Настолько разворошив, что с поста «сняли первого директора издательства ленинградского отделения "Детской литературы"» [3]. Так Юрий Иванович, пролив свет на давно забытое истинное значение русской классики, смело и осознанно вступил на тернистую тропы борьбы за русскую мысль и её свободу. Согласно критику, «настоящая литература и отличается прежде всего тем, что открывает человека» [6]. За человека боролся Селезнёв.

Интересно, что сегодня за человека не борется даже государство. Литературу в школах преподают, опираясь на статьи «неистового Виссариона», Добролюбова, Писарева, абсолютно игнорируя «духовную энергию» Селезнёва и его подлинно русскую интерпретацию классики, о которой в рамках дискуссии «Классика и мы» он произнёс созвучные сегодняшнему дню слова: «Интерпретация интерпретации, как мы понимаем, рознь. Одно дело, когда мы восстанавливаем истинное значение классики, когда мы сегодня по-новому понимаем себя через эту классику и этим самым даем как бы новую жизнь ему, этому произведению и этому писателю, и другое дело, когда мы пляшем на классике, когда мы превращаем великие, подлинные национальные шедевры в сырьевой материал для наших плясок над прахом наших великих предков» [7]. Юрий Иванович дал трезвую оценку действительности его времени, заглянув, как обычно, при этом на много лет вперёд.

Как мы видим сегодня, составители ЕГЭ «прислушались» к великому критику, решив, что ни в коем случае нельзя допустить «плясок на классике» в сочинениях выпускников, владеющих литературой на уровне удивительном: с классикой они знакомы лишь по кратким содержаниям, по вскользь прочитанным статьям Белинского, по редким урокам литературы, преподающимся по тем же статьям Белинского. Избежать «плясок» получилось легко и просто! «Разве это большая потеря – исключение произведений Пушкина, Гоголя, Лермонтова из программы единого государственного экзамена?» – вероятно, подумали в Минпросе.

Потеря величайшая. Русская мысль, за которую так рьяно боролся Селезнёв, снова запирается в клетку. Если вернутся к выводу о том, что русская классика есть средоточие свободы русской мысли, то эта самая свобода отбирается у ребёнка в самом начале его жизненного пути, в тот период, когда он ещё не может осознать, что уже с детства лишён чего-то невероятно важного.  И велика вероятность, что не сможет осознать никогда, ведь вряд ли далёкий от классики человек будет способен мыслить по-русски и аналитически.

Та ситуация в мире литературы, которую нам приходится наблюдать сегодня, не просто заставляет задуматься о том, почему мы так мало вспоминаем о Юрии Селезнёве, а о том, почему в современной России на школьном, вузовском, медийном и иных уровнях перечёркивается весь труд его жизни, его «непрерывное горение», направленное на борьбу за русского человека и его дух. Вспомним, что именно благодаря Юрию Ивановичу в свет вышли такие фундаментально важные для понимания русской литературы труды, как «Островский» М. Лобанова, «Гоголь» И. Золотусского, «Гончаров» Ю. Лощица, и, конечно же, «Достоевский» самого Ю. Селезнёва. Эти книги совершили переворот в советском сознании: впервые о дооктябрьской истории писали с любовью, впервые творчество и личности авторов рассматривались с позиций православных, впервые авторы и их произведения характеризовались не по советскому канону. Игорь Золотусский утверждает, что его книга увидела свет только благодаря бесстрашной деятельности Селезнёва, о котором он вспоминает: «Как чист был взгляд его глаз, так чист он был в отношении своих пристрастий. И если он верил в какую-то идею или в какую-то книгу, он имел смелость сказать о своей вере на любом суде» [3]. Именно так Юрий Иванович верил в русскую классику, критик жил русской классикой, а потому его не страшило то, что на подобную редакторскую деятельность последует незамедлительная реакция со стороны власти. Куда важнее был труд, проделанный им и авторами «ЖЗЛ», а вернее –значение этого труда в национальном масштабе.  И так немыслимо низко осквернять значение его борьбы за русскую классику в том же национальном масштабе.

Юрий Иванович Селезнёв – жертва и герой той войны, о которой он первым заявил ещё в 1977 году и которая продолжается по сей день. Но кто побеждает в «Третьей мировой», «открытой» Селезнёвым, если имени Юрия Ивановича не знает ни один российский школьник, Белинский считается величайшим русским критиком, а Пушкин, Гоголь, Лермонтов исключены из программы экзамена?

Всё, что делал Селезнёв, о чём он писал и думал, было во имя русского человека, русской истории, русских культурных ценностей, которые сегодня так ядовито-успешно пытаются попрать не только внешние враги России, но и внутренние. «Эта концентрация духовная и душевная, это ощущение того, что слово есть великое дело, что каждая минута должна быть прожита во имя России, которую он так любил, — это, пожалуй, та его заповедь, о которой нам необходимо помнить, потому что столкновение того, о чем говорилось 40 лет назад, имеет место и сегодня» [7].

Список используемой литературы

1. Шумейко И. «Русская свобода от "свобод"» [Электронный ресурс] // Завтра – URL: https://zavtra.ru/blogs/russkaya_svoboda_ot_svobod

2. Ильин И. А. «О свободе» [Электронный ресурс] // Родная Кубань – URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/publitsistika/publitsistika_15288.html

3. Куняев С.С. «Дело соборное» [Электронный ресурс] // Родная Кубань – URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/tvorchestvo-yui-selezneva/tvorchestvo-yui-selezneva_8217.html  

4. Павлов Ю. М. «Опередивший своё время» [Электронный ресурс] // Литературная Россия – URL: https://litrossia.ru/item/3264-oldarchive/?ysclid=lmrq94a2qq703692491

5. Куняев С.С.  «За святыни Отечества» [Электронный ресурс] // Наш современник – URL: https://reading-hall.ru/contents.php?id=2450

6. Селезнёв Ю. И. «Словом всё делается» [Электронный ресурс] // Русское поле – URL: http://parus.ruspole.info/node/6694

7. Куняев С. С. «Юрий Селезнев и дискуссия «Классика и мы» [Электронный ресурс] // Журнальный мир – URL: http://xn--80alhdjhdcxhy5hl.xn--p1ai/content/yuriy-seleznev-i-diskussiya-klassika-i-my