***
Прорастает зима у корней пожелтевших ив
И узоры её остаются поверх стекла.
Время слушать огни маяков и любить Дали,
Прятать летнее солнце под лямками рюкзака.

Время чувствовать знаки, цитировать Монтескье:
Наблюдатель свободен, а Шарль непременно прав.
Даже строки укрыты туманом - эффект боке -
У туманов, вообще всегда, философский нрав.

Прорастает зима в одиночество книжных дней,
В апельсиново-желтый сумрак вечерних снов,
Золотым полусветом стоящих в окне свечей
И бокалом вина с ароматом моих стихов.

Открывается дверь, и мы слышим её шаги:
Прорастает зима в перекрестки иных миров.

Ты зиме о своих мечтах никогда не лги -
Чудесами она наполнена до краёв.


***
Любоваться тоской предзимья - это искусство
на грани фола.

Это - тёмные зимние сумерки,
что касаются медленно пола,
это скрип половиц.
В прихожей ли?
Или где-то внутри,
под сердцем?
Это клетка холодной кожи,
где не спрятаться,
не согреться

Ноябрём.

Вы как тень - похожие -
за душой лишь снега и вьюга,
письменами пустого города
повествуете мир друг друга.

Ну а я тебе - лишь прохожий,
призрак,

сотканный из тумана...

Где под клеткой холодной кожи вместо сердца зияет рана.


***
Посмотри мне в глаза.
Что ты видишь под маской взгляда?
Дождливую осень забытого всеми сада?
Застывшее в плёнке,
сошедшее в Лету лето?
Любовь, что в рубашку его теплых дней одета?

Пустынные окна чувств, там, где свет погашен...
И мальчика, что вдруг стал
на полжизни старше.

И да, и нет.

Это Мир нас такими учит.
Это то, что с годами у нас притупляет чувства.
Это тот антидот от жизни, броня и средство
Что внутри прорастает, когда умирает детство.
Как хитиновый панцирь - с годами прочней и толще

И душа не болит.
Никогда.
Ни на Вечность больше.

И идут повзрослевшие мальчики так по свету,
И не знают, что в Зеркале Мира мы все поэты.

Но не каждый готов к экзамену личной Бездны
На руинах которого зиждется мир Поэзии.

^{Илл.: П. М. Менстед}