****

Небо гуще жирных сливок –
Затянуло,
Замело!
Свод лазурный к солнцу близок,
Как чудесно и светло!

Облака, вы гривы звëздны,
Облака, вы бархат млечный.
Променять бы сны несносны
На житье под небом вечным!

Риза Господа благая,
Бесконечный светлый Рай –
Русь такой я только знаю:
Купол – небо, земь – алтарь!

Гой же, солнце,
Свет неси!
Вечны будьте,
Небеси!

Колеями

Вот и жизнь несётся колеями,
Сопками, озёрами, полями.
Оглянись – почувствуй, что живой,
Восхитись и солнцем, и луной,

Лесом спящим, первым снегопадом,
Лугом летним, красками объятым,
Бризом свежим, пенкою морской,
Мрачной ночью, светлою зарëй.

И вдыхай весь мир, как ладан дымный,
Слушай песни леса, словно гимны:
Ветра свист, летящий в синеву,
Осенью шуршащую листву.

Пусть тебя окутает туман,
Во поле пшеничный сарафан,
Каждый миг тебя пройдёт насквозь,
Сердце чтоб звучаньем обдалось

Колокола Света, и тогда
Воля к жизни будет век тверда.
И предстанет истина очам:
Мир подлунный – это дивный Храм.

Даром Божьим пронесутся годы,
И поймёшь, как дорога природа.

Летний дождь

Падает летний дождь,
И время уснуло... Уснуло!
Ты прошлое больше не трожь,
Чтоб в нынешнем свежим задуло.

Сверкнуло,
и грянул гром,
И снова темно меж деревьев.
К себе обратись с недоверьем:
– Сейчас, разве будет «потом»?!

– Да и прошлое разве было?
И закончится летний дождь.
Всё проснулось,
кипит, не застыло
И, стекая по яркой листве,
Звонко вторит капелью тебе:
– Только прошлое больше не трожь...

****
Нет, не кажется мне,
что прекрасна родная сторонушка.
Не привиделось мне
кареглазое яркое зарево.
Припечет, словно в детстве, горячее солнце головушку,
Побегу по между сосен я
в прошлого дивное марево.

Будет совушка ухать
над чашею сопок зелёною,
Запоет над озёрами синими
юркая иволга!
И пойдëт-полетит эта песня
над старыми сёлами,
Будто вот оно – детство –
счастливая, добрая лирика.

И заплачет дождями муссон,
и протяжно задует вдруг,
Словно книгу забытую,
прошлого дни он подарит мне.
Но рассеется марево, жизни замкнëтся круг,
Не привидится больше мне то кареглазое зарево.

Так не плачь обо мне,
ни муссон, ни далёкий Восток.
Знать, с росою с утра расплекается грусть безысходная.
И утешит меня в дни раздумий
пусть мысль народная:
Я с Россией остался, а значит –
не одинок.