Дмитрий Шеваров – о том, почему важно спасти архив Виктора ЛихоносоваВеликий лирик русской прозы Виктор Иванович Лихоносов умер в краснодарском госпитале прошлым летом, в августе.

Вскоре я впервые оказался в его любимом Тригорском, где приютил меня Георгий Николаевич Василевич.

Стояла глубокая осень. В дорогу я взял книгу Лихоносова "Элегия". Я давно люблю эту повесть о молодом учителе, приехавшем в пушкинские места, чтобы найти смысл жизни и понять самого себя.

Несколько страниц повести посвящены Тригорскому, и вот я думал: перечитаю их там, в Тригорском, побуду мысленно вместе с Виктором Ивановичем, в уход которого мне и сейчас не верится.

"В одиннадцатом часу утра он был в Тригорском. В Святых Горах ему подсказали, как идти напрямик..."

Повесть "Элегия" - по сути путевой дневник Виктора Лихоносова, первый раз побывавшего в Пушкиногорье в конце 1960-х. Прошло более полувека. Что произошло с нами за эти десятилетия - будто не только Россию, но и планету нашу кто-то подменил.

Но чудом неизменным и сегодня предстает Пушкинский заповедник, где неусыпными трудами садовников, смотрителей, экскурсоводов и хранителей река времен течет в прежних, пушкинских, берегах.

...Но и в дали, в краю чужом

Я буду мыслию всегдашней

Бродить Тригорского кругом,

В лугах, у речки, над холмом,

В саду под сенью лип домашней...

Здесь даже осенние листья не торопятся, летят медленно, наслаждаясь свободным полетом. И видится мне, как Виктор Иванович, никогда не расстававшийся в своих странствиях с фотокамерой, спешит запечатлеть, обнять взглядом всю тригорскую красоту.

Так и я сейчас вослед за ним брожу с фотоаппаратом в растерянности от невозможности объектива охватить эти холмы и небо, аллеи и тропинки, Сороть и поля.

А вечером читаю Лихоносова, сидя под старинной лампой в гостевом доме. Как бы просторно было звучать его голосу в этих деревянных стенах.

Друзья - Виктор Лихоносов и Виктор Потанин в Ясной Поляне. 2008 год. Фото: Дмитрий Шеваров

"Я бродил и будто бы спрашивал у пушкинских полей, у поэтов, у самой истории, у лучших людей ее: прав я или не прав? зря или нет предаюсь я в их руки..."

Нет, никто уже не напишет о пушкинских полях Тригорского и Михайловского так, как Лихоносов - с детским умилением и высокой печалью.

Милый, милый мой Виктор Иванович! Как хорошо мне всегда было с вами...

Изморозь поутру выбелила травы в поле. "Сребрит мороз увянувшее поле..."

А вот - слышите? - в яблоневом саду Тригорского гремят яблоки, их собирают в ведра, а потом в мешки. Тракторишка сопит и фырчит, тянет переполненную антоновкой тележку.

А кошку у Осиповых-Вульф знаете как зовут? - Катя. У нее котенок. Его еще никак не назвали.

Усадьба Осиповых двенадцатью окошками по-прежнему застенчиво смотрит в пруд.

Ветер к вечеру стихает и всходят звезды. Большая Медведица устраивается прямо на нашей крыше. И так тихо, что слышишь собственное дыхание.

...А наутро листья с клена летят уже не по одному, а стайками.

У амбара женщины раскладывают по целлофановым мешочкам тригорские яблоки. Паломники с удовольствием их раскупают. Вчера, говорят, яблоки разошлись за 4 ч

Котенка Кати отдали кому-то. Катя ходит около усадьбы грустная и потерянная - не о ком ей больше заботиться, некого вылизывать, никто не тыкается в бок.

Пасмурно. Тихо. Чувствуется, что скоро Покров. У тропы брусничинки - как капельки крови. Лес трепещет от шуршания летящих и падающих листьев.

Завтра мне выбираться на Большую Землю, а вести оттуда горьки, печальны, невыносимы - не пересказать.

---

...После трагического ухода Виктора Ивановича Лихоносова родные писателя пообещали передать его рукописи в РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства). Но вот получаю сообщение: рукописью "Элегии" Виктора Ивановича Лихоносова... торгуют в интернете. Это оказалось правдой: бесценная для русской словесности "Элегия" продается за 800 000 рублей. Там же продаются рукописи других вершинных произведений мастера - "Осень в Тамани" и "Когда же мы встретимся?". За три миллиона можно заполучить рукопись романа Лихоносова "Наш маленький Париж". Тут же выставлены на продажу письма близких друзей Виктора Ивановича - Валентина Распутина, Юрия Назарова, Валентина Курбатова, Олега Михайлова...

Моими письмами Виктору Ивановичу (а переписывались мы лет десять) пока не торгуют. То ли ценюсь невысоко, то ли продавец, заполучивший за бесценок архив русского писателя, смущается торговать письмами еще живых людей. А может, мои письма вместе с письмами других людей, не самых известных публике, просто выброшены на помойку?..

Не знаю, какими словами назвать все это. Слова "позор", "дикость", "бред", "цинизм" уже никого не трогают. Мы живем в таком чаду, что даже если на Avito выставят на продажу рукописи "Капитанской дочки" или "Войны и мира" - никто не удивится.

И все-таки я обращаюсь к министру культуры Ольге Любимовой: спасите архив Виктора Лихоносова.

Источник