«Русский народ — мирный народ. Кажется, трудно против этого спорить. Но бывает, когда и голубь кусается. Это бывает, когда у него у живого начнут по одному выдёргивать перья из крыл».

Василий Васильевич Розанов

Имя и лицо военного спрятаны за гостайной и балаклавой. Имя и лицо военкора — мишень, которая может быть поражена в любой точке планеты, и в этом трагедия профессии. Вечером, 2 апреля в самом центре Санкт-Петербурга трагически погиб военный корреспондент Владлен Татарский (Максим Фомин). Из уст в уста передаются слова скорби, и это правильно. Ужасно, когда в одночасье обрывается жизнь столь деятельного человека, защищавшего интересы России как на фронте — в качестве воина, так и в тылу — в лице журналиста. Но хочется ещё кое-что добавить, то, о чём необходимо говорить после произошедших событий. К большому сожалению, многие обходят эту тему стороной либо упоминают вскользь. Полагаю, об этом нужно говорить распространённо, чётко, не обинуясь, - как это умел Владлен.

Итак, проблема «украинской кампании», по моему мнению, заключается либо в повсеместной трусости, либо в повсеместной «больной» дипломатии. Некоторое время назад «беглый» украинский оппозиционер Евгений Мураев произнёс фразу, идеально подходящую для текущей ситуации: «Не существует никакого мирового права — есть только право сильного и личные интересы». Это давно уже понял весь мир, даже самая маленькая африканская страна, старательно борющаяся против европейского неоколониализма. Но поняла ли это Россия, — самое большое государство планеты? Поняла ли Россия, своим существованием обязанная «праву сильного»? Могла ли Россия стать тою, кем она стала, если бы в прежние времена она так же нехотя и вяло говорила о «красных линиях» и переговорах с противником? 

Хочу заметить, я не призываю к радикализму или иным крайним формам. Я всегда утверждал, что украинская (или малороссийская — кому как угодно, я совершенно не против подобного синонима) культура самая близкая русской (или великоросской — против данного этнонима я так же ничего не имею) культуре, более того — считаю, что истинная русская культура невозможна без украинской, равно как и наоборот — украинская культура не может существовать без русской (а уж тем более в противопоставлении русской). Свою позицию о сохранение и приумножении культуры триединого народа я обозначил — теперь к конъюнктуре.

Понимаю, многие боятся громких заявлений, ведь людям с «плавающей» общественной позицией проще обелить себя — что бы ни случилось. Однако они всегда находятся в «тени» происходящего и появляются лишь тогда, когда говорить уже можно, уже безопасно. Я и мои коллеги — не из таких, мы хотим быть акторами события, его прямыми участниками, а не трясущимися флюгерами, сыплющими возгласами в ту сторону, куда в очередной раз подует ветер. Владлен Татарский тоже был активным участником того, что совершается ныне. Он не боялся выражать свою позицию, даже если это кому-то не нравилось. Он делал это ради России и ушёл из жизни, борясь за её великое будущее. Уверен, что военкоры, журналисты, общественные деятели и просто неравнодушные люди, думающие о России и живущие ею, продолжат его дело, несмотря ни на что, даже на повсеместную угрозу жизни. Ведь сдаваться больнее, чем умирать.

ЧТО ДЕЛАТЬ? Считаю, что Российскому государству жизненно необходимо заявить о своей позиции. Конкретно и без пустословия. Ибо демилитаризация и денацификация — понятия донельзя эфемерные. Как можно осуществить демилитаризацию страны, в которую бесконечным потоком поступает оружие из разных частей света. И как провести денацификацию государства, правящая элита и пассионарное общественное меньшинство которого настоятельно и последовательно меняет сознание народа уже на протяжении многих лет. Мы боремся не с сутью проблемы, а с последствиями, не с вентилятором, но с ветром (а с ним, как известно, можно сражаться вечно). Полагаю, что уже давно пора назвать первопричину, из-за которой и потребовались демилитаризация и денацификация. Украинская правящая элита. И речь не только о Президенте и Раде, но также и о каждом, кто имеет в этой стране хотя бы толику власти и благодаря ей помогает украинскому режиму существовать и питаться кровью. Да, мы уже окрестили украинский режим преступным. Допустим. А дальше-то что? Мы хотим договариваться с преступниками? Или же всё-таки, как крутые парни, собираемся свергнуть этот самый преступный режим?! Собираемся свергнуть?! Ну, так скажите об этом! Коллеги-журналисты, общественные деятели, власти придержащие, скажите об этом! Назовите эту самую первопричину и не испугайтесь сказать вслух, что мы хотим с нею сделать. 

Погибший намедни Владлен Татарский в одном из своих репортажей имел смелость сказать: «Будет Новороссия, будет!» А способны ли мы так же чётко обозначить цели на будущее и озвучить их с высокой трибуны — так громко и уверенно, чтобы даже в самом отдалённом уголке Земли услышали, что Новороссии — быть! И это позиция не отдельных военкоров, а всего государства. Можем ли мы раз и навсегда обозначить, что одна из важнейших Православных святынь — Киево-Печерская Лавра — будет защищена нами от осквернения и поругания?!

Если так, если мы действительно хотим отстоять всё то, что представляет собою зерно русской культуры, то нам, а в особенности тем, кто имеет доступ к высоким трибунам, следует научиться глядеть правде в глаза и перестать бояться ответственности, говорить о сути проблемы и ставить чёткие и амбициозные задачи. Если первоисточник насилия — нынешняя украинская элита, значит каждый обязан коротко и ясно обозначить: цель России — свержение украинского преступного режима. Только после этого возможна какая-либо демилитаризация и денацификация. А до тех пор, пока вожжи находятся в руках противника, эта телега будет ехать туда, куда угодно им, а не нам. 

В свою же очередь, заказные убийства, обстрелы, диверсии и прочие действия террористического характера со стороны Украины будут продолжаться, пока существует украинский режим. Если мы хотим мира, стабильности и безопасности, то этот режим должен быть свергнут повсеместно, на территории всей Украины, а не только в отдельно взятых её частях. Ибо пока мы водружаем триколор над Донецком, наш противник находится, в условном, Харькове и желает нас уничтожить. И даже если триколор будет над Харьковом, враг не оставит своих мыслей, базируясь в Сумах или Чернигове. Пусть даже этот режим сохранит власть лишь в нескольких регионах западной Украины — уверен, он коварно продолжит мечтать о вендетте и готовить новые заказные убийства, обстрелы и диверсии.

Считаю, что чёткое и уверенное обозначение вышеперечисленных фактов должно положительным для России образом сказаться на проведении СВО, а также переформатировании мирового информационного пространства. Все, кто считает, что России следует молчать и подчиняться, должны осознать, что у нас есть личные интересы, и мы будем их отстаивать по праву сильного. Тем, кто не верит в нас или нам, следует напомнить: истина — дочь времени, а Киев — мать городов русских, и потому Русская Православная Церковь непременно вернётся в Киево-Печерскую Лавру. И мы, солдаты и журналисты, обещаем сделать для этого всё возможное, не боясь угроз и сопротивления, не прячась в испуге в глубоком тылу, ибо «любящий душу свою погубит её, а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит её в жизнь вечную».

Фото