Помоги себе сам

Что ж, расскажу сегодня о том, что зреет у меня на душе. В последние месяцы мне особенно стыдно за себя. Отвлекаюсь от страшных мыслей как могу – хожу по делам, работаю, учусь, ем, сплю, делаю разные фотографии тысячу раз на дню, пытаюсь писать, но пишется слабо. Много молчу. Плачу. Стараюсь найти отдушину, найти родное сердце, которое меня поймёт. Выходит у меня это, стоит заметить, так себе. И мне очень стыдно за эту свою беспечность – за спокойную жизнь и бессмысленные действия. Ты делаешь какое-то глупое фото и кажется, будто ничего не происходит. Будто все как обычно. А всё совсем не как обычно.

Сейчас моя проблема в том, что страшно. Нет никакой паники, в голове всё чисто и ясно. Но…

Все мы в течение жизни периодически боимся чего-то – потерять дорогого человека, потерять себя, может быть, работу. Кто-то боится потерять дорогой телефон – ни в коем случае не осуждаю, осуждение вообще мне не особенно свойственно. Кому что дорого – личное дело каждого. Мне вот очень дорога моя земля и люди, что ходят по ней. Причём «моя» – это не обязательно Краснодар, Нальчик, Орловская или Иркутская области, из которых я родом (да, изо всех разом, там мои корни). Моя земля – Россия, вся. И та её часть, где я не была ни разу, не менее родная.

В 2014-м году мне было 18 лет. Поскольку я знакома с людьми и из Донбасса (там у моей семьи тоже есть родственники, знакомые и близкие знакомых), я узнавала о том ужасе, что там происходил, очень много и часто. Иногда напрямую от людей, которым верю, иногда из СМИ или из сети. Следила я за всем с самого начала, переживала сильно. Но особенная волна переживаний почему-то накрыла меня только в феврале 2022 года. Может быть, сказалось мелкое нутро – война оказалась не где-то там, а здесь. Всё стало ещё реальнее. За эту далёкость от боли, что переживали люди годами, тоже очень стыдно…

Оказалось, что многие из нас были всё это время как будто в танке, но вдруг режим «ничего не вижу, ничего не слышу» сорвало как дверь с петель. Меня шарахнуло по голове со всех титанических сил и сбило с ног.

          Человек я чрезмерно эмоциональный, как справедливо замечают те, кому довелось лицезреть наплывы моих эмоций. И начало спецоперации, которую я, зная всё, что было, сразу же поддержала целиком и полностью, в начале меня высоко вознесло на вершины светлых чувств. Родные и близкие звонили и говорили, что наконец-то верят, что вот-вот этот ад закончится, свет в конце полного мрака тоннеля замаячил. Но затем меня прибило назад, куда-то в пучину отчаяния – я запретила себе отворачиваться от страшных кадров, которые раньше старалась не смотреть, чтобы не расстраиваться. Я смотрела всё. Душу рвало на куски, я плакала по вечерам, по ночам, по утрам. Потом снова смотрела и снова плакала. И продолжаю это делать постоянно. Мой долг – видеть всё.

          Сейчас в стране объявили частичную мобилизацию. Это решение президента было ожидаемым, во всяком случае я ждала этого шага, не с надеждой, но как факт. Сегодня я видела светлые лица женщин, которые улыбаются сквозь слёзы, отправляя своих мужчин на войну, обнимают, плачут и продолжают улыбаться, потому что знают, что Россия победит. Некоторые открыто говорят об этом на многочисленных кадрах, снятых у военкоматов. На других видео мужчины, уже переодетые в военную форму, смеются и отвечают всем сомневающимся: «Родина зовёт и мы идём». И больно, и радостно, что у нас есть они – Герои. Странное чувство. Оно, конечно, посещает не всех. Сегодня мне довелось услышать и нечто ужасное. Это был диалог с человеком, которого я знаю с самого детства – он сказал так: «Раньше небо и было мирным, пока кто-то не решил что-то поменять. Не надо Родину защищать непойми от чего. Никто не нападал на нас – мы просто захотели оттяпать у другой страны территорию. Мне плевать на людей там – это не Россия».

В чьих-то глазах патриот – дурак, который любит Путина, а тот, кто переживает за жителей Донбасса, болеет от осознания страшных потерь тех сильных людей – истеричка, тебе просто заняться нечем, переживаешь непонятно за что, эмоций не хватает в жизни, наверное, вот и устроила драму на пустом месте. Такая вот позиция.

          Можно ли говорить о своих переживаниях, если тебя так поймут? А если вокруг всё больше таких людей, как быть? А если больше никого не осталось, кто бы понял? Попытка открыться жёстко пресекается, тебя осаживают, мол да кому это надо… Горечь приходится хранить глубоко в себе. Никому не нужны твои настоящие мысли, держи их при себе, паникёрша.

          А что я? А я сижу дома, учусь, делаю свои ничего не значащие фотографии и думаю: «это нормально?». Сидеть и заниматься этим, когда там погибают, в том числе и за шанс на жизнь для меня. Всё чаще одолевают сомнения, в голове вертятся мысли о том, чтобы пойти добровольцем. Но как, я же со слабым здоровьем, а как же учёба, а как же мама? Но ведь мне стыдно сидеть и заниматься всем этим! Я пытаюсь сама себе помочь. Я пытаюсь отвлекать себя на совершенно идиотские вещи, на такие глупости, что занимаясь этим, смотрю на себя в зеркало и качаю головой: «что ж ты делаешь, а?».

          Сердце разбивается из раза в раз. От каждого молчания, от надежды, что тебя поймут, от любой мелочи, только в два, три, в десять раз сильнее! Потому что и без того больно. Невыносимо больно 24/7. От каждой вести, от каждой смерти, от каждого фото или видео, от любого взрыва за тысячи километров больно здесь. Каждому из нас больно и каждый из нас ищет поддержки и тепла, чтобы не разорваться на части. Опору ищем. Кто в вере, кто в простых жизненных радостях, в близких людях. Я тоже ищу поддержки, в которой остро нуждаюсь каждый день. Может не там ищу, но не сдаюсь – тепло нужно каждому человеку, оно серьёзно повышает шансы на выживание, а выжить мы все хотим. Возникает желание просто кричать: «люди, обнимайте друг друга!». Никому ведь не нужна смерть от тоски. Я тянусь к свету и продолжаю отвлекаться от депрессивности. Но не работает. И чем больше думаю о том, что ТАМ, тем больше хочется собраться и ехать.

       «И мы пойдём, если мужчин не будет хватать», говорит мне сестра. А я подтверждаю – и мы пойдём. Я бы пошла. Может быть так я помогу Родине и собственной душе куда больше, чем разговорами с самой собой. А сейчас помогу молитвой – это та помощь, которая доступна каждому человеку в любой точке мира не зависимо от того, там ты или здесь. А потом подойду к кому-то и обниму его, даже если это малознакомый мне человек. И всем посоветую делать так же – каждому из нас сейчас нужна любовь. Подойди к ближнему и помоги ему, а ещё самому себе. Go help yourself.

Фото

26.09.2022

Статьи по теме