«Россия – это не страна. Это вселенная», – именно этими словами императрицы Екатерины II начинался номер американского журнала «National geographic» (№3, 1914), полностью посвященный дореволюционной России.

Видится показательным, что сам номер никогда не подвергался серьезным исследованиям в нашей стране. В советские годы – по идеологическим причинам. Сегодня же выпуск кажется забытым и рассматривается разве что, как огромный фоторепортаж о былинной России прошлого – с ее святынями и древними традициями.

Помимо этого, затрудняет изучение работы язык, на котором она была написана – английский. На русский язык номер, посвященный России, никто не стал переводить. А сам журнал, пускай и охватывал по своему тематическому своеобразию географически весь земной шар, предназначался все же для американского читателя.

Поэтому кажется важным проанализировать не только содержание номера, но и представления современников о России начала XX века.

Начать стоит с того, что автор, ответственный за выход в свет упомянутого выпуска, дал своей работе следующее название: «Молодая Россия: страна неограниченных возможностей». Сразу же возникает вопрос, почему же Россию – государство с тысячелетней историей – назвали «молодой»? Об этом чуть позже.

А пока отметим следующее. Уже сам факт того, что раньше авторитетное американское издание могло позволить себе без оглядки на политику писать о России, многих может, мягко говоря, удивить. Тем более, если учитывать, что Российской империи был посвящен целый выпуск. И уж, что действительно поражает сегодня, американский журналист не просто рассказал о нашей стране, а во многом восхищался ей.

Итак, изучим подробнее биографию автора номера. Гилберт Хови Гросвенор родился в Константинополе (ныне Стамбул) в Османской империи. Его родители – Эдвин и Лилиан Гросвенор – по происхождению американцы. Отец был преподавателем исторического факультета одного из колледжей в США. В некотором роде Гилберт пошел по его стопам. В 1899 году он был принят на работу в качестве первого штатного сотрудника американского Национального географического общества. До 1954 года работал редактором журнала «National geographic».

Конечно, самое важное, что нужно знать о Гилберте Х. Гросвеноре, как о журналисте, хотелось бы обозначить далее. Гросвенор выступал за политику нейтралитета и позитивной, оптимистичной журналистики во время двух мировых войн, Великой депрессии и начала холодной войны. Этот стиль считался новаторским в первые годы 20-го века. Однако к 1950-м годам стиль Гросвенора подвергся критике как «закостенелый и устаревший». Он и его сотрудники подверглись критике за излишнюю консервативность. После чего Гросвенор подал в отставку. Писать беспристрастно и вне политики о чем бы то ни было в Штатах казалось уже чем-то вроде моветона. Но то было во второй половине XX века.

Теперь, держа все эти факты во внимании, вернемся к выпуску журнала №3 за ноябрь 1914 года. Напомню, что 1 августа 1914 года Российская империя уже вступила в Первую мировую войну.

Итак, Гилберт Х. Гросвенор, размышляя о разнообразии происхождения народов России, широком диапазоне ее климата, огромном разнообразии ресурсов и несхожести человеческих стремлений, писал: «В крови русского народа запечатлены черты Востока и Запада, тропического юга и холодного севера, конфуцианства, магометанства и христианства. Разнообразие климата поражает: от Крыма, схожего с нашим Палм-Бич, до Беломорского региона, где ясно ощущается дыхание севера. Разнообразие ресурсов делает Российскую империю второй после Соединенных Штатов страной-производителем продовольствия в мире; ставит ее на первое место среди стран по запасам полезных ископаемых и обеспечивает ее большими запасами древесины, чем любую другую страну» [1].

Гилберт Х. Гросвенор, будучи гостем на русской земле, не переставал поражаться бескрайними просторами Российской империи. И, конечно, как иностранец он не мог не сравнивать увиденное с американскими реалиями. Так, журналист писал: «По площади Россия является величайшей империей на земле. Она больше, чем вся Северная Америка, больше, чем совокупная площадь Соединенных Штатов и Аляски, Канады, Мексики и Центральной Америки, Кубы, Порто-Рико, Гаити и других островов Карибского бассейна, и имеет общую площадь 8 505 000 квадратных миль по сравнению с Южной Америкой (6 851 000). Британская империя может быть больше, но Британия должна опоясать земной шар, чтобы собрать весь свой народ, и пересечь семь морей и шесть континентов, чтобы найти свои владения… Русские азиатские владения в три раза больше, чем у Великобритании, и в сорок раз больше, чем у Японии, даже с тех пор, как был установлен новый азиатский баланс, последовавший за русско-японской войной. Россия разделена на более чем сотню провинций, в целом соответствующих нашим штатам, самая крупная из которых настолько же больше нашего штата Техас, насколько штат «Одинокая звезда» (то же, что Техас. – Д.Д.) больше Вирджинии» [1].

Но при всем, казалось бы, восторге Гросвенор, как географ, отмечал, что Россия примерно так же бедна естественными выходами в мир, как и, например, Голландия, которая могла бы быть спрятана на просторах Русской равнины, «почти как иголка в стоге сена». И все же, по замечанию журналиста, один Амстердам ведет больше международного бизнеса, чем все морские порты России вместе взятые. Свои измышления Гросвенор подкрепил следующими словами: «У Европейской России нет ни одного свободного выхода в открытое море, кроме как на скованных льдом берегах Северного Ледовитого океана. Петроград и Рига выходят к морю только через узкие проливы, разделяющие Германию и Швецию, Данию и Норвегию. На Черном море находится Одесса с ее огромными портовыми сооружениями, но путь из Черного моря в Средиземное ведет через узкие проливы Босфор и Дарданеллы, удерживаемые другими странами. В азиатской части Россия обладает Владивостоком как выходом к Тихому Океану, но он находится на 2000 миль дальше от Петрограда, чем Нью-Йорк от Сан-Франциско, а порт, расположенный почти в 6000 миль, почти так же далек по влиянию, как если бы он был иностранным» [1].

При кажущейся критичности журналиста в оценках, которые он дает Российской империи, стоит отметить, что подобные тезисы раз за разом сменяются вполне оптимистичными выводами.

Гросвенор отмечал, что Россия, являвшаяся по протяженности своих владений без преувеличений гигантским государством, всегда нуждалась в росте населения. И в этом контексте журналист называл русский народ «самым плодовитым на земле».

Американский журналист считал, что Россия на 1914 год еще не достигла пределов своих «людских ресурсов». На тот момент Гросвенор заявлял о 172 000 009 человек населения Российской империи. Помимо этого, американский географ писал, что за 40 лет, с 1872 по 1912 год, Европейская Россия, несмотря на чрезмерный уровень смертности, удвоила свое население, и больший процент этого роста пришелся скорее на конец, чем на начало этого периода.

Гросвенор предполагал, что тенденция роста численности населения сохранится, и к концу XX столетия в России будет проживать более шестисот миллионов человек.

Примерно такие же цифры называл в своем труде «К познанию России» [4] Дмитрий Иванович Менделеев, считая, что к 2000 году население России может составить 594,3 миллиона человек. Следуя такой логике подсчета, на сегодняшний день численность населения могла бы спокойно перевалить за 600 миллионов человек.

Кстати, в связи с этим, другой исследователь, занимавшийся изучением данного вопроса, французский экономист Эдмонд Тэри, который произвел в 1913 году обследование русского хозяйства, пришел к выводам: «Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 года идти так же, как они шли с 1900 по 1912, Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении» [6]. В своей книге «Экономическое преобразование России» он также заключил: «Нет нужды добавлять, что ни один народ в Европе не может похвастаться подобными результатами» [6].

Конечно, никто из исследователей не мог предположить, что за чередой экономических и демографических успехов Россию может ждать ужасное падение: сначала революция, затем коллективизация и, загнавшая окончательно нашу страну в демографическую «яму» Великая Отечественная война.

Русский и американский социолог Питирим Сорокин, будучи эсером приложивший немало усилий для распада тысячелетней России, позже писал, уже в эмиграции (книга «Социология революции») : «Россия сегодняшнего дня и Россия 1922 г. без войны и революции... какой контраст… Понадобятся десятилетия, чтобы залечить раны, стать Россией 1922 г. без войны и революции. Вот почему я не могу больше быть ни трубадуром, ни романтиком войны и кровавой революции… Вот почему я скептически воспринимаю всякую – пассивную и рафинированную – радость и восторги перед революцией...» [5]

Впрочем, вернемся к наблюдениям Гросвенора.

Так, американский журналист сделал занимательные выводы о чинопочитании в Российской империи: «Чиновник в России, у которого нет, по крайней мере, шести медалей, которые можно было бы выставить напоказ, действительно несчастлив; но медали носят не из тщеславия. Обладание ими придает уверенность в себе и вдохновляет на преданность, а не на высокомерие или самомнение. Русскому нравится чувствовать, что его рвение, верность и способности признаются начальством, и он постоянно носит свои награды, чтобы все могли их видеть. И тот факт, что медали почти так же распространены, как пуговицы, не делает их менее заметными или ценными» [1].

Но особенно поразило Гросвенора следующее: «…из крестьян, обладающих подготовкой и опытом, получаются великолепные полицейские и солдаты. Этот полицейский (далее приводится фотография. – Д.Д.) изначально был обычным мужиком. Нигде в Европе нет более прекрасного коллектива, чем полицейские в Петрограде, Москве, Нижнем Новгороде и других крупных городах России. Все они изначально крестьяне…» [1]

Но вернемся к вопросу, поставленному нами ранее. Почему же Гросвенор назвал Россию «молодым» государством?

Отвечая на этот вопрос, журналист отмечал: «Судя по таким рекордным размерам, величию во всем, мы должны ожидать, что Россия будет старой нацией, как Великобритания, у которой за плечами, возможно, тысяча лет беспрепятственного роста. Но, на самом деле, Россия – это относительно молодое государство, по сравнению с той же Англией» [1].

Итак, по мнению Гросвенора, Россия молода, потому что до последнего времени у нее никогда не было шанса «вырасти» во всех смыслах. Ее географическое расположение было таково, что на протяжении веков русский народ постоянно подвергался порабощению или разграблению соседними государствами.

Журналист отмечал, что Европейская Россия представляет собой огромную равнину, где практически нет ни гор, ни холмов. Она настолько плоская, что реки медлительны и извилисты «и кажутся неуверенными, в каком направлении им течь». Эта равнина и послужила своеобразным проводником для сменявших друг друга варварских орд на их пути из Азии в Западную Европу.

В дополнение к этому, Гросвенор писал: «Русских славян со всех сторон их окружали враги – финны, шведы, литовцы, поляки и татары. Равнина представляла собой впечатляющую арену для сражений, и поскольку не было никаких географических препятствий, которые могли бы удержать разорителей на расстоянии, эти враги непрерывно нападали на русских, опустошая их поля и сжигая их города, из-за чего несчастным жителям приходилось постоянно отстраиваться заново» [1].

Именно поэтому, по мнению Гросвенора, в России не осталось практически ничего, напоминавшего бы об истоках русской цивилизации, – ни древних крепостей, подобных феодальным замкам на Рейне и Дунае, ни городов-крепостей, подобных Висбю на Готланде, ни некоторых известных городов Германии.

Вот почему Гросвенор называет Россию «молодой». На фоне сказанного журналист заключил: «Если бы русские не были одним из самых плодовитых народов, которых когда-либо знал мир, они были бы уничтожены в те горькие годы. Только народ, обладающий необычайной живучестью, необычайным упорством, мог пережить то, что пережили они» [1].

Оценивая результаты татаро-монгольского нашествия, Гросвенор писал: «Москва, после почти 300-летнего порабощения татаро-монголами, была освобождена. Но ненависть к мусульманам была заложена в крови каждого славянина на протяжении десяти поколений – ненависть, которая сохранилась в народе и по сей день и побуждала Россию всегда помогать угнетенным в любой борьбе за то, чтобы сбросить мусульманское иго» [1].

Так, по мнению американского журналиста, на Русь – страну православную – и ее «негативное отношение» к мусульманам повлияло именно татаро-монгольское нашествие. Возможно, к таким выводам его подтолкнуло уже состоявшееся вступление России в Первую мировую войну на стороне Антанты против, в том числе, Османской империи. Конечно, османы были геополитическим соперником Российского государства на протяжении многих веков. И все же, думается, камнем преткновения никогда не был вопрос веры. Как известно, Россия всегда была многоконфессиональной страной.

Однако Гросвенор считал, что именно по причине неприязни к мусульманам русский народ «был готов пожертвовать 379 000 жизней в своих войнах против турок; помочь Греции обрести свободу в 1828 году, а затем Сербии, Румынии и Болгарии в 1878 году, в то время как ни одна другая европейская нация никогда не тратила ничего, кроме слов, в защиту христиан». По этой причине, заключил Гросвенор, из великих христианских держав (Англии, Франции и Германии) только Россия ни разу не была союзником турок.

Помимо этого, комментируя выражение «Поскреби любого русского, и найдешь татарина», которое обычно приписывают Наполеону, Гросвенор писал, что «влияние татар на кровь русского народа всегда было сильно преувеличено». Журналист отмечал: «На самом деле татары не селились среди славян. Они довольствовались тем, что правили издалека, периодически совершая набеги с целью опустошения и грабежа, чтобы не было задержек с выплатой дани. Но их вклад в этнический состав России был сравнительно невелик» [1].

Однако вместе с подобными заявлениями в работе Гросвенора нередко можно встретить, откровенно говоря, исторические мифы о России, которых сам журналист, судя по всему, всегда остерегался.

Так, в исследованиях Гросвенора можно встретить известное заблуждение о том, что царь Иван IV был именно Грозным, а не Великим. Поэтому Гросвенор ставил в укор Ивану IV Новгородский погром, убийство сына (вопрос, как минимум, спорный) и получаемое властителем во время проводившихся им пыток и допросов «удовольствие».

И все же американский журналист писал: «…несмотря на свою жестокость и суеверия, Иван был во многих отношениях успешным правителем… расширившим российские владения до Тихого океана с помощью разбойника Ермака, который очистил сибирские степи от русских врагов так же, как Дрейк в то же время очищал моря для Англии» [1].

Помимо этого, Гросвенор ставил в заслугу Ивану Великому то, что за сто лет до Петра I Иван «открыл русское окно в Европу» – ввел печатный станок и пригласил английских моряков к своему двору.

О последовавшем после правления Ивана Великого периоде Смуты Гросвенор писал: «Россия была настолько истощена, что государство, казалось, разваливалось на куски под натиском шведов, турок и поляков. Но в этот трудный час русская церковь, как и в течение столетий татарского владычества, одна отказалась подчиниться, и в ее монастырских крепостях сохранялся дух сопротивления, пока крестьянин по имени Минин и князь Пожарский не начали пробуждение масс с такой силой, что через несколько месяцев каждый поляк был выдворен из России» [1].

Так писал о России в начале XX века американец. Шутка ли, но через несколько десятилетий большевистский функционер Яков Моисеевич Алтаузен, член СП и ВКПб, окончивший Литературный институт, будет писать следующее:

Я предлагаю Минина расплавить.

Пожарского. Зачем им пьедестал?

Довольно нам двух лавочников славить.

Их за прилавками Октябрь застал.

Случайно им мы не свернули шею.

Им это было бы под стать.

Подумаешь, они спасли Расею.

А может лучше было б не спасать?

Впрочем, до этого момента было еще два десятилетия. А в 1914 году американец по происхождению писал об окончании Смуты следующее: «На последовавшем за этим Земском соборе, в котором приняли участие князья и крестьяне, Михаил Романов был избран царем. Таким образом, нынешняя династия принесла стабильность, огромный рост и огромную власть России...» [1]

Отдельную главу Гросвенор посвятил эпохе правления Петра Великого. И здесь не обошлось без следования популярным историческим мифам. Императора журналист изображает не иначе как просветителем, приведшим «некогда варварскую державу к цивилизации» и «указавшим путь одной из будущих величайших держав земли» [1].

Конечно, «варварская держава», как выразился Гросвенор, не смогла бы породить такое количество блестящих, талантливых людей, которых знает и почитает Россия до сих пор. Как не смогла бы на пустом месте породить и реформатора Петра Великого. К примеру, Иван IV, живший и правивший до Петра, по признанию Д. Лихачева в его статье «Иван Грозный – писатель», значительно опередил свою эпоху, как автор множества письменных произведений. Так, Лихачев писал: «Роль Грозного в историко-литературном процессе древней Руси громадна и далеко еще не оценена… разрушение канонов средневековой поэтики… у Грозного было выражено с потрясающей силой. Живая эмоциональная речь, непосредственная национальная демократическая стихия языка хлынула в письменность» [3].

И все же вернемся снова к статье Гросвенора о России.

В частности, о Петре I американский журналист писал следующее: «Он родился богатым, как Мидас, с серебряной ложкой изобилия во рту; но жил бедным, как отшельник, и трудился не только умом, но и руками, чтобы его страна могла выйти из своего варварского оцепенения и начать цивилизованную деятельность» [1]. Гросвенор называл Петра Великого «замечательным человеком», в котором странным образом сочетались черты автократа и демократа.

При этом Гросвенор признавал в своей работе «политическую отсталость России, отставшей на тот момент (в эпоху правления Петра Великого. – Д.Д.) от любой другой континентальной державы Европы, или по сравнению с Англией».

А в одной из последующих глав Гросвенор обращается ко второй половине XIX века. Так, по мнению журналиста, одним из величайших деяний правителей за всю историю человечества был поступок царя Александра II, освободившего 50 миллионов крепостных в России в 1861 году: «Он не только освободил более половины населения своей империи от рабства, но и выкупил у землевладельцев 350 миллионов акров земли и передал их деревням, чтобы они оставались в коммунальной собственности и оплачивались деревнями частями в течение 50 лет.

Этот поступок Александра, совершенный незадолго до провозглашения Линкольном эмансипации, по сравнению с которым наше освобождение негров выглядит незначительным. Указ Александра затронул 50 миллионов крестьян… Прокламация Линкольна затронула менее четырех миллионов человек; указ Александра затронул более половины населения его страны; Прокламация Линкольна непосредственно коснулась менее восьмой части нашего населения...» [1]

Также американец отмечал, что Россия на момент начала XX века была одной из стран, большинство населения которой жило в сельской местности. В то время как в Англии и Уэльсе 78% населения жило в городских условиях, в Соединенных Штатах – 47%, Германии – 43% и Франции – 42%, только 15% жителей России отринули труд на земле.

Таким образом, по мнению Гросвенора, географический недостаток первых веков – большая незащищенная равнина, по которой вооруженные отряды налетчиков могли беспрепятственно передвигаться, – теперь стал величайшим достоянием России.

На момент начала XX века Россия была способна производить большую долю мировых запасов продовольствия, даже несмотря на существенную потребность в модернизации труда. По подсчетам журналиста, в 1913 году Россия дала миру почти четвертую часть всей пшеницы, четверть овса, треть ячменя и более половины от объемов производства ржи. В тот год в империи был собран урожай пшеницы «на 200 миллионов бушелей больше, чем в Соединенных Штатах, урожай овса превзошел американский, урожай ячменя превысил американский в три раза, а урожай ржи превысил урожай США в 25 раз» [1].

При этом Гросвенор заметил, что Россия стоит на пороге развития новых мощностей, которых ей поможет достичь дальнейшая модернизация труда.

Вместе с этим журналист признал, что российскому государству предстоит проделать большую работу в сфере образования.  И несмотря на то, что в начале XX века был принят закон, делающий общее образование обязательным, рост числа сельских школ был гораздо медленнее, чем на то надеялись сторонники законопроекта.

Отдельное внимание уделил Гросвенор положению женщин в российском общества начала века. Так, журналист писал: «Хотя женщинам в целом уделяется так мало внимания в сфере образования, Россия в этом отношении вполне оправдывает свою репутацию страны крайностей, поскольку Россия была первой страной в Европе, создавшей техническую школу для женщин. Первой женщиной-инженером-строителем в мире была русская, и еще в 1859 году первая женщина была принята в Петрогадский университет» [1].

По наблюдениям Гросвенора, образованная женщина в России пользовалась таким же свободным положением, как и в любой другой стране мира. Ее часто можно было встретить в качестве владелицы и управляющей крупными фабриками и поместьями; она могла получать ученые степени в университетах наравне с мужчинами; она могла получить должности преподавателей всех видов, включая профессорские в мужских университетах, для нее имелась возможность практиковать медицину и стоматологию.

Также журналист отметил: «Существует тенденция поощрять поступление женщин на обучение юридическим профессиям. А конституционные демократы в Думе хотят допустить их к обязанностям присяжных заседателей. Когда женщины-учителя и профессоры отслужат 20 лет, они имеют право на выход на государственную пенсию…» [1]

В одной из следующих глав своей работы, которую Гросвенор озаглавил «Сокровищница», ведется рассуждение о природных богатствах России.

«Россия чрезвычайно богата неразвитыми минеральными ресурсами. Миллиарды тонн угля ждут кирки и лопаты, огромные залежи железной руды готовы к строительству железных дорог и доменных печей, а богатые залежи нефти уже поставили Россию на второе место после Соединенных Штатов по ее добыче. На самом деле Империя изобилует почти всеми видами полезных ископаемых этой категории, от асбеста до цинка.

Регион Уральских гор, по-видимому, является одной из главных природных сокровищниц минеральных богатств. Здесь добывается почти вся платина в мире, годовой объем производства составляет около 200 000 унций. Уральские месторождения железной руды кажутся почти безграничными, и на них уже производится четыре пятых всего чугуна, используемого в России. Здесь в изобилии представлены драгоценные камни; алмаз, сапфир, изумруд, турмалин, топаз и аметист, а также гранат, нефрит, берилл, аквамарин и хризоберилл встречаются в твердых породах сурового Урала. Большая часть порфира, яшмы и малахита, используемых в украшении важных зданий Петрограда и Москвы и придающих им ту неповторимую красоту, которую отмечает каждый турист, поступила из этой великой сокровищницы», – отметил в своей работе Гросвенор [1].

При всем этом, по наблюдениям журналиста, заработная плата в России на тот момент была очень низкая. Простой рабочий в Петрограде получал в переводе на доллары около сорока центов в день, а плотник – семьдесят центов. В Москве месячная заработная плата мужчин на фабриках составляла от пяти до восьми долларов, а женщин – от трех до шести долларов.

Конечно, в данном случае стоит заметить, что в первую очередь, тогда и сейчас, стоит обращать внимание на покупательную способность. Самыми простыми словами, нужно спросить: что можно было купить в то время на один рубль в России и на один доллар в Америке? Впрочем, оставим этот вопрос экономистам.

Также Гросвенор отметил довольно продолжительный рабочий день в Российской империи – от десяти до одиннадцати с половиной часов, – и все же, по мнению журналиста, крестьяне, работавшие на фабриках, так стремились научиться читать и писать, что часто после долгого и тяжелого рабочего дня на фабрике шли в вечерние школы.

Еще одну главу номера Гросвенор посвятил «еврейскому вопросу» в России. Так, на 1914 год около половины из 13 миллионов евреев в мире жили в Российской империи. В то время как остальной мир – Германия, Австрия, Франция и Испания – преследовали этих людей, Польша предлагала им убежище, и они приняли это убежище, как дарованное Богом. И когда Польша была разделена, большая часть ее еврейского населения присоединилась к России, и именно так Россия столкнулась с «еврейским вопросом».

«Евреям в России на протяжении многих поколений приходилось очень тяжело. Чужеродный народ, процветающий там, где коренной народ голодает, естественно, вызывает лишь горечь, и именно это заставило российское правительство принять такие жесткие ограничительные меры против евреев», – писал американский журналист [1].

Гросвенор также отмечал, что случаи таких репрессий были прописаны в каждой главе российского законодательства. Например, существовал двойной налог на кошерное мясо, сначала на животное, а затем на само мясо; существовал налог на религиозные свечи, используемые евреями; глава семьи должен был платить налог за привилегию носить тюбетейку во время молитвы; не более 10% студентов университетов могли быть евреями. Законы запрещали евреям селиться за пределами городских округов 114 городов, входящих в так называемую «черту еврейской оседлости».

Отдельную главу Гросвенор посвятил жемчужине Российской империи – ее православным святыням.

«Тот, кому посчастливилось побывать в России, никогда не сможет забыть ее чудесную церковную музыку и бесчисленные святыни…

Мы видели известные соборы Европы – знаменитые храмы Франции, Германии, Англии, Италии и Святую Софию в Константинополе, – но были совершенно не готовы к великолепию собора Святой Софии в Российской империи. Исаакиевский собор в Петрограде! Колонны высотой 30 футов из ляпис-лазури и малахита, алтарные перила из чистого серебра! содержащие полтонны этого драгоценного металла; иконы из жемчуга, усыпанные огромными бриллиантами, сапфирами, изумрудами и рубинами!

Помимо восхищения визуальной красотой этих шедевров архитектуры, появлялось и одухотворение невероятными песнопениями в тех храмах. Слух был очарован красотой голосов священников и дьяконов… Пение, благовония, огни множества свечей, священнослужители в роскошных одеждах, проходящие туда и обратно на золотом фоне, – все это неотразимо...», – с нескрываемым восхищением писал американский журналист [1].

Не менее сильно удивило Гросвенора и то, с каким трепетом русский человек подходил к вопросу веры. В каждом русском доме, в каждой комнате отеля, в залах ожидания на железной дороге – везде иностранного гостя встречали иконы, как напоминание каждому, что Бог всеведущ.

Помимо этого, в номере присутствуют фотографии, сопровождающие эту статью, они изображают крестьянина и американского джентльмена на страницах 427, 433, 441, 443, 467, и 477. На всех фотографиях русский крестьянин осеняет себя крестным знамением. «Все это, – заверяет автор статьи, – не постановочные снимки. Ни один из них не был поставлен или спланирован заранее; подобные сцены можно увидеть ежеминутно по всей России. Религия очень реальна для русского, и Бог для него действительно вездесущ…» [1]

В целом, Гросвенор, как географ и журналист, считал, что главная цель его работы – показать необъятность великой Российской империи, по размерам в четыре раза превышавшей Римскую империю в период ее расцвета; визуализировать некоторые общие достопримечательности и обычаи «доброго и благородного народа» с помощью множества ранее не опубликованных фотографий; показать не иссякавшую жизненную силу и «плодовитость» русского народа, и рассказать о «молодости» России как нации, показав, как великое государство сбросило иностранное иго.

В последней главе своей статьи Гросвенор писал:  «…при всей кажущейся в прошлом необразованности и бедности русского народа сегодня закваска национального мышления уже начинает действовать... Помимо этого, прогресс принес в Россию кино, телефон и железную дорогу в тысячи отдаленных населенных пунктов и привел в действие силы, которые неизбежно приведут к искоренению неграмотности и фактически превратят Россию в страну неограниченных возможностей…» [1]

Конечно, необходимо признать, что «холодная» статистика не всегда совпадает с реалиями прошлой жизни. А иногда идет с ней вразрез. И события, унесшие в пучину кровавой революции одну из величайших держав начала XX столетия, кажется, безумно далеки от всех ныне живущих людей.

И все же какая-то, объяснимая только русскому человеку, душевная боль способна охватить читающего этот номер журнала.

«Была державная Россия!» – писал поэт, белогвардеец, эмигрант первой волны Сергей Бехтеев. Безусловно, была. Но какой? И тут, опираясь на исследования разных лет, стоит лишь признать: Российская империя была разной, огромной, многогранной.

Пожалуй, никто не собирается сейчас отрицать накопившиеся к тому времени в стране социальные противоречия. Но с исчезновением империи был низвержен не только прежний порядок, но и традиции, ушедшие навсегда типажи русского человека, и в конце концов богатейшая нематериальная культура. Культура любви ко всему ко всему родному, к тысячелетней нашей истории.

Ко всему этому мы как нация, кажется, только возвращаемся. Неуклюжими, неуверенными шагами, то и дело оглядываясь обратно – в сторону, вроде бы, проверенной схемы «гражданина советского». Человека, рожденного революцией.

В 2018 году епископ Митрофан (Баданин) в своей работе «Духовные истоки русской революции» высказал следующую мысль: «Семьдесят лет напряжённой и целеустремлённой работы идеологов советского государства не прошли бесследно, и этакий будоражащий флер романтики революционного движения подспудно продолжает жить в каждом, кто застал те времена. Для большого количества людей нашей страны то время – это лучшие годы юности, полные сил, здоровья, оптимистичных планов. И потому сейчас признание иллюзорности тех целей и глубокой порочности, лежащей в самой сути революционной идеи, весьма непросто и порождает чувство обиды и глубокого несогласия. И невольно хочется согласиться с Пушкиным:

Тьмы низких истин нам дороже

Нас возвышающий обман…» [2]

А на сто лет раньше, в далеком 1917 году, белогвардеец Сергей Бехтеев писал:

Была Державная Россия;

Была великая страна

С народом, мощным, как стихия,

Непобедимым, как волна.

Но, под напором черни дикой,

Пред ложным призраком «свобод»,

Не стало Родины великой,

Распался скованный народ.

Сегодня же, когда по всему миру, как звезды на небе, зажигаются войны, только от нас зависит – сохраним ли мы и преумножим, или же падем навсегда…

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. The National geographic magazine: официальное издание Национального географического общества США / ред. Гросвенор Г. Х. – 1914. – №3. URL: https://archive.org/details/nationalgeograph261914nati/page/420/mode/2up?view=theater (Дата обращения: 10.10.2023).

2. Епископ Митрофан (Баданин), Духовные истоки русской революции / Кольский север – 2018.  URL: http://kolanord.ru/html_public/col_avtory/Mitrofan-Badanin/Mitrofan-Badanin_Duhovnye-istoki-russkoj-revolyuci/2/ (Дата обращения: 12.10.2023).

3. Лихачев Д., Иван Грозный – писатель / Всемирная история – 2023. URL: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000112/st045.shtml (Дата обращения: 12.10.2023).

4. Менделеев Д., К познанию России / СПб.: Суворин – 1906. URL: https://alcdata.narod.ru/Mendeleev_K_poznaniyu_Rossii_1907/Mendeleev_K_poznaniyu_Rossii_1907.pdf (Дата обращения: 10.10.2023).

5. Сорокин П., Социология революции / Klex.ru – 2023. URL: https://klex.ru/aw8  (Дата обращения: 10.10.2023).

6. Тэри Э., Экономическое преобразование России / Русское экономическое общество – 2016. URL: https://reosh.ru/edmond-teri-ekonomicheskoe-preobrazovanie-rossii.html (Дата обращения: 10.10.2023).

^{Илл.: Игорь Разживин}