Художественное своеобразие прозы Ю.П. Казакова

Проза Ю.П. Казакова примечательна тем, что она превращает читателя в зрителя − настолько детально и красочно описание жизни в его рассказах. В этом ему, несомненно, помогают многочисленные художественные средства, которые служат своеобразными красками на полотне прозы автора. И если вглядеться, − где-то остановиться и перечитать, где-то прикрыть глаза и прочувствовать, как умело подобранные слова мягко ложатся на бумагу, – можно заметить, что у мастера слова есть любимые приемы, которыми он незаметно клеймит каждый рассказ. По ним можно угадать своеобразный, непохожий на других почерк Ю.П. Казакова. 

Первый, самый, на мой взгляд, любимый, часто используемый прием автора – цветопись. В само название рассказа «Голубое и зеленое» Юрий Павлович Казаков внедряет цвет, не открывая смысл произведения, но намекая на него. Два главных героя – два цвета, их олицетворяющие. Леша и Лиля. Спокойное, холодное, как зима, Голубое и энергичное, совершенно весеннее, вечно цветущее Зеленое. В названии нет противопоставления – два цвета как бы дополняют друг друга, как и герои в начале произведения, но уже к концу рассказа мы понимаем, что «голубое» никак не уживется с «зеленым».

С первых строк Ю. П. Казаков кистью проходится по тексту: «Как много окон в этом квадратном темном дворе: есть окна голубые, и зеленые, и розовые, и просто белые. Из голубого окна на втором этаже слышна музыка. Там включили приемник и я слышу джаз» [1, с. 1]. Дальше появляется «белая рука» Лили, которую она подает Леше. Это, верно, начало чего-то нового, чистого как первый снег. После кино они стоят во дворе и все окна, кроме одного голубого и зеленых, гаснут, как бы давая героям возможность изучить друг друга в полутьме и незаметно краснеть.

И по мере того, как меняются их отношения, симпатия перерастает во влюбленность, меняются и цвета. Вот они стоят в подъезде, на улице льет дождь, «автомашины проезжают совсем мокрые», и от них к героям «ползут красные и белые змейки света, отражающегося на мокром асфальте» [1, с. 3]. Это тот самый розовый из начала рассказа, который освещал им дорогу в кино, только теперь он юркий, подобно молнии, которая стреляет в каждого влюбленного в те самые дни окрыления. Теперь он глубже и ярче. А глаза Лили блестят. Ю.П. Казаков особое место уделяет глазам героини, подсказывая читателю ее настроение. Они светлые в самом начале, но чем больше герой знает Лилю, тем темнее кажутся ему ее глаза.

Позже, уже зимой, когда Леша любит ее «еще больше», они идут по засыпанному снегом темному полю, не видно ни зги, и Лиля обещает поцеловать его по прибытии на платформу. И тогда, − удивительно! – герой смотрит вперед и видит «…желтоватое зарево огней над Москвой. До Москвы тридцать километров, но зарево ее огней видно» и про себя восклицает: «Как все-таки чудесна жизнь!» [1, с. 4]. В этом эпизоде внутренний радостный свет Леши как бы просачивается наружу и предстает перед ним в виде огней неспящего города.

Совсем по-иному играют цвета в конце рассказа. Весна: голубое небо и только распускающаяся зелень. Герой ищет глазами возлюбленную, над ним «Полыхает иллюминация: золотые колосья, голубые и зеленые искры» [1, с. 5]. Снова голубое и зеленое − совсем как вначале. Только теперь все по-другому: Лиля идет под руку с парнем, это уже не Леша, она красивая и немного смущенная.

Так Юрий Павлович Казаков связывает начало и конец рассказа, закольцовывает композицию с помощью цвета. Во время первой встречи их освещают голубые и зеленые окна, во время последней – Лилю провожает зеленый свет светофора в новую жизнь, а герой остается под весенним голубым небом – в старой [1, с. 6].

Второе средство выразительности, которое позволяет не только прочитать текст, но и увидеть живую, яркую картину, услышать разговор героев и шум вокруг них – звукопись. Удивительно, как точно, метко подбирает Ю. П. Казаков глаголы – будто идешь с героями под руку, и не у них – у тебя хрустит под ногами снег, и голову гладит декабрьское солнце.

Герой рассказа «Двое в декабре» ждет свою возлюбленную, радуется, что их отношения перешли на тот уровень, когда можно быть покойным за их счастье. Он стоит, «прислонив лыжи к стене» и потопывает, «чтобы не замерзли ноги» [2]. В этом «потопывании» Юрий Павлович выражает все: и ожидание, и спокойствие, и настроение героя.

Последние звуки цивилизации, шумного города окружают персонажей: крики занимающих места в поезде, стук лыж, − а они слушают, предвкушают зимнюю тишину, думают о своем и молчат. И как бывает перед тишиной, абсолютным спокойствием, все звуки доходят до предела: сначала им приятно «слушать быстрое мягкое постукивание колес внизу», а затем колеса начинают грохотать, а «рельсы гудеть» [2].

Дальше – только природа. Звук их шагов прерывается лишь «дробным хрустом» снега из-под копыт одинокого черного коня да «мурлыканьем» и «копошением» снегирей [2].

Здесь впору сказать о тропах, которые помогают Юрию Павловичу передавать все звуки точно и правильно. Скрип снега и веток, шуршание крыльев холодолюбивых птиц отчетливо слышно через аллитерацию. «Копошились на торчащем из-под снега татарнике снегири – необыкновенные среди мороза и снега, как тропические птицы, и сухие семена от их крепких, толстых клювов брызгали на снег» [2]. Сколько трещащих «т» и «к», скрипящих «с», «ц», «щ» и шуршаших «ш»! Один раз эту идиллию прерывает «ровный рокот моторов» самолета (и снова аллитерация на «р» и ассонанс на гудящую «о») [2]. Затем, уже на даче, куда направляются герои, они растапливают печку:  «растоплял остывшую печку», «поставил на печку чайник», − трещат и шипят «с» и «ч» [2].

Примечательно, что Ю. П. Казаков, внедряя в текст звукопись, использует не только глаголы и деепричастия, но и яркие эпитеты («скрипучие деревянные, засыпанные снегом платформы», «тонкие посвисты проносящихся мимо электричек», «дробный хруст и фырканье», «ровный рокот моторов»). Они делают описание звучным, совсем как в фильме.

Ни цветопись, ни звукопись нельзя выразить полно без олицетворения. Что, как не олицетворение, «оживляет» все неживое, придавая всему краски, звуки, запахи. И где, как не в детском, волшебном мирике, это самое олицетворение наиболее уместно. В рассказе «Свечечка» все живет, дышит и переживает вместе с героями, отцом и маленьким сынишкой.

Ноябрь. Окна дач «сиротливо и мертво» отражают свет, только их дом светит окнами, как островок жизни среди мертвого ноября [3, с. 1]. Отец мягко, про себя наставляет мальчика: говорит про отчий дом, Родину, и, как бы вспоминая, что разговаривает с малышом, принимается объяснять: «Ты не думай, малыш, что дома и вещи, сделанные человеком, ничего не знают и не помнят, что они не живут, не радуются, не играют в восторге или не плачут от горя. Как все-таки мало знаем мы о них и как порою равнодушны к ним и даже насмешливы: подумаешь, старье!» [3, с. 1]. Как каждый в детстве искренне верит в «живость» всего вокруг, и как хорошо, что отец, наставник, поддерживает эту веру в мальчике! Это самое олицетворение необходимо в детстве, она неотъемлемая его часть.

Когда Алеша убегает, отец с удивительным для взрослого пониманием говорит сам себе: «…ты в воображении своем, может быть, едешь на настоящей автомашине, слышишь звук мотора, и фары ярко освещают дорогу перед тобой, и светится в кабине панель, и дрожат красные стрелки на ней, и зеленый глазок загадочно горит…» [3, с. 2]. Он пугается, отчаянно зовет сына, но даже тогда не перестает понимать детский мир с живыми игрушечными машинами. И кромешная лесная темнота, ожив, накрывает двоих с головой. Потом только, уже дома, все светлеет, и машинка уже «нежно» жужжит и бегает от отца к сыну и обратно.

И еще одна деталь – подсвечник, который «представлял он из себя фарфорового добродушного человечка, столбиком стоявшего на медной подставке, – с круглым животом, в камзоле, в коротких панталонах, в белых чулках, с пухлыми щечками и с шандалом на треугольной шляпе» [3, с. 3]. Он приносит малышу неимоверное счастье. Как раз здесь, в конце произведения, нам открывается смысл его названия. Алеша, любопытный, тонко и остро чувствующий мир, − свечечка. Такую параллель мы видим не впервые: как «Голубое и зеленое», «Свечечка» отсылает нас к главному действующему лицу.

Все рассказы Ю.П. Казакова связаны в одно большое произведение, положим, роман, который он все хотел написать. А эти отличительные признаки, делающие его произведения узнаваемыми, выделяющие его прозу среди других авторов, только доказывают это.

Использованные источники:

  1. Казаков Ю.П. «Голубое и зеленое» [Электронный ресурс] // Электронная библиотека ЛитМир. – URL: https://www.litmir.me/br/?b=104752&p=1
  2. Казаков Ю.П. «Двое в декабре» [Электронный ресурс] // РуСтих. – URL: https://skazki.rustih.ru/yurij-kazakov-dvoe-v-dekabre/
  3. Казаков Ю.П. «Свечечка» [Электронный ресурс] // Электронная библиотека ЛитМир. – URL: https://www.litmir.me/br/?b=13792&p=1

25.10.2021

Статьи по теме