Игорь Сирица, Дмитрий Лимонов

(Документальная повесть[1])

Вторая часть

***

Граната, выпущенная Турпалом, взорвалась на позициях федералов, никого не задев. Находившиеся впереди боевики бросились в атаку, но падали перед позициями. Раздалось два взрыва, сразу уложивших почти всех арабов, от их предсмертных стонов Саида передернуло. Он почувствовал запах смерти и, обезумев от страха, что есть силы, рванул за Турпалом. Они одними из первых оказались на позициях федералов. Здесь лежало только четыре неподвижных бойца. Проверять, живы они или нет, времени не было. Впереди виднелся костер и палатка, возле которой находилось три человека. Саид зарядил гранатомет Турпалу, который в это время передал Радуеву по радиостанции о прорыве обороны, после чего пустил осветительную ракету и взял у Саида гранатомет. Первая граната взорвалась возле костра, ранив одного из находившихся у палатки. Но два оставшихся не разбежались. Один из них бросился перевязывать раненого, другой продолжал работать на радиостанции. Вторая граната, выпущенная Турпалом, убила и этих двоих. Боевики не знали, что это были начальник разведки 58-й армии полковник Стыцина, командир роты связи капитан Козлов и медик, капитан Косачев. Шедшие за Турпалом с Саидом боевики подожгли палатку и бросили тела федералов в костер. Но Саид этого уже не видел – он бежал в сторону спасительного леса. До него оставалось совсем близко, когда что-то больно ударило Саида в руку, а бежавший впереди Турпал упал и схватился за бедро. Рукав Саида стал мокрым от крови, но пуля прошла навылет, не задев кость. У Турпала дела были хуже. Пуля размозжила кость, и он не мог идти самостоятельно. Наскоро перевязав себе и командиру раны, Саид взвалил Турпала на себя и потащил его в лес.

Через пять минут в сторону леса ринулась основная группа боевиков. Она значительно поредела, многие были ранены. С двух сторон по ним вели огонь федералы, освещая местность осветительными ракетами. Те из боевиков, кому удалось добежать до леса, собирались на небольшой поляне. Командовал здесь почему-то «Батя». Он приказал всем, кто не может идти, остаться прикрывать отход остальных:

– Скоро федералы начнут зачистку, а нам необходимо еще переправиться через Терек.

Снайпер Малика тоже осталась – осколок попал ей в правую стопу, и она не могла идти самостоятельно. Когда все, кто мог двигаться, исчезли в лесу, оставшиеся начали готовиться к бою. По лесу гулко ударила артиллерия и минометы, а вскоре появились и федералы. Приближался рассвет…

***

Когда боевики повалили сплошной массой, спецназовцы разошлись влево и вправо, уничтожая бандитов фланговым огнем. Заложники разбегались в разные стороны, кто-то бежал к разведчикам и кричал:

- Не стреляйте, я заложник!

Это спасло жизнь многим боевикам, но много было и погибших. На позициях отряда остался и заместитель Радуева с чемоданчиком спутникового телефона.

На рассвете, осмотрев место боя и подсчитав потери, командир батальона поставил задачу на проведение разведки в лесном массиве. В этом должны были помочь десантники. После артподготовки, разведчики по тройкам начали прочесывать лес. То и дело из кустов вытаскивали людей. Определить, боевик это или заложник, на месте было невозможно, и их под конвоем отправляли в расположение отряда. На земле лежало много трупов: кто-то умер от ран, кто-то от артиллерийского огня.

Группа старшего лейтенанта Еремина одной из первых подошла к поляне. Вдруг из кустарника раздался выстрел. Прапорщик Белов ойкнул и схватился за ногу – пуля снайпера попала выше колена. Раздалась автоматная очередь. Две пули пробили ногу и руку Еремину. Он закричал:

– Ложись, отползай в сторону!

Разведчики выполнили команду командира, а четыре человека во главе с сержантом Пронько обошли с тыла стрелявших.

– Приготовить гранаты. Огонь… – почти шепотом скомандовал сержант. Четыре взрыва прозвучали почти одновременно. Боевики были уничтожены. Пока разведчики перевязывала своих раненых, Пронько с товарищами осторожно подошел к трупам боевиков. Их было двое. Рядом с одним телом поблескивала оптикой снайперская винтовка, возле другого – лежал гранатомет.

– Смотри, баба! Снайперша, мать ее… – сказал один из разведчиков.

– Наверное, это она Белова в ногу ранила, – мрачно подвел итог другой. Разведчики извлекли у убитых документы на имя Малики Г. и Турпала Д., забрали оружие. В это время раздалась команда всем вернуться на позиции батальона.

***

Саид слышал, как за их спиной взрывались снаряды. Теперь он находился рядом с «Батей». Тот безжалостно подгонял всех вперед. Наконец добрались до берега Терека. Первыми перешли на спасительный берег командиры, за ними пошли все остальные. Кто-то падал с трубы в воду, и их уносило течением. Упал и Саид, не удержавшись на трубе, но рядом был берег, не глубоко. Собрав последние силы,  он выбрался на берег и на минуту потерял сознание. Здесь его и нашел Радуев. Тронув за плечо сказал:

• Спасибо тебе, воин! – и с пафосом добавил – Ичкерия тебя не забудет! 

К ним подъехал «уазик». Радуев с «Батей» сели в него и уехали. Кто-то погрузил Саида в грузовик. Очнулся он уже дома.

***

Войска покидали место операции: было снято оцепление и в районе появилось множество подозрительных личностей, которые собирались в толпы и угрожающе смотрели в сторону разведчиков. У майора Рыбина, посланного узнать, что они здесь делают, налетевшая толпа отобрала магазины к автомату. Милиции, которая должна была действовать в этом случае, рядом не было, а  применять оружие по толпе, команду никто не давал. Поэтому комбат срочно вызвал вертолеты для эвакуации. Они прилетели быстро. Забрав убитых товарищей, трофеи и свое снаряжение, отряд погрузился на вертолеты и убыл на Ханкалу.

***

Директор Федеральной службы безопасности России генерал армии Михаил Барсуков, руководивший операцией в Первомайском, после возвращения из села выступил на пресс-конференции, показанной по Центральному телевидению. Сначала он рассказывал, как они блестяще подготовили эту операцию, а потом с запинками объяснил, почему боевикам удалось прорваться:

– Мы только одного не могли рассчитать, что с такой скоростью можно ходить по заснеженному полю и по такой вот… пахоте. Я вот это встречаю впервые, особенно когда увидел, что боевики снимали сапоги и без обуви шли. Меня это даже как-то… потому что я не знал этого, что когда на карту, наверное, поставлена жизнь, готовы и ботинки снять, разуться и босиком, с голыми пятками по снегу бежать…

Лгал Барсуков – не мог он видеть бегущих без обуви чеченцев. Невдомек ему было, что трупы боевиков разули наши солдаты, обувь которых давно пришла в негодность. Над откровениями генерала по телевизору смеялась сквозь слезы вся страна.

В результате Кизлярско-Первомайской «операции» погибло 78 человек, и несколько сот были ранены.

От занимаемой должности президент России Борис Ельцин генерала не отстранил…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Засада капитана Брагина

Война становилась затяжной, и конца ей не было видно. Разведчики отряда специального назначения, находившегося в Ханкале, это понимали. Крупных боевых действий не велось: вся Чечня была разбита на зоны ответственности, в которых действовали отряды спецназа. Регулярно в районы выходили группы для проведения поисково-засадных мероприятий. Временами фортуна не отворачивалась от спецназовцев: удавалось уничтожить легковой автомобиль с оружием или двух-трех боевиков. Обычно это происходило так: группа в количестве десяти-двенадцати человек на трех БМП или БТРах в вечернее время выдвигалась на место засады. Высадив разведчиков, боевые машины уходили в расположение части или укрывались на некотором удалении, в готовности по первой команде прибыть к разведчикам, чтобы поддержать их огнем и забрать с места засады.

***

На любой войне, естественно, есть враги. Но кроме общих врагов появились такие, с которыми у спецназовцев были личные счеты. В первую очередь к таким они относили Салмана Радуева. Усилиями оперативников ФСБ и ГРУ были установлены фамилии и других главарей, участвовавших в Кизлярских и Первомайских событиях. Охота за ними не прекращалась ни на минуту. Ходили слухи, что за поимку главарей бандитов Министерство обороны России готово выплатить огромное денежное вознаграждение. Но Радуев как в воду канул. Ни одной оперативно значимой информации о месте нахождения Радуева и его подручных не было уже несколько месяцев. Неожиданно пришла информация, что у Радуева умер близкий родственник. Это означало, что он обязательно будет на его похоронах. Разведчикам оставалось только перекрыть возможные маршруты движения террориста.

***

Дела у Радуева шли не очень хорошо. Он ожидал, что слава о его нападении на Кизляр и Первомайское превзойдет славу Басаева. Но этого не произошло. Масхадов обвинил его в ухудшении отношений с дагестанцами. Басаев упрекал за многочисленные потери во время прорыва в Первомайском. Кроме того, многие обвинили его в гибели своих родственников и даже объявили кровную месть. Поэтому активных действий Радуев не вел, ограничиваясь заявлениями, перед камерами журналистов о том, что российские танки горели, словно спички во время его «беспримерной» акции. Масхадов даже хотел сместить Радуева с поста командующего одним из фронтов, но не посмел, поскольку тот являлся зятем Дудаева. К тому же у Радуева очень хорошо была поставлена финансовая поддержка: бывший комсомольский вожак умел доставать деньги.

Радуев готовился заявить о себе новой громкой акцией. Но неожиданно в начале марта 1996 года к нему приехал «Батя» и сообщил печальную весть о смерти родственника – необходимо срочно ехать на похороны.

«Батя» являлся известным полевым командиром из селения Гойты. Первый раз о нем заговорили, как о палаче, казнившем российского летчика, сбитого в районе Чечен-Аула. Неоднократное участие в боях с федеральными силами принесло ему «славу» в широких кругах боевиков, а после Кизляра и Первомайского его объявили в розыск по линии Интерпола.

…Радуев вызвал Саида, который, залечив рану, стал его личным водителем. Вместе с Саидом прибыли и двое молодых боевиков из охраны Радуева. Думая о чем-то своем, Радуев сквозь зубы отрывисто бросил:

– Собирайтесь. Умер мой родственник. Надо ехать на похороны.

Собрались за полчаса. «Уазик» с Радуевым, «Батей», Саидом и двумя охранниками выехал по давно известному Саиду маршрут. Ехали в объезд блокпостов, почти не выезжая на шоссейные дороги.

На похоронах Радуев принял решение не задерживаться, так как был вынужден находиться среди не достаточно надежных людей. Выполнив обязательный в таких случаях ритуал и встретившись с некоторыми полевыми командирами, он засобирался в обратный путь. Ехать решил ночью.

***

Постановка задач группам, выходившим на «работу» происходила как обычно. Если бы не присутствие оперативного офицера ГРУ по координации действий спецподразделений и командиров групп Бердской бригады, можно было бы все принять за плановое мероприятие. Бердской группе поставили задачу использовать переносные установки ПТУР[1]. Капитан Брагин, также присутствовавший на этом совещании, обратил внимание на то, что командование перекрывает засадами все выезды в обход блокпостов. Каждая группа получала свою дорогу для проведения засадных мероприятий и уничтожения или захвата всех, кто будет в ночное время передвигаться по ним на автомобилях.

К ночи все группы были готовы к действиям. Заурчав моторами, БТРы и БМП исчезали в ханкалинской пыли, увозя разведчиков на выполнение боевой задачи.

Брагин не подавал признаков беспокойства. За долгие месяцы боевых действий разведчики научились воевать. Все отработано до автоматизма, на своих бойцов он мог положиться как на самого себя.

БТРы дойдя до указанного места слегка замедлили ход, чтобы разведчики могли «спешиться». Когда последний из них отбежав, залег в кювет, Брагин передал командиру бронегруппы по радиосвязи:

– Жди нас в расположении 166-й бригады, будь постоянно на связи.

До этой бригады было километров семь-восемь, но более удобного места, чтобы оставить «броню», не было. Поэтому Брагин решил не рисковать «броней», а если случится что-то непредвиденное, то попросить помощи в 166-й бригаде.

***

Кто хоть раз командовал подразделениями в бою, знает, как сложно иногда это бывает делать. Бойцов нельзя построить в одну шеренгу и ставить задачи, нельзя говорить командным голосом, а если это происходит еще и ночью, когда визуальный контакт отсутствует... Бывали случаи – терялись не только отдельные солдаты, но и целые взвода.

Брагин это хорошо знал, поэтому все отрабатывалось во время тренировок и учебных занятий. Все команды были сведены до минимума, каждый боец знал, что он должен делать и свое место в боевом порядке.

– По местам! – передал по радиостанции Брагин, и подгруппы разошлись, занимая свои позиции. Через некоторое время в наушниках послышались доклады:

– «Берег» на месте! – это докладывали наблюдатели левого фланга.

– «Зной» на месте! – доложил наблюдатель правого фланга.

– «Бриз» возле дороги, готовит сюрприз! – это подгруппа минирования ставила несколько МОН-50[2] на дистанционном управлении.

Сам Брагин находился на позиции «Волны» Это был позывной огневой подгруппы. Радист занял привычное место сзади командира группы. Кроме обеспечения связью группы с «центром», он имел задачу наблюдать за тем, что происходит в тылу группы.

Через полчаса на связь вышла бронегруппа. Ее командир докладывал, что прибыл в указанное место. Все шло по намеченному плану. Теперь оставалось ждать, кто попадется в расставленные разведчиками ловушки.

***

Петрович уже несколько лет жил рабом. Когда-то он имел семью и дом. Умел работать и считался неплохим строителем, зарабатывая неплохие деньги на шабашках.

Этому его научили еще во время первой «ходки на зону по малолетке». После освобождения он больше никогда не «сидел» и мог бы стать вполне респектабельным человеком. Но две вещи мешали ему в этом. Первая – это патологическая лень, вторая – пьянство. Заработав деньги, он бросал работу, пускаясь в пьяные разгулы.

Так бы жил Петрович и дальше, но однажды он попал на шабашку к чеченцам, жившим в России. Те быстро подметили, что он может неплохо работать, подметили и его слабости. Кто именно предложил Петровичу поехать на заработки в Чечню, он не помнил, но условия были заманчивые: обещали кормить и поить, дать жилье, а по окончании работы – довольно крупную сумму денег.

Первое время Петрович работал в селе Алхазурово на строительстве дома. Работать приходилось много, но кормили хорошо. Как-то Петрович напился, и сыновья хозяина избили его до беспамятства. Очнулся он в сарае с синяками и без документов. Документы обещали вернуть вместе с деньгами.

Время шло, но денег не давали, про документы не говорили. Он построил один дом, потом другой. Его вывезли в горы, где он пас скот. Петрович превратился в настоящего раба. Его это не устраивало, но убежать он не мог – без документов и денег далеко не уйдешь. К тому же, он видел, как забили до смерти одного из таких же, как он, пытавшегося сбежать. Это было в 1989 году. Постепенно он смирился со своей судьбой, а в 1993-м его опять привезли на равнину, где он строил дома. Жил он теперь в одной чеченской семье. Мужчины с ним общались редко, кормили его женщины.

Через два года началась война. Войска в их село не заходили ни разу, и о существовании Петровича никто не знал. Вскоре продуктов питания стало не хватать. Войска находились недалеко от села, и Петрович решил сбежать.

В этот день в селе были похороны, на которые ушли все мужчины. Хоронили кого-то из многочисленных родственников Дудаева. Женщины были заняты по хозяйству, и Петрович спокойно проник на мужскую половину. Перерыл весь комод и нашел свой паспорт. Сказав женщинам, что пошел проверить скотину, он добрался до коровника, где отсиделся до темноты. Местонахождение постов отряда самообороны села он знал, как свои пять пальцев. Переждав еще несколько часов, Петрович двинулся в сторону ближайшего расположения российских войск. Сначала он пошел вдоль лесопосадки, обходя позиции отряда самообороны, затем – по полю. Отойдя километра на три от села, он вышел на дорогу, и смело зашагал в нужном направлении. Вскоре он услышал шум «Уазика», а потом из темноты появились люди с оружием. Кто-то сбил Петровича с ног и повалил на землю, а затем оттащил с дороги в кусты.

***

…Сначала доложил «Берег»:

– Вижу человека, движущегося в нашу сторону.

В прибор ночного видения было хорошо видно, что человек был без оружия.

– «Берег»! Пропустите его, не обнаруживая себя.

– «Волна»! Захватить и доставить сюда.

Группа захвата во главе с Пронько подобралась к дороге. Когда незнакомец поравнялся с ними, Пронько сбил его на землю и, сделав удушающий прием, потащил в кусты.

– Ты кто? – спросил Пронько, слегка ослабив захват.

– Не убивайте, я свой! Я русский! Только что убежал из села...– запричитал задержанный.

Разведчики собрались возле него. На земле сидел уже немолодой, по виду русский, невысокого роста мужчина. При нем находился паспорт на имя Буранова Сергея Петровича.

Пока выясняли личность незнакомца и цель его появления, на дороге из темноты выскочил «Уазик».

– По местам! Огонь! – закричал в радиостанцию Брагин, поняв, что подрывать мины поздно.

Зазвучали хлопки выстрелов бесшумного оружия, дырявя насквозь борта «Уазика». Машина резко остановилась. Из нее выскочило два человека с оружием, но выстрелить не успели, повалившись вперед. Пули верно нашли цель.

«Уазик» резко развернулся и рванул, исчезая в темноте. Вдогонку ему разведчики сделали несколько выстрелов из АКМС с ПББСом[3]. Но это не остановило автомобиль и, через несколько секунд, он окончательно скрылся из виду.

– Эх, упустили, – Брагин поднялся и передал по радиостанции:

– «Берег», досмотрите тех, что на дороге!

Со всеми предосторожностями тройка Пронько подошла к неподвижно лежавшим боевикам. Они были мертвы. Осмотрев тела убитых, документов разведчики не обнаружили. Забрав оружие боевиков, трупы оттащили в кювет.

Радист передал о случившемся в «центр» и вызвал броню. Группа быстро собралась и, прихватив с собой ночного гостя, отправилась в точку встречи с бронегруппой.

***

…Саид уверенно вел машину с выключенными фарами по проселочной дорогой. «Батя» дремал на переднем сиденье. На заднем сиденье сидел Радуев, по бокам – охранники. Что делал Радуев, с водительского места видно не было. Машина находилась на полпути между селениями, когда раздался какой-то стук, словно камень ударился о капот. Затем последовало еще несколько похожих ударов, затем треснуло лобовое стекло и «Батя», дернувшись, завалился на Саида

– Засада! – вскрикнул Саид, ударив по тормозам и разворачивая машину.

– Что расселись, уроды? К бою! – закричал Радуев на охранников. Те выскочили из машины, но тут же упали, сраженные пулями.

– Газу!!! – успел крикнуть Радуев, и его лицо мгновенно залила кровь. Что-то стукнуло Саида в плечо, но «Уазик» уже рванулся вперед, унося пассажиров от страшного места.

Доехав до ближайшего поста боевиков в предгорьях, Саид позвал на помощь. Сначала вынесли мертвого «Батю». Затем вынесли Радуева, он был без сознания, глаз вытек, а вместо переносицы было кровавое месиво. Может от увиденного, а может от неудержимой боли в плече, Саид потерял сознание.

Очнулся он в Урус-Мартановской районной больнице. Пулю ему достали, сделали переливание крови.

– Где Салман? Он жив? – спросил Саид у окружавших его врачей.

– Жив, но состояние очень тяжелое. Сейчас ему делают операцию, – ответили Саиду.

Через несколько дней за Саидом приехал отец и забрал домой. А Салман Радуев на некоторое время бесследно исчез.

***

В разведотделе группировки царило необычное оживление. По оперативным данным ночью был ранен Радуев и убит другой известный полевой командир и палач по кличке «Батя». Всеми средствами пытались подтвердить эту информацию и установить, кто причастен к данному событию.

Сразу же нашлось множество подразделений из различных силовых ведомств и структур, заявивших, что операцию провели они. Летчики заявили, что авиация нанесла удар по автомашине с бандитами, артиллеристы говорили, что во время обстрела района один из снарядов взорвался возле места, где находились боевики, уничтожив, кроме того, еще с десяток бандитов. Представители МВД заявляли, что это их оперативно-боевая группа «работала» в этом районе. Даже группа Бердской бригады спецназа заявила о своей причастности к уничтожению боевиков. Командир группы в своем рапорте докладывал о пуске ПТУРа, поразившего легковой автомобиль.

Наиболее достоверную информацию получили из источников ФСБ и ГРУ в масхадовском окружении. Было установлено, что ночью неизвестные обстреляли из бесшумного оружия автомобиль УАЗ–469 в котором находились известный полевой командир Салман Радуев, возвращавшийся с похорон родственника, и один из его ближайших соратников, некто «Батя». В результате «Батя» и двое охранников были убиты, а Радуев с тяжелым ранением в голову доставлен в Урус-Мартановскую районную больницу. Все другие, вышеназванные версии, сразу отпали.

Окончательно прояснилось все после доклада о ночном происшествии с группой капитана Брагина. Совпадало место, время и способ, которым был атакован автомобиль Радуева. Брагина срочно вызвали в разведотдел в надежде получить вещественные доказательства или документы, подтверждающие причастность группы Брагина к данному событию, но кроме двух автоматов, которые могли принадлежать кому угодно, Брагину представить было нечего. Задержанный группой Буранов Сергей Петрович, 1950 года рождения, к данному происшествию отношения не имел и, после месяца ударных строительных работ на благо отряда спецназа, его вывезли в Ставропольский край, где  с небольшой суммой денег отпустили на все четыре стороны.

От награждения кого-либо из участников засады на Радуева и «Батю», командование решило воздержаться. Прямых доказательств не было, а сами разведчики старались не распространятся о ночном происшествии. Радуев от комментариев тоже воздерживался...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Охота за «Титаником»

…Закончив писать и отодвинув от себя листки с ручкой, Саид тихо сказал:

– Это все. Теперь я готов ко всему....

Он был слаб и разбит. Болели старые раны. Постоянное сидение в холодных и сырых окопах подорвало здоровье. Денег на жизнь взять было негде. Радуев в годы перемирия о своем помощнике не вспоминал, хотя Саид нуждался в помощи. Мать сильно болела, лекарства отсутствовали. Дом обветшал, работы в условиях изоляции от России не было. Многие из знакомых Саида промышляли, угоняя скот из приграничных районов, некоторые воровали людей.

– Разве мы воевали ради этого? – задавал он сам себе вопрос. Чувствуя себя обманутым, Саид с интересом слушал рассказы отца о жизни во времена Советского Союза…

Когда началась антитеррористическая операция на территории Чеченской республики, Саид снова примкнул к Радуеву, но не по идейным соображениям, а испугавшись российских войск. В боевых действиях участия не принимал. Находился в горах вместе с Радуевым, нес охрану. Когда закончилась провизия и в Шелковском районе стало достаточно спокойно, решил вернуться домой отдохнуть, где и был задержан специальной группой ФСБ.

– Нет, теперь это уже другая война. Странная война… На прошлой войне воевал весь народ, была идея и вера в независимую и свободную Чечню. Теперь воевать не за что. Я хочу, чтобы все быстрее закончилось. Хочу жить мирной жизнью.

– Ладно, Саид, мы тебе поможем. Но есть одно дело, в котором нам без твоей помощи не обойтись, – офицер ФСБ внимательно посмотрел в глаза Саиду.

***

Многие помнят горечь и сожаление когда федеральные силы уходили из Чеченской Республики в 1996 году. Уже тогда стало ясно: возвращение неизбежно и к нему надо готовиться. За три относительно мирных года на Чечню была накинута агентурная сеть, позволявшая получать достоверную информацию обо всем, что там происходит. Поэтому вторая чеченская компания была продуманной и удачной. После занятия вооруженными силами того или иного района в нем создавалась военная комендатура, временный отдел внутренних дел, отдел ФСБ и другие необходимые службы, которые, после сформирования, приступали к строительству мирной жизни.

Перед Управлением ФСБ по Чеченской Республике стояло много задач, одна из которых заключалась в добывании информации о местонахождении лидеров сепаратистов и главарей бандформирований, а также их поимке или уничтожению. Но, несмотря на удачное продвижение Вооруженных Сил, ни один значимый террорист задержан не был. Москва требовала информацию и ее реализацию. Требовал ее и начальник Управления от начальников отделов, а те в свою очередь от своих оперативных сотрудников.

Подобраться к чеченским главарям было крайне сложно, почти невозможно. Чужих людей они возле себя не терпели – только родственники и люди из своего тейпа, доказавшие преданность кровавыми делами, находились рядом. Деньги из-за границы на свои акции они получали от мусульманских организаций, тесно связанных с террористами во всем мире. По этому направлению к ним доступа тоже не было. Кроме того, своя агентура и безжалостная кара любого, при малейшем подозрении в измене, крайне затрудняла работу.

Если Басаев и Хаттаб были пока не досягаемы, то к Радуеву небольшая зацепка была. В отличие от первой войны, у него не осталось денег. Похоже, мусульманские организации теперь не слишком доверяли бывшему комсомольскому активисту. А без денег «Армия Радуева» начала разбегаться. Ее финансист совершенно неожиданно засветился в Москве в поисках денег и Департамент по борьбе с терроризмом ФСБ России установил за ним наблюдение. Постепенно вырисовывались каналы получения денег, банки, через которые они проходят, и счета на которых они оседают. Все пути вели за границу в один из швейцарских банков. Это было интересно, но пока малопригодно для захвата Радуева. Тем не менее, состоялся вброс информации, что некая исламская организация готова финансировать деятельность Радуева, но ее представители хотели бы встретиться с ним лично, например, на территории Югославии (при встрече планировался захват террориста и его доставка в Россию). Однако Радуев от встречи отказывался, хотя помощь был готов принять.

Не обескураженные таким развитием событий, сотрудники Департамента отправились в Чечню, где к ним в помощь подключилось Управление ФСБ по Чеченской Республике. В Гудермесе решили организовать ложное подполье, готовящее восстание против федеральных сил и захват города. В результате титанических усилий оно было создано. Боевики буквально шли в руки к чекистам, но их пока не трогали. Подводили к тому, что восстание должен возглавить кто-либо с большим авторитетом и имеющий известность не только в Чечне, но и за ее пределами. Эта роль отводилась Радуеву.

Управлением ФСБ по Чеченской Республике целенаправленно вбрасывалась дезинформация об ожидаемом нападении Радуева на город. Все федеральные силы приводились в повышенную боевую готовность, даже сотрудникам ФСБ, не посвященным в детали операции, не доводилось, что это «деза». В целом, кроме основной задачи – довода информации до Радуева и его банды, мероприятие давало и побочный, положительный эффект – повышало боеготовность войск, что в условиях ведения боевых действий было совсем не лишним.

***

Полковник Округин и его подчиненный, майор Еремин, два года назад, перешедший служить из спецподразделения ГРУ в Департамент по борьбе с терроризмом ФСБ России, валились с ног от усталости. Месяцы напряженной работы, огромные средства, затраченные на подготовку операции – все это могло пойти насмарку. Кроме того, подвергалась опасности жизнь многих агентов, изображавших подполье, а создание на территории одного из европейских государств «исламской организации» могло привести к международному скандалу. Во всей схеме не хватало надежного человека, который бы точно сообщил, что Радуев выполз из своей берлоги и указал бы его местонахождение.

Неожиданно пришло сообщение о задержании в Щелковском районе человека из банды Радуева.

– Возможно, это наш шанс найти недостающее звено! – сказал Округин Еремину. – Срочно поезжай в Шелковскую и пообщайся с задержанным. У вас с ним много общего по прошлой войне, тебе и карты в руки. Заодно определись на предмет его возможной вербовки.

– Командир, даже если для этого от меня потребуется сделать самому себе обрезание, я сделаю это! – пошутил в ответ Еремин.

Вернулся он через несколько дней, довольный проведенной работой.

– Могу доложить, что задержанный в Щелковской Саид Оздаев действительно находится в довольно близких отношениях с Радуевым. Более того, он из тейпа «Гордали», как и «Титаник»[4]. На контакт идет охотно, считаю целесообразным провести проверку на оперативных поручениях и вербовку Оздаева как агента. Полагаю, что будет целесообразно, если этим займется Аслан. Ему как чеченцу будет психологически легче войти с ним в контакт.

***

Прошло две недели, как Саид отпустили из изолятора. Он добросовестно выполнял все даваемые Асланом поручения, обучаясь агентурной работе и исправно выходя на связь. Аслан, как опытный оперативник понимал, что опасно доверять человеку, который долгое время был в окружении Радуева, но та искренность и открытость, с которой Саид относился к этой работе, заставляла проникнуться симпатией к нему. Было только не совсем понятно, как он мог все этой время находиться рядом с «Титаником». Все проверки подтверждали, что Саид исправно выполняет порученное и ему можно доверять.

Саид об этом не думал, ему нравилось находиться вместе с Асланом. Тот всегда мог грамотно и доходчиво разъяснить любой вопрос. После общения с ним в голове была ясность и спокойствие. Такое же доверие внушал и Еремин: он должен, казалось, ненавидеть Саида как врага, но этого не было. Наоборот, ровное дружелюбное отношение вызывало симпатию. К тому же, как любой чеченец, Саид уважал силу, а в этих людях чувствовалась духовная и физическая сила, плюс к этому и сила спецслужбы, которую они представляют.

Через неделю, снабженный специальным передатчиком, вмонтированным в кассетную магнитолу, и радиомаяками, Саид отправился в горы к Радуеву.

***

– Надо начинать спецоперацию, дальнейшее промедление нецелесообразно, – докладывал на Лубянке Округин.

– А что ваш агент? На связь не выходит?

– Пока молчит, возможно, провалился, а может быть переметнулся на сторону бандитов. Тем более, надо спешить. В детали операции он не посвящен, а мы перекроем все предполагаемые маршруты движения Радуева. На каждом блокпосту будут сотрудники ФСБ с целью опознания «Титаника». Он не должен уйти!

– Начинайте. Но помните: Радуев нам нужен только живой, – ответили в Москве.

Комбинация, разработанная чекистами, была запущена в действие. Деньги из «исламской организации» ушли на счет Радуева: требовалось начать восстание в самое ближайшее время. Финансист деньги получил и убыл в Чечню. Эмиссары Радуева появились на явочных квартирах «подполья». «Титаник» попал в клетку, двери которой за ним захлопнулись. В том, что он будет задержан, не сомневался никто. Вопрос только – какой кровью, ведь в окружении Радуева находилось около ста хорошо вооруженных и фанатично преданных боевиков.

– Как нам не хватает информации Саида, – сокрушался Аслан.

***

Оперативно-боевая группа (ОБГ) ФСБ, прикомандированная к Управлению, уже третьи сутки находилась на блокпостах, досматривая каждую машину, в которой мог находиться Радуев. Несколько раз ночью поднимали группу по тревоге, но информация оказывалась ложной. На все блокпосты раздали фотографии Радуева. Все тропы перекрыли силами военной разведки. Но результатов не было. Разработчики операции уже начали думать, что «Титанику» каким-то образом удалось пробраться в Гудермес, и поэтому готовили полномасштабную зачистку города. Но к вечеру третьих суток на связь вышел Саид:

– «Астра», я – «Стена»! Объект в Новогрозненском, встречайте меня в запланированном месте!

– Я верил, что он не подведет! – обрадовался Аслан.

ОБГ вместе с разработчиками срочно выехала в Новогрозненский. Аслан с Ереминым отправились на «Жигулях» на встречу с Саидом.

– Аслан, а ты не боишься что там засада? – спросил Еремин.

– Наша смерть – это вопрос времени, – философски изрек Аслан.

Засады, однако, не было. Забрав Саида в условленном месте, они отправились на ближайший блокпост, где их ожидала ОБГ.

Здесь Саид подробно рассказал, что Радуев прибыл в село на легковом автомобиле, переодевшись в женское платье. На блокпосте в таком одеянии его не узнали. Он сбрил бороду и коротко подстригся, поэтому внешность его сильно изменилась. Вместе с ним прибыло около восьмидесяти человек из личной охраны и ближайшего окружения. Они в подавляющем большинстве вооружены автоматическим оружием, есть и гранатометы. Осела банда компактно, заняв несколько домов на одной из улиц. В небольшом одноэтажном доме остановился сам Радуев, начальник его охраны и финансист. Все остальные – в домах по соседству. Раньше Саид связаться не мог, так как постоянно находился вместе с кем-либо из боевиков. Только прибыв в Новогрозненский, он остался у родственников, где появилась возможность выйти на связь и назначить встречу.

***

Произвести захват Радуева решили ближе к утру 13 марта 2000 года, с началом утренней молитвы. Предполагалось, что Радуев в это время будет молиться – наступал удобный момент, при котором можно застать бандитов не готовыми к отражению нападения

Командир ОБГ подполковник Воронов распределил своих людей на три группы. Снайперы на дальних подступах к дому прикрывают действия группы захвата, которая поделена на две подгруппы. Одна подгруппа входит на мужскую половину дома, другая – на женскую. За группой захвата шла группа блокирования, в задачу которой входило внутри двора блокировать все окна и двери, а при необходимости – поддержать огнем действия подгруппы захвата.

– На то, чтобы проникнуть во двор, нейтрализовать собак, выбить двери, захватить Радуева, его финансиста, начальника охраны и уйти – у нас 30 секунд, – довел до всех Воронов.

– Если мы не уложимся, велика вероятность ввязаться в огневой бой. С учетом численного превосходства боевиков, для нас это грозит потерями, – добавил заместитель Воронова, майор Носенко.

– Мы уложимся! – сказал кто-то из бойцов. В глазах каждого читалась решимость выполнить поставленную перед ними задачу.

В четыре утра группа начала экипироваться: одели бронежилеты, разгрузки, на голову – черные маски и специальные титановые шлемы, которые защищали от пистолетных пуль и осколков. Радиосвязь в группе довели до каждого бойца. Теперь переговаривались в основном по радио, используя личные позывные.

Воронов, понимая насколько опасно входить в дом, решил идти в группе захвата первым, о чем сообщил по радиостанции Носенко:

– «Хохол», я – «Ворон»! Пойду первым. Это приказ!

Не хотелось заместителю, чтобы командир шел первым, но с приказом не поспоришь…

Время начала операции неумолимо приближалось.

– Машины вперед! – скомандовал в 4.30 Воронов и два «Уазика» двинулись в укрытое темнотой село. Ровно в 5.00 машины остановились в пятидесяти метрах от дома. В это время мулла в мечети протяжно подал голос:

– Ал-л-а-а-ах акбар!

Это и явилось сигналом к началу операции. Группы, покинув автомобили, быстро заняли свои места. Воронов бежал первым, за ним – Носенко с остальными. Заскочив во двор, Воронов рванул дверь, да так, что в руке осталась дверная ручка (вопреки всему, дверь открывалась внутрь), которую он тут же выбросил. За дверью – небольшой коридор. Здесь группа разделилась: командир со своей подгруппой забежал на мужскую половину, другая подгруппа подалась на женскую, где сразу же послышался визг перепуганных женщин.

– На женской половине его нет!

В этот момент Воронов ворвался в крайнюю комнату. Здесь при свете тусклой лампы стояли на коленях, склонившись в намазе, трое мужчин. Один из них дернулся к стоявшему в углу автомату. Капитан Мелентьев перехватил ему руку и отработанным движением завернул за спину. Носенко схватил финансиста, которого видел раньше на фото. Самый хрупкий из чеченцев быстро полез под диван. От волнения Воронов даже не почувствовал, как одной рукой выволок его оттуда и поднял перед собой. По всему это был Салман Радуев.

– Есть «Титаник»! Отходим! – передал всем по радиосвязи Воронов.

Схватив в охапку захваченных, группа припустила к машине. Бросив чеченцев на пол и загрузившись сами, быстро двинулись на выезд из села. Следом за ними отправилась вторая машина, в которую загрузились снайперы и группа блокирования.

– Двадцать секунд! – удивился Носенко, когда последний из состава ОБГ запрыгнул в машину. «Уазик» рванул, догоняя уже скрывшуюся из вида машину с тремя захваченными. Доехав до блокпоста, дали команду закончить комендантский час несколько раньше. Скопившиеся на блокпосте автомобили скрыли в своей массе «Уазики» спецназовцев и позволили без происшествий добрались до границы с Дагестаном.

И все-таки небольшое сомнение у чекистов оставалось.

– Вдруг это не Радуев? – терзался сомнениями Носенко. – Уж больно не похож на «прославленного» террориста.

Через час пути, молча лежавший под ногами Носенко, тщедушный чеченец зашевелился и сказал по-русски:

– Мне нужен старший. Я хочу сделать заявление.

Поскольку группа уже находилась на территории Дагестана, машины остановили и его подвели к Воронову.

– Вы здесь старший? – спросил чеченец.

– Да, я, – ответил Воронов, внимательно всматриваясь в его лицо, похожее на маску.

– Вы разговариваете с бригадным генералом республики Ичкерия Салманом Радуевым...

***

Радуева, его финансиста и начальник охраны доставили в санаторий ФСБ «Дагестан» и после первого допроса отправили самолетом в Москву, где с ними сразу же начали работать следователи в Лефортово. Все каналы телевидения неоднократно показывали сюжет о первом допросе Радуева. Бывший террорист № 2, ранее неоднократно перед камерами журналистов с гордым видом дававший циничные интервью, теперь превратился в худого, испуганного заключенного и производил отталкивающее впечатление. Время от времени он жаловался, что его обижают соседи по камере. Пришло время расплаты...

В начале ноября 2001 года в Махачкале открылся судебный процесс над Радуевым и его нелюдями. Опасаясь мести родственников, погибших от рук «Титаника», местные власти предоставили бронированные инкассаторские автомобили для обеспечения безопасности и недопущения самосуда при доставлении в суд боевиков. По окончанию судебного разбирательства, 25 декабря 2001 года Верховный Суд Республики Дагестан вынес приговор: Радуева осудили к пожизненному лишению свободы, его приспешников – к длительным срокам заключения. Впоследствии, время от времени, спецслужбы задерживали остававшихся на свободе террористов и привлекали к суду: никто не должен оставаться безнаказанным за свои злодеяния...

Все спецназовцы, причастные к операции по захвату Радуева, получили высокие государственные награды. Саид, как не совершивший тяжких преступлений, был амнистирован. Он поступил учится в один из российских вузов, после окончания которого вернулся работать в Чеченскую Республику.

ЭПИЛОГ

Конец Радуева, «великого и ужасного»

Салман Радуев отбывал наказание в двухместной камере тюрьмы «Белый лебедь», что в городе Соликамск Пермской области. Его соседом по камере был серийный убийца из Ижевска. Очень колоритная парочка…

Несмотря на особо тяжкие преступления, за которые он был приговорен судом к пожизненному заключению, Радуев был одним из самых тихих и спокойных осужденных: только после водворения на новое место «жительства» он несколько дней провел в ШИЗО[5] за отказ от уборки в камере. Кроме того, он протестовал из-за того, что у него сбрили бороду и отобрали солнцезащитные очки. Однако, по его ходатайству, администрация тюрьмы разрешила ему молиться в камере, после чего он стал прибираться с особой тщательностью. Все сотрудники тюрьмы, включая начальника, обращались к нему исключительно на «вы». Он отвечал тем же. Ему разрешили держать в камере Коран. Радуев полагал, что к нему – террористу № 2 – будет особенное отношение, но этого не случилось. Да и другие осужденные считали его таким же зэком, как и они сами.

В декабре 2002 года за примерное поведение Радуеву разрешили держать пост в священный для каждого мусульманина месяц Рамадан, за что он благодарил сотрудников тюрьмы чуть ли не каждый день. Во время утреннего обхода 4 декабря террорист заключенный Радуев пожаловался на обострение язвы двенадцатиперстной кишки. Врач, зная, что он держит пост, предложил прервать его, но Радуев категорически отказался. Как человек больной и ограниченный в свободе он имел полное право не держать пост, но на его совести было множество тяжелейших грехов, и потому его могли спасти только молитвы и пост. Радуев собирался поститься даже после окончания месяца Рамадан, поскольку пост в первые шесть дней следующего за ним месяца Шаваль по исламским канонам приравнивался к ста обычным дням.

Медицинский осмотр в тюрьме, согласно инструкциям, проводился каждый день, о чем Радуеву было прекрасно известно. Во избежание перевода в больницу он терпел адские боли, не рассказывая о них врачам. Однако 10 декабря в его состоянии произошло резкое ухудшение: случилось кровоизлияние в глазное яблоко. Радуев попросил врачей не беспокоиться, мотивируя тем, что аналогичное обострение болезни у него имело место в 1996 и 1999 годах, однако врачи, вопреки его доводам, направили его в Пермский областной тюремный стационар (Учреждение УТ–389/9), расположенный в десяти километрах от Соликамска. Там выяснилось, что Радуеву срочно требуется переливание крови, так как кровоизлияние произошло и во внутренние органы в связи с хроническим заболеванием – геморрагическим васкулитом (заболевание сосудов, сопровождающееся кровоизлиянием), которым террорист страдал с детства.

Врачи приняли все неотложные меры: назначили курс витаминотерапии, общеукрепляющих средств. Для спасения Радуева ему провели кровоостанавливающие, гемостатические и симтоматические сеансы. Радуев не собирался умирать и готовился к встрече Нового года, но…

13 декабря 2002 года его состояние резко ухудшилось и, несмотря на все усилия врачей, в 5 часов 30 минут 14 декабря он скончался. После проведения вскрытия, в заключении о смерти Радуева написали: «ДВС-синдром, множественные кровоизлияния, забрюшная гематома, кровоизлияние в мозг и левый глаз».

Так ушел из жизни бригадный генерал республики Ичкерия Салман Радуев – «великий и ужасный». Он родился в 1967 году. В 1980-х работал комсомольским секретарем в ПТУ, инструктором Чечено-Ингушского обкома ВЛКСМ, затем занимался бизнесом. В начале 90-х годов поддержал режим своего тестя Джохара Дудаева. С июня 1992 года – префект Гудермесского района Чечни, с ноября того же года – командир 6-й бригады ВС Чеченской республики. С начала 1995 года его формирование вело бои в восточных районах Чечни. Похоронили Радуева на одном из муниципальных кладбищ Пермской области.

Средства массовой информации весть о смерти террориста № 2 распространили скупо и без особых эмоций. Большого общественного резонанса в стране не последовало. Время навсегда стерло из памяти Зло…