Часть II

Часть III.  Ст. Куняев – Е. Евтушенко: поединок «добра с кулаками» со «злостью»

В трёх главах из восемнадцати в книге «К предательству таинственная страсть…» речь идёт о личности и творчестве Евгения Евтушенко. Никому из «шестидесятников» Куняев такого внимания не уделяет. Оно, видимо, объясняется не только тем, что Евтушенко как человек и поэт – наиболее ярко выраженный антипод автора книги, но и тем, что с Евгением Александровичем связаны многие этапные и второстепенные сюжеты в биографии самого Станислава Юрьевича.

Впервые косвенное творческое единоборство поэтов состоялось в 1959 году, когда, по инициативе Михаила Светлова, они скрестили свои поэтические шпаги, написав стихотворения на одну тему. Произведение Станислава Куняева «Добро должно быть с кулаками…» «завоевало предельную популярность. Его без конца упоминали, цитировали, пародировали <…> Шум вокруг этого стихотворения был настолько внушительным, что он не растворился до конца ещё и сегодня, через двадцать с лишним лет», – писал в 1982 году Кожинов в статье «Путь поэта» [17, с. 3-4]. Критик, как и другие авторы, посчитал необходимым сделать акцент на другом: «Ещё и сейчас имя Станислава Куняева в сознании многих автоматически связывается с фразой “Добро должно быть с кулаками…”, хотя поэт давным-давно “отрекся” от собственного произведения и в стихах (“Постой. Неужто? Правда ли должно?..”), и в одной из своих статей» [17, с. 4]. В подтверждение сказанного Кожинов приводит высказывание Куняева о том, что это стихотворение – порождение модной «словесно лихой, но абстрактной и безликой манеры» [17, с. 4].

Мы не будем спешить соглашаться с поэтом и критиком, а проверим справедливость их оценок. Поэтому приведём полностью стихотворение Куняева 1962 года, эпиграфом которого стали строки «Добро должно быть с кулаками // Добро суровым быть должно».

Постой. Неужто? Правда ли должно?

Возмездье, справедливость – это верно.

Пожалуйста. Но только не добро,

которое бесцельно и безмерно.

Недопустима путаница слов,

Подмена силлогизмов и понятий,

Когда итогом служит смерть и кровь,

Число скорбей, количество проклятий.

Напрасны ухищрения ума,

Напрасно страсть раскидывает путы –

Добро первоначально, как земля,

И пишется «Добро» с заглавной буквы.

Неграмотные формулы свои

Я помню. И тем горше сожаленье,

Что не одни лишь термины ввели

Меня тогда в такое заблужденье.

Определение сущности добра в последней строке первой строфы и в двух заключительных строках третьей строфы не вызывает сомнений. Однако с идеями второй строфы, пацифистскими по своей направленности, нельзя согласиться: в истории народов, государств, жизни человека возникают периоды, ситуации, когда утверждение добра без «кулаков», без крови и смерти невозможно.

То есть в обоих стихотворениях Куняев обращается к вечной, нравственно-философской проблеме, которая вызывала и вызывает непрекращающиеся споры. И пафос первого стихотворения, несомненно, созвучен идее «О сопротивлении злу силой», запрещённого в СССР философа Ивана Ильина. Эта идея является лейтмотивом статей гениального мыслителя: «Отрицание меча» [15], «Кошмар Н.А. Бердяева. Необходимая оборона» [12], «Идея Корнилова» [11], «О сопротивлении злу» [13], «О сопротивлении злу силой» [14] и других. Приведём высказывание Ильина, с трудами которого Ст. Куняев на рубеже 1950-1960-х годов ещё не был знаком.

Эти высказывания имеют прямое отношение и к обоим стихотворениям поэта, и к дню сегодняшнему, когда идеи пацифизма, пофигизма, русофобии, национального предательства столь популярны среди наших бывших и пока ещё якобы сограждан:  «Да, путь силы и меча не есть праведный путь. Но разве есть другой, праведный? Не тот ли путь сентиментального непротивления, который уже раскрыт выше как путь предательства слабых, соучастия со злодеем, “совиновности” с пресекающим и в довершение — наивно-лицемерного самодовольства? Конечно, этот путь имеет более “спокойную”, более “приличную”, менее кровавую внешнюю видимость, но только легкомыслие и злая тупость могут не чувствовать, какою ценою оплачены это “спокойствие” и это “приличие”» [14, c. 278]; «Бессмысленно и гибельно отстаивать свободу беспрепятственного злодействования. Напротив, с злодеями необходимо вести борьбу. Но не из личной вражды к ним, а из любви к Богу, к святым, к родине и к ближним. Осуждению подлежит не меч, а злые и своекорыстные чувства в душе воина. Любовь отвергает не пресекающую борьбу со злодеем, а только зложелательство в этой борьбе. Никто не обязан, никто не призван поддерживать единение положительной любви со злодеями; напротив, все призваны и обязаны оторваться от сочувствия им и всякого соучастия с ними и противостать им на жизнь и на смерть» [11, с. 227].

Уже в 1987 году в статье «Поэзия пророков и солдат», в которой принципиально по-новому характеризуется творчество известных представителей «военной поэзии», Куняев, опять же, с православных позиций уточняет, формулирует принципиальные вопросы, лишь обозначенные Ильиным в названных статьях.

Данное течение, как и всю поэзию о войне, Куняев рассматривает с позиции русской классики, традиционных национальных ценностей, что наиболее важно и продуктивно. Суждения автора настолько глубоки и содержательны, что могут использоваться историками, филологами, философами, культурологами как методологические. Есть смысл привести некоторые из них: «Никогда русская литература не занималась культом силы, суперменства, бездуховного превосходства <…>» [29, c. 253]; «С этой точки зрения интересны отношения нашего художественного сознания к поверженному врагу. Для Киплинга, допустим, достаточно понятия “победы” – оно для него источник вдохновения. Русскому писателю и поэту – этого всегда мало. Нам не нужно победы без правды. Просто победить – акт механический и потому не очень великий. Убить врага – дело не главное и не высокое. Высока честь победить его духом, правдой, очищением, доказать ему, что за нами стоит не просто физическая и материальная мощь, а духовное могущество правоты» [29, c. 253]; «То, что победить можно только силой, делает твою победу неполной и свидетельствует о несовершенстве мира и человека. Это не рыцарское, а иное, более высокое и более глубокое отношение к врагу как к человеку, как к образу и подобию высшей силы, искажённой злом» [29, c. 254].

Возвращаясь к произведению Куняева «Добро должно быть с кулаками…», с особым удивлением отметим, что Вадим Кожинов и Сергей Чупринин, критики-антиподы, увидели в стихотворении 1959 года, по сути, одно: трансляцию «традиции “трибунной”, “ораторской” лирики» [39, с. 3], «громкой лирики» [17, с. 4]. Не случайно Кожинов вспоминает в этой связи Евтушенко. Однако Вадим Валерианович не цитирует стихотворение Евгения Александровича и никак не характеризует его. Это сделает гораздо позже Куняев в книге «К предательству таинственная страсть…».

Вспоминая стихотворение Евтушенко, Станислав Юрьевич лишь отстранённо фиксирует, что оно давно забылось, однако есть смысл обратить внимание на то, мимо чего прошли В. Кожинов, С. Чупринин и все те, кто относит «Добро должно быть с кулаками…» к «громкой лирике». Общая тема «добра с кулаками…» получила принципиально разное воплощение у поэтов-одногодков. Стихотворение Евтушенко с символическим названием «Злость» заканчивается так:

Быть злым к неправде –

это доброта.

Предупреждаю вас:

я не излился.

И знайте –

я надолго разозлился.

И нету во мне

робости былой.

И –

интересно жить,

когда ты злой! [10]

Уже на примере двух стихотворений Куняева и Евтушенко видно, что у них диаметрально-противоположная система ценностей, поэтому относить вышеназванные стихотворения к одному течению несправедливо. Не менее безосновательно, подобно С. Чупринину, утверждать, что в стихотворении Куняев верен «принципам по-своему понятого воинствующего гуманизма» [39, с. 7].

Продолжая разговор о стартовом поединке Куняева и Евтушенко, мы обратимся к стихотворению Станислава Юрьевича 1970 года «Я спринтером некогда был…». В нём поэт говорит о своих изменившихся не столько спортивных, сколько жизненных приоритетах. Теперь ему «ближе умение терпеть// и точно рассчитывать силы», что стоит в одном смысловом ряду с «медленным бегом марафонца», символизирующим очень длинный жизнетворческий путь.

Через много лет – уже в мемуарной прозе, в книге «Поэзия. Судьба. Россия» – Ст. Куняев точно определит, к какому «марафонскому» забегу он тогда себя готовил: «Да не покажется то, что я сейчас скажу, смешным, но с конца шестидесятых годов я окончательно понял, что моё будущее – это борьба за Россию. Надо успеть понять её, надо насытиться знанием о русской судьбе и русском человеке, надо понять себя как русского человека, надо освоить всю свою родословную, опереться в будущей борьбе, тяжесть и горечь которой я предчувствовал, на своих предков, на великих поэтов, на друзей, и старых и новых… Я начинал чувствовать себя человеком, которому судьба предназначила именно этот путь, путь долгой жизни и тяжелой борьбы» [30, с. 134].

Жизнь-борьба Куняева, которую действительно можно сравнить со сверхмарафонским забегом, где Станислав Юрьевич оказался победителем, даёт ему разные преимущества перед сошедшими с дистанции. Например, Куняев имеет возможность оценивать себя и других из XXI века, что иногда вносит коррективы в понимание проблем, казалось бы, давно решённых.

Так разобраться окончательно в своём отношении к вышеназванным стихотворениям 1959, 1962 годов помог Куняеву следующий эпизод, рассказанный в книге «К предательству таинственная страсть…», в главе «Давайте после драки помашем кулаками…».

«Однажды мы с женой сидели у телевизора и смотрели передачу профессора Вяземского “Умники и умницы”. Речь среди его учениц зашла о добре, и кто-то вспомнил мою строчку.

— А кто всё-таки автор этой строки? — спросил профессор.

Одна из девушек подняла руку:

— Я думаю, что это был Ленин, — ответила девушка, и мы с женой расхохотались.

А однажды я наблюдал по ТВ войну в Донбассе: небритый, загорелый ополченец с автоматом быстрым шагом спешил на боевую позицию. За ним семенил тележурналист, который, протягивая к ополченцу микрофон, выкрикивал:

— Скажите, почему и за что вы здесь воюете?..

Ополченец, видимо, чтобы отвязаться от журналиста, резко повернул к нему голову и выкрикнул:

Добро должно быть с кулаками,

добро суровым быть должно,

чтобы летела шерсть клоками

со всех, кто лезет на добро.

И тут я понял справедливость изречения: “Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся”. С тех пор я перестал сомневаться в достоинствах своего стихотворения. Если его читают вслух люди, идущие в бой, — значит, оно содержит в себе энергию борьбы и победы» [23, c. 457].

Итак, как видим, стихотворение Куняева 1959 года живёт в душах наших лучших соотечественников – воинов, сражающихся в Новороссии. Евтушенко же не включил «Злость» в собственное девятитомное собрание сочинений. Однако злость как движущая сила в борьбе с неправдой, понимаемой по-евтушенковски, в борьбе со Станиславом Куняевым в том числе, будет постоянно проявляться на протяжении всего жизнетворчества Евгения Александровича.

Итак, первое поэтическое сражение между Куняевым и Евтушенко, несомненно, закончилось в пользу русского поэта. Второе, уже публичное, прямое и открытое их столкновение состоялось 1977 году во время дискуссии «Классика и мы». Об этом – в следующей части.

(Продолжение следует)

Использованные источники:

1.       Архангельский А. А если так, что есть красота?.. // Литературное обозрение, 1988. – №11. – С. 59-61.

2.       Бондаренко В. Бродский: русский поэт. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 444 с.

3.       Быков Д. Двести лет жести // Собеседник. – 2021. – №6.

4.       Быков Д. Достоевское // Новая газета. – 2021. – URL: https://novayagazeta.ru/articles/2021/11/07/dostoevskoe

5.       Булат Окуджава / Дмитрий Быков. — 3-е изл. испр. — М.: Молодая гвардия, 2011. — 777 с.

6.       Быков Д. Сентиментальный марш: шестидесятники. – М.: Молодая гвардия, 2019. – 441 с.

7.       Вирабов И. Андрей Вознесенский. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 703 с.

8.       Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. – М.: Эксмо, 2006. – 640 с.

9.       Евтушенко Е. Злость // Культура. – URL: https://www.culture.ru/poems/26251/zlost

10.     Евтушенко Е. Шестидесятник. Мемуарная проза. – М.: Зебра Е, 2006. – 832 с.

11.     Ильин И. Идея Корнилова // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 223-227.

12.     Ильин И. Кошмар Н.А. Бердяева. Необходимая оборона // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 236-243.

13.     Ильин И. О сопротивлении злу // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 243-261.

14.     Ильин И. О сопротивлении злу силой // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 266-286.

15.     Ильин И. Отрицание меча // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 228-234.

16.     «Классика и мы» – дискуссия на века. Сборник / Составитель С.С. Куняев. – М.: Алгоритм, 2016. – 384 с.

17.     Кожинов В. Путь поэта. // Куняев Ст. Путь: Стихотворения и поэмы. – М.: Молодая гвардия, 1982. – с. 3-11.

18.     Куняев Ст. «”Дело” ордена русских фашистов» // https://www.booksite.ru/lichnosty/index.php?action=getwork&id=337&pid=178&sub=workabout

19.     Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021. –  688 с.

20.     Куняев Ст. Все начиналось с ярлыков // Куняев Ст. Русский дом. – М.: Институт русской цивилизации, 2013. – с. 399-429.

21.     Куняев Ст. Идея и стихия // Литературная Россия, 1989. – № 33. – с. 5.

22.     Куняев Ст. Инерция аккомпанемента // Куняев Ст. Свободная стихия. – М.: Современник, 1979. – с. 143-155.

23.     Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021. – 688 с.

24.     Куняев Ст. Лейтенанты и маркитанты // Куняев Ст. Русский дом. – М.: Институт русской цивилизации, 2013. – с. 500-577.

25.     Куняев Ст. Любовь, исполненная зла… – М.: Голос-Пресс, 2013. – 336 с.

26.     Куняев Ст. Огонь, мерцающий в сосуде. – М.: Современник, 1986. – 303 с.

27.     Куняев Ст. От великого до смешного // Литературная газета. – 1982. – № 23. – с. 3.

28.     Куняев Ст. Пилигримы // Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021. – с. 661-686.

29.     Куняев Ст. Поэзия пророков и солдат // Куняев Ст. Русское слово и мировое зло. – М.: Институт русской цивилизации, 2015. – с. 250-287.

30.     Куняев Ст. Поэзия. Судьба. Россия // Кн.1 Русский человек. – М.: Наш современник, 2005. – 456 с.

31.     Куняев Ст. Предательство – это продажа вдохновения // Наш современник. – URL: http://www.nash-sovremennik.ru/p.php?y=2005&n=7&id=2

32.     Куняев Ст. Радуясь, что не возрос на Арбате… // Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021. –  с. 255-286.

33.     Медведев Ф. Андрей Вознесенский. «Я тебя никогда не забуду». – М.: Эксмо: Алгоритм, 2011. – 256 с.

34.     Новиков Вл. Высоцкий. – М.: Молодая гвардия, 2021. – 605 с.

35.     Соловьёв Вл. Высоцкий и другие. Памяти живых и мёртвых. – М.: РИПОЛ классик, 2016. – 512 с.

36.     Соловьёв Вл. Не только Евтушенко. – М.: РИПОЛ классик, 2015. – 416 с.

37.     Соловьёв Вл. Три еврея, или Утешение в слезах. – М.: Захаров, 2002. – 335 с.

38.     Фаликов И. Евтушенко: Love story. – М.: Молодая гвардия, 2017. – 718 с.

39.     Чупринин С. «Я люблю эту кровную учесть…» // Куняев Ст. Избранное: Стихотворения и поэмы. – М.: Художественная литература, 1979. – с. 3 10.