Часть I

Часть II. Неожиданные «союзники» Ст. Куняева: И. Бродский как «антишестидесятник» и «подсказки» от Вл. Соловьёва

Станислав Куняев только в главе «Пилигримы» обращается к личности и творчеству Иосифа Бродского, очень точно характеризуя его стихотворение, вынесенное в название этой главы. Отношению нобелиата к «шестидесятникам» Куняев не уделяет внимания. На самом деле Станислав Юрьевич во многом схож с Иосифом Бродским в восприятии Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского и их единомышленников. Это мы попытаемся показать на материале, который оказался вне поля зрения практически всех журналистов, критиков, литературоведов.

 Многим может показаться неожиданным предложение о сотрудничестве, адресованное Иосифу Александровичу Станиславом Юрьевичем после того, как он стал главным редактором «Нашего современника». Хотя Куняев называет при этом его «космополитом», однако таким космополитам, как Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Окуджава и другие «шестидесятники», он аналогичные предложения не делал. Бродский попал в разряд потенциальных авторов «Нашего современника», видимо, потому что Станислав Юрьевич видел в его творчестве проявление не только космополитических ценностей.  Об этом, думаем, свидетельствует следующее откровение главреда журнала: «Хотя его стихи, “наиболее русские”, написанные в архангельской ссылке, я готов был напечатать безо всяких сомнений» [23, с. 682].

Мировоззренческая несовместимость Бродского с «шестидесятниками» проявилась не только в не названных Куняевым архангельских призведениях опального поэта. Можно, например, вспомнить и резко-негативное отношение Бродского к самостийной Украине («На незалежность Украины», 1992), и прямо-противоположное восприятие этого исторического новодела Евгением Евтушенко («Украинское», 1994).

Противоречия между Бродским и «шестидесятниками» проявляются также на других уровнях, идейно-художественном прежде всего. Например, Соломон Волков, беседуя с поэтом, без тени сомнения транслирует «шестидесятнически»-либеральный стереотип: «…в истории русской литературы и общественно-политической жизни XX века “Бабий Яр” и “Наследники Сталина” останутся навсегда» [8, с. 595-596]. На что Иосиф Александрович отреагировал вполне адекватно, с позиций традиционно-русских: «А я не уверен, что останутся. Потому что если бы в эту антологию, о которой вы говорите, будет включена “Погорельщина” Клюева или, скажем, стихи Горбовского – то “Бабьему Яру” там делать нечего» [8, c. 596]. Клюев и Горбовский как маяки в безбрежном море литературы в сознании «шестидесятников» не могли возникнуть в принципе.

Через своё отношение к публикации «Наследников Сталина» Бродский точно определил манеру творческого поведения, характерную для всех популярных писателей «лёгкого поведения»: «Ну, чуваки бросали камни в разрешённом направлении, зная, что они идут на полголовы впереди о б ы в а т е л я (разрядка наша. – Ю.П.). И обыватель балдел! Вот и вся их историческая роль. Всё это очень просто, даже банально: у Евтуха и Вознесенского всю дорогу были какие-то друзья в ЦК партии – вторые, или третьи, или шестнадцатые секретари, – и потому чуваки постоянно были более или менее в курсе дела, куда ветер завтра подует» [8, с. 596].

Подчеркнём, связь с влиятельными людьми от власти и КГБ – это не вымысел «недоброжелателя» Бродского, который таким образом хотел опорочить своих поэтических конкурентов. И сами «шестидесятники», и особенно те, кто их поддерживал наверху, оставили достаточно большое количество свидетельств, подтверждающих основательность точки зрения Бродского. Вот и Станислав Куняев, отталкиваясь от разных источников, уточняет, что у Евтушенко «были телефоны и Андропова, и Крючкова, и Бобкова, и Горбачёва и далее везде, ведь не случайно же через этого “дипломата” Роберт Кеннеди передал советскому руководству сведения о том, что имена Даниэля и Синявского были выданы нашему КГБ американскими спецслужбами, чтобы шум от международного скандала <…> отвлёк мировое общественное мнение от американских бомбёжек Вьетнама» [23, с. 564].

Не менее показательно и совсем не «по-шестидесятнически» Бродский характеризует журнал «Юность» – оплот вольнолюбия, западничества, русофобии в 1950-е –1970-е годы. Издание, выпестовавшее Василия Аксёнова, Анатолия Гладилина, Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенкого и прочих «звёздных мальчиков», которые, видимо, уже родились духовными эмигрантами (используем слова Ф. Достоевского о А. Герцене). В 1965 году, сразу после освобождения из архангельской ссылки, поэт-«тунеядец» по приглашению Евтушенко попал на обмывание публикации очередной повести Анатолия Гладилина  в «Юности». Бродского повергло в шок («просто начало физически мутить» [8, с. 601]) выступление Гладилина перед сотрудниками журнала – «довольно страшными существами», «падлами и сволочами» [8, c. 601]. Ещё большее впечатление на Бродского произвело выступление Евтушенко («с сердцем началась лажа» [8, с. 601]), который «уровнем холуйства» [8, с. 601] поднялся до «ионосферы безнравственности» [8, с. 602]. Представляем, что было бы, если бы подобные характеристики прозвучали из уст Станислав Куняева или Вадима Кожинова… А так либеральная общественность предпочитает высказывания Бродского не замечать.

А многочисленные уничижительные оценки «шестидесятников», последовательно транслируемые Бродским, говорят сами за себя. Щадя тонкий эстетический слух читателя, приведём один пример: «Ну, вы знаете, Берт (Б. Тодд. – Ю.П.), приятель ваш (Евтушенко. – Ю.П.) говнецо, да и от вас воняет!» [8, с. 230].  

Важны свидетельства Иосифа Бродского по вопросу, который Куняев поднимал в публикациях разных лет. Лишь оказавшись в США, поэт, по его версии, почувствовал больше своё еврейство, ибо американское общество построено «с учётом строгого разграничения на евреев и не евреев» [2, с. 185]. Такое видение США принципиально отличается от тех представлений о стране, которое транслировали «шестидесятники» от Василия Аксёнова до Евгения Евтушенко, и не только они.

Не будем выяснять, кто прав в данном вопросе, а обратим внимание на другое: в СССР разграничение граждан на евреев и не евреев существовало в национально-обусловленном мировосприятии самих евреев. О данном явлении советской действительности подавляющее большинство жителей страны не догадывалось. И одним из первых о существовании «государства в государстве» в писательском мире заявил Станислав Куняев. Его правоту, помимо фактов, приводимых в книге «Поэзия. Судьба. Россия», подтверждают эпизоды из жизни двух гонимых в СССР поэтов – Наума Коржавина и Иосифа Бродского.

Последний, находившийся под «колпаком» КГБ, в апреле 1972 года (за два месяца до эмиграции) собирает в Армении национальный фольклор для журнала «Костёр». Иосиф Александрович отзывался об этом периоде своей жизни как о «довольно замечательном времени» [8, с. 224]. Эту возможность «халявного» заработка и прекрасного отдыха предоставил ему Евгений Лифшиц.

Соломон Волков и его собеседник Бродский, вспоминая данный сюжет, не задаются вопросами, у нас возникающими: зачем журналу для пионеров нужен был национальный фольклор и, главное, почему выбор редакции пал на поэта с такой «неправильной» биографией, стоящего к тому же на пороге эмиграции? И наконец: каковы результаты этой поездки – где переведённый Бродским армянский фольклор? Найти его не удалось, и поэтому невольно возникла следующая параллель.

Как известно, Владимир Григорьев в 1998 году дал взятку, извините, заплатил астрономический гонорар Анатолию Чубайсу и его подельникам за ненаписанно-написанную книгу. Таким образом, он не просто финансово поддержал своих самых влиятельных соплеменников России, но и сотворил собственную государственную карьеру. После закрытия уголовного «дела писателей», Владимир Григорьев в 1999 году стал заместителем министра Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, где «в поте лица» трудился, поддерживая русофобские СМИ и либеральных фашистов типа Дмитрия Быкова (смотрите, например, их совместное фото во время празднования юбилея Достоевского). А с 2021 года ставленник Чубайса является директором департамента печати Минцифры. Когда же, наконец, начнётся спецоперация по зачистке ненавистников России в самой России?

От Чубайса и Григорьева – птенцов гнезда «шестидесятников» – вернёмся к переводческо-еврейскому лобби в СССР. За пределами известного письма Ст. Куняева и нашей статьи остался следующий принципиальный вопрос, на который имеется только гипотетический ответ: каким образом еврейская солидарность оказывалась сильнее различных государственных структур, КГБ в первую очередь.

Об этой солидарности и её последствиях гораздо позже Куняева писал Владимир Исаакович Соловьёв, эмигрировавший в США в 1978 году. Он в книге «Высоцкий и другие. Памяти живых и мёртвых», перечисляя черты своего народа, спрашивает: «Почему евреи остаются государством в государстве с римских времён?» [35, с. 36]. Странно, что Владимир Соловьёв не вспоминает статью Ф.М. Достоевского «Еврейский вопрос», где даётся ответ на сей вопрос.

Вообще Соловьёв для поклонников-пропагандистов «шестидесятников» даже более токсичный автор, чем Куняев. Со Станиславом Юрьевичем либералы полемизировать не любят, так как всерьёз это делать в принципе невозможно, поэтому остаётся навешивать ярлыки: черносотенец, антисемит, красно-коричневый и т.д. С евреем Соловьёвым ярлычный номер явно не проходит. И как следствие его книги «Три еврея, или Утешение в слезах» [37], «Не только Евтушенко» [36], «Высоцкий и другие. Памяти живых и мёртвых» [35] и другие в работах о «шестидесятниках» комплементарной направленности, как правило, не упоминаются. Соловьёвские оценки не вписываются в те стереотипы, которые транслируются в книгах Ильи Фаликова «Евтушенко: Love story» [38], Феликса Медведева «Андрей Вознесенский. “Я тебя никогда не забуду”» [33], Игоря Вирабова «Андрей Вознесенский» [7], Дмитрия Быкова «Окуджава» [5], «Сентиментальный марш: шестидесятники» [6], Владимира Новикова «Высоцкий» [34] и многих иных.

Ещё Соловьёв известен своими «некорректными» высказываниями. Дмитрий Быков, так истерично прореагировавший в своё время на рецензию Евгении Ивановой о книге Ирины Лукьяновой (тогда жены Дмитрия Львовича), «плевок» от Соловьёва, однако, не заметил. В книге «Не только Евтушенко» читаем: «Собственно в Москве тоже были такие непримиримые соотечественникам за рубежом… Взять того же Дмитрия Быкова с его антибрайтовщиной <…> Дело не в чести мундира, но в самом отрицании Брайтона (как “еврейского сердца” Нью-Йорка. – Ю.П.) есть нечто ханжеское, провинциальное, местечковое. А у таких, как Быков, это ещё еврейский синдром: отмежевание от родства» [36, с. 174].

Принимать участие гою в еврейских разборках вряд ли дозволяется, но всё же справедливости ради скажем в защиту ненавистного нам Дмитрия Быкова. Отношение к Брайтону не является главным критерием его национального самоопределения. В текстах Зильбертруда еврейский эгоцентризм определяет оценку всех и вся. Напомним лишь два эпизода, подтверждающих сказанное. В родной газете Быкова «Собеседник», где его сегодня именуют «золотым пером» издания, он назвал Достоевского «отцом русского фашизма» [3, с. 13], а затем уже на страницах «Новой газеты» в стишке, обращённом к Фёдору Михайловичу, заявил: «Не хороший, отнюдь не хороший. И отдельно скажу как еврей: мы гордиться собою умеем – даже, можно сказать, из могил. Мне приятней считаться евреем, потому что он нас не любил» [4].

Возвращаясь к Владимиру Соловьёву, заметим, что в своей книге «К предательству таинственная страсть…» Куняев довольно часто цитирует работы этого автора, чьи сведения он принимает всерьёз, а с некоторыми суждениями соглашается. Последуем и мы примеру Станислава Юрьевича.

Отвечая на вопрос, заданный самим Владимиром Исааковичем, вопрос, который возникал и возникает у многих, он причинами существования «государства в государстве» и еврейского успеха называет в том числе следующие национальные особенности: «…изощрённо-универсальная пробиваемость, взаимовыручка, круговая порука, мафия-кагал» [35, с. 36]; «…либеральная еврейская спайка: русским такая и не снилась» [35, с. 29]. Будем помнить об этих важных особенностях-факторах, ведя речь о разных персоналиях и событиях XX-XXI веков в следующих главах.

Все вышесказанное, однако, не означает, что «союзники» Ст. Куняева Иосиф Бродский и Владимир Соловьёв являются его единомышленниками по главным вопросам, определяющим принадлежность автора к русской литературе. Отношение к Православию и тысячелетней истории России, отсутствие «чувства Родины» (С. Есенин), духовной русскости при ярко выраженной еврейскости, нецензурная лексика и многое другое позволяют отнести Бродского и Соловьёва, как и всех «шестидесятников», к русскоязычным писателям. Только И. Бродский и Вл. Соловьёв умнее, талантливее, периодически честнее и объективнее, чем Е. Евтушенко, А. Вознесенский, В. Аксёнов и другие.

Разговор о «союзниках», которые дали полезную информацию и пищу для размышлений, закончим все же, следуя логике Куняева, не на «союзнической» ноте. В главе «Пилигримы» в предпоследнем абзаце приводится надпись Ст. Куняева пятидесятилетней давности на книге, подаренной будущему нобелиату: «Иосифу Бродскому с нежностью и отчаянием, что эта книга будет совершенно чужда ему» [28, с. 685].

Сегодня Станиславу Юрьевичу кажется странным и то, что Бродский эту книгу сохранил (она – часть экспозиции американского кабинета Иосифа Александровича), и то, что сам Куняев помнит «Пилигримы», написанные 18-летним поэтом. Нас же больше поразил Ст. Куняев глубинным пониманием сущности Бродского, определившей всю его дальнейшую судьбу. Из довольно объёмного анализа этого стихотворения по понятным причинам приведём часть его: «Поистине в большом познании много скорби. И если вспомнить, что стихотворение написано восемнадцатилетним человеком, то неизбежно придёшь к выводу, что Иосиф Бродский никогда и не был молодым поэтом, он как будто бы и родился или стариком, или вообще существом без возраста <…>.

Их дорога в “никуда” или неизвестно куда оглашается хриплыми криками то ли древнерусских ворон, то ли древнегреческих гарпий, внушающими странникам, что мир жесток и “лжив”, что он “останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным и сомнительно нежным”, то есть несправедливым и немилосердным, что он не изменяется так, как им этого бы хотелось. А от сознания этой несправедливости лишь один шаг к отрицанию Бога и человека как его подобия.

“И значит, не будет толка от веры в себя и в Бога”… <…>

В какое время и по какой земле движутся пилигримы, словно колонна военнопленных, без охраны, сдавшихся врагу добровольно — это не имеет значения. Словно послушные овцы, бредут они по организованным и расчерченным дорогам цивилизационного, рукотворного ада, созданного, видимо, их же руками. Разве что одна конкретно-историческая примета есть в стихотворении: они бредут “мимо Мекки и Рима”, то есть две самых великих мировых религии чужды этим избранным толпам.

Вечные протестанты, потомки Агасфера, закосневшие в своей отверженности и своей гордыне… И Бог их не слышит, и солнце их жжёт <…>.

Вот каким апокалиптическим откровением — апофеозом похода пилигримов была поражена душа молодого Бродского, и этот ожог души остался у него на всю жизнь» [28, с. 668-669].

Использованные источники:

1.       Архангельский А. А если так, что есть красота?.. // Литературное обозрение, 1988. – №11. – С. 59-61.

2.       Бондаренко В. Бродский: русский поэт. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 444 с.

3.       Быков Д. Двести лет жести // Собеседник. – 2021. – №6.

4.       Быков Д. Достоевское // Новая газета. – 2021. – URL: https://novayagazeta.ru/articles/2021/11/07/dostoevskoe

5.       Булат Окуджава / Дмитрий Быков. — 3-е изл. испр. — М.: Молодая гвардия, 2011. — 777 с.

6.       Быков Д. Сентиментальный марш: шестидесятники. – М.: Молодая гвардия, 2019. – 441 с.

7.       Вирабов И. Андрей Вознесенский. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 703 с.

8.       Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. – М.: Эксмо, 2006. – 640 с.

9.       Евтушенко Е. Злость // Культура. – URL: https://www.culture.ru/poems/26251/zlost

10.     Евтушенко Е. Шестидесятник. Мемуарная проза. – М.: Зебра Е, 2006. – 832 с.

11.     Ильин И. Идея Корнилова // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 223-227.

12.     Ильин И. Кошмар Н.А. Бердяева. Необходимая оборона // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 236-243.

13.     Ильин И. О сопротивлении злу // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 243-261.

14.     Ильин И. О сопротивлении злу силой // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 266-286.

15.     Ильин И. Отрицание меча // Ильин И. Собр. соч. в 10 т. – Т 5. – М.: Русская книга, 1996. – с. 228-234.

16.     «Классика и мы» – дискуссия на века. Сборник / Составитель С.С. Куняев. – М.: Алгоритм, 2016. – 384 с.

17.     Кожинов В. Путь поэта. // Куняев Ст. Путь: Стихотворения и поэмы. – М.: Молодая гвардия, 1982. – с. 3-11.

18.     Куняев Ст. «”Дело” ордена русских фашистов» // https://www.booksite.ru/lichnosty/index.php?action=getwork&id=337&pid=178&sub=workabout

19.     Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021. –  688 с.

20.     Куняев Ст. Все начиналось с ярлыков // Куняев Ст. Русский дом. – М.: Институт русской цивилизации, 2013. – с. 399-429.

21.     Куняев Ст. Идея и стихия // Литературная Россия, 1989. – № 33. – с. 5.

22.     Куняев Ст. Инерция аккомпанемента // Куняев Ст. Свободная стихия. – М.: Современник, 1979. – с. 143-155.

23.     Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021. – 688 с.

24.     Куняев Ст. Лейтенанты и маркитанты // Куняев Ст. Русский дом. – М.: Институт русской цивилизации, 2013. – с. 500-577.

25.     Куняев Ст. Любовь, исполненная зла… – М.: Голос-Пресс, 2013. – 336 с.

26.     Куняев Ст. Огонь, мерцающий в сосуде. – М.: Современник, 1986. – 303 с.

27.     Куняев Ст. От великого до смешного // Литературная газета. – 1982. – № 23. – с. 3.

28.     Куняев Ст. Пилигримы // Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021. – с. 661-686.

29.     Куняев Ст. Поэзия пророков и солдат // Куняев Ст. Русское слово и мировое зло. – М.: Институт русской цивилизации, 2015. – с. 250-287.

30.     Куняев Ст. Поэзия. Судьба. Россия // Кн.1 Русский человек. – М.: Наш современник, 2005. – 456 с.

31.     Куняев Ст. Предательство – это продажа вдохновения // Наш современник. – URL: http://www.nash-sovremennik.ru/p.php?y=2005&n=7&id=2

32.     Куняев Ст. Радуясь, что не возрос на Арбате… // Куняев Ст. «К предательству таинственная страсть…» – М.: Наш современник, 2021. –  с. 255-286.

33.     Медведев Ф. Андрей Вознесенский. «Я тебя никогда не забуду». – М.: Эксмо: Алгоритм, 2011. – 256 с.

34.     Новиков Вл. Высоцкий. – М.: Молодая гвардия, 2021. – 605 с.

35.     Соловьёв Вл. Высоцкий и другие. Памяти живых и мёртвых. – М.: РИПОЛ классик, 2016. – 512 с.

36.     Соловьёв Вл. Не только Евтушенко. – М.: РИПОЛ классик, 2015. – 416 с.

37.     Соловьёв Вл. Три еврея, или Утешение в слезах. – М.: Захаров, 2002. – 335 с.

38.     Фаликов И. Евтушенко: Love story. – М.: Молодая гвардия, 2017. – 718 с.

39.     Чупринин С. «Я люблю эту кровную учесть…» // Куняев Ст. Избранное: Стихотворения и поэмы. – М.: Художественная литература, 1979. – с. 3 10.