Оглянитесь вокруг – что вы видите? Людскую суету, человеческий быт? Может быть, ленивое покачивание деревьев и медленно плывущие облака? Лидия Сычёва замечает и то, и другое, а результатом такого восприятия окружающего мира являются... Тексты. В прозе писателя сплетаются образы, будто бы пришедшие из двух разных миров – такой родной нам природы и не менее родного людского «муравейника» из бетона. Есть некое очарование в людях, вечно куда-то спешащих, сминающих ногами опавшие оранжевые листья, не находите? Да, осень – чудесная пора, пестрящие яркими красками деревья блекнут на фоне унылой, дождливой погоды, и всё это резонирует с человеческой душой.

   Главные герои произведений Лидии Андреевны тоже очень тонко чувствуют природу. «Местные птицы летели не стайкой, а одна за одной, будто собирались в далекие края. Я сама чувствовала себя городской галкой – несчастной, черноокой, с крылом вороненой челки на лбу. Смотрела в витрины и слезы невольно навертывались на глаза. В свободное время я слонялась по городу и твердила вполголоса твое имя: "Ваня, Ваня"» («Звезды были рядом»). Главная героиня, словно эти самые птицы, «летит» одна – прямо сейчас дорогой её сердцу человек, её «стая», борется с тяжёлой болезнью. Мимо ходят люди, куда-то спешат, примеряют модные аксессуары, а в голове персонажа лишь одно – зачем нужна любовь, если она может оборваться в один миг? Но героиня смахивает слёзы и движется дальше – на деловую встречу. Она живёт с тяжёлым грузом на сердце, но не позволяет этой ноше себя сломить.

   Можно выделить одну из характерных черт прозы данного автора – персонажи страдают от обстоятельств, но стойко принимают удары судьбы. Как им это удаётся? Всё просто – ни один герой не зацикливается на своих проблемах, более того, они воспринимаются как испытание, которое необходимо пройти или в одиночку, или с дорогим сердцу человеком: «Теперь беды закалили меня. Нет, я не научилась их преодолевать легче, но мне всё труднее чувствовать себя счастливой и любимой. И лишь в твоих ладонях мне хорошо и покойно» («Тополь серебристый»); «А горе и радость для того нам и даны, чтобы не отворачиваться от них. Так-то» («Щедрый стол»). Для кого-то спасением являются дела и заботы, отвлекающие от боли: «В работе я забываюсь. Это похоже на то, как если бы я выпила стакан водки» («Звезды были рядом»).

   А что же счастье? Оно всегда рядом, ближе, чем многие могут подумать. «Раньше я страдала от того, что не стала художником, что не передала на картинах то радостное и светлое, что во мне есть и что я вижу. А теперь думаю: хорошо! Лишь дома – вечный пейзаж и вечная радость» («Тополь серебристый»). Вот то самое, что так греет душу – семья, домашний уют. Только родные пейзажи могут поднять в духовном человеке бурю таких необъяснимых, но тёплых и приятных чувств. И не нужны главной героине краски, кисти, холсты – самые прекрасные картины родных просторов навсегда запечатлены в её памяти. Счастье таится в простом – в близких людях, в родных сердцу местах. Счастье можно найти и в вере в Бога: «Он разволновался, ночью долго перебирал свою жизнь. В ней, если честно, добром вспоминались лишь дни, озаренные вдохновеньем, «Божьей искрой». Это и было счастьем ликующего полёта – безнадежного и неизбежного. В этом, наверное, и была единственная цель его жизни, от которой он так сильно отклонился» («Путь стрелы»). Только человек духовный, обладающий той самой «Божьей искрой», о которой говорит автор, может чувствовать удивительную энергию буквально во всём, что его окружает: в музыке, людях, природе...

   Именно благодаря природе, которую так тонко чувствуют и пропускают через себя главные герои Лидии Сычёвой, создаётся нужная атмосфера: «Какие бесцветные бывают в ноябре дни! Морозы - не пришли, снега - не упали... Небо - сплошная пустая туча, валится на плечи, прижимает к земле. Серо всё, серо. Вроде нет и дождей, но везде грязь, только последние листья на деревьях влажные, яркие. Пропащая осень в городе - тело её связано дорогами, магистралями, птицы ее - воробьи да вороны у мусорных баков, звери её - собаки-дворняги с несчастливой, больной как они сами, судьбой. А людям - надо есть. Десятками тысяч тонн огромный город проглатывает продовольствие, каждый день, каждый час. Есть, чтобы жить. Голод - не тетка. Голод - бизнес» («Журавли»). Лидия Андреевна часто начинает повествование именно с пейзажа, благодаря этому в мыслях у читателя уже с первых строк зарождается «картинка»: «Зима удалась – снег был везде, белый, свежий. Его вывозили грузовиками, топили в специальных печах, выгребали с улиц скреперами, а он всё равно падал – ровно и нежно» («Путь стрелы»); «Женя шагала по краю небольшого, вытоптанного мальчишками лужка – вечерами они гоняли здесь в футбол. <…> А как тонко и волнующе пахнут подсушенным жарким солнцем травы, как призывно манит тёмная даль елового леса, как безнадёжно и высоко наивно-голубое небо – здесь, за городом! Лето входит в каждую клеточку тела» («Шиповник»). Но бывает так, что мысли и чувства главных героев не соответствуют пейзажному фону, они контрастируют с ним, ещё больше выделяясь: «В городе не печально – бодро, от ядреной поры, от яблок, помидоров, винограда, чем забиты прилавки местного базара. Это мне тоскливо, мне одной, в этом, таком далеком от тебя, городе. «Ваня, Ваня», – зову я» («Звезды были рядом»).

   Как правило, в центре многих произведений современников лежат глубокие конфликты, совершённые грехи и злые деяния давят на персонажей. В прозе Лидии Андреевны источником конфликта выступает бытовой случай, который может произойти с каждым: тяжело заболевший близкий человек («Она не то чтобы поняла или почувствовала, она увидела, что он – на краю смерти, у пропасти, и она не знала, как его спасти. Она плакала, а он, он пытался её утешать!.. По правде говоря, у него не было на это сил, и, понимая это, она пыталась сдерживаться» («Твой день»)), тоска по любимому («Потом я долго лежала на берегу в траве; тело ныло, и вдруг я затосковала, закручинилась, что я одна здесь, что нет рядом моего любимого - я вспомнила его руки, его объятия, его поцелуи; я прижималась к траве так, как прижималась к нему, но скучала от этого еще больше» («Валдайское»)), проблема вероисповедования («Хор пел, Ваня думал – душа его была стеснена и смущена. Душа тихо металась: он думал о том, что из тысяч и миллионов людей для поклонения избираются единицы, вот, вроде Св. Иоакима. Он думал, как неистребимо желание человека верить – подниматься над телесной и животной природой, искать истину, стремиться к прекрасному и сохранять его. "А вдруг Бога нет? – в очередной раз ужаснулся он. – Вдруг это просто красивая легенда, утешительная сказка? "» («Путь стрелы»)). И чем ближе к читателю проблема, тем больше он прочувствует текст. Произведения Сычёвой максимально приближены к аудитории, создаётся этот эффект за счёт родных пейзажей, бытовых проблем, мыслей персонажей, проскальзывающих хотя бы раз у каждого человека. Как бы ни было трудно главным героям, с чем бы они не столкнулись, посыл один – надежда есть, пусть даже самая крохотная, будто едва потухший огонёк. Персонажи заботливо прикрывают этот огонёчек ладонями, защищая его от ветра сомнений.

   В своих произведениях автор транслирует традиционную систему ценностей. Главные герои духовно богаты, в них присутствует та самая русскость, которую можно заметить всё реже и реже – они способны тосковать по дому, наслаждаться родными пейзажами, им не чужды философские размышления, а вера и Бог – больше, чем просто слова. Их жизнь - уютный быт, любимые люди. Их проблемы – нечто простое, но в то же время сложное. Их переживания – это искренние и чистые эмоции. Их сила – это вера и надежда.

   Проза Лидии Сычёвой пробуждает в читателе ту самую «светлую грусть», о которой говорил Александр Сергеевич Пушкин. Во время процесса чтения ко мне, бывало, неожиданно приходила лёгкая меланхолия, под конец, однако, она сменялась теплым ощущением внутри. И всё такое родное, такое знакомое – и люди, и бетонные улицы с магазинчиками, и мокрая листва, и подтаявший снег. Несомненно, это невероятная и величайшая работа – так чувственно и подробно передавать свои мысли и ощущения через слова. И автор прекрасно с этим справляется. Каждый текст, пусть даже самый короткий, затрагивает струнку души, побуждает к рефлексии: а в чём моё счастье? Замечаю ли я красоту в простом?  
Оглянитесь вокруг – что вы видите?