Всё это вызывает тошноту

Писать обо всём и ни о чём – примерно такая мысль формируется у меня в голове, когда натыкаюсь на просторах сети Интернет на писанину Д. Быкова. Этот человек очень любит что-то исследовать, прямо-таки всё подряд, но только вот исследования у него выходят странные.

Для начала, Дмитрий Быков факты в своих книгах и статьях проверять ленится, его лень даже во внешности заметна, так странно, когда видишь человека и некоторые его черты заметны ещё до того, как он открыл рот и начал говорить. Помимо лени (ладно бы только она, хотя непрофессионализм особенно заметен именно в таких многочисленных ложных деталях), Быков сознательно игнорирует факты, перевирает слова (например цитата «Я верю: то Бог меня снегом занёс, / То вьюга меня целовала»[1] в книге о Пастернаке), «забывает» даты – ставит не те годы или не учитывает другие свидетельства, которые мог бы и учесть, но не делает этого, и, скорее всего, намеренно. У Быкова, как у всего запада, своя правда и реальная ему не нужна, поэтому он эту свою «правду» транслирует в своих текстах. Его мировоззрение заметно невооружённым глазом, достаточно лишь прочитать, как он интерпретирует.

В статьях Ю.М. Павлова очень детально расписаны многие быковские ошибки и неточности. Очевидно, что не все, так как для полного перечня, вероятно, ушло бы больше времени и бумаги, а Быков и его писанина этого не достойны. Так критик, используя письма, как источник информации, делает это выборочно (специально не обращает внимание на некоторые), причины этому ясны – он пишет только о том, что ему удобно и, если мысль, противоречащая его тезисам, содержится в какой-то переписке – её он включать в свою книгу конечно же не будет. Вывод – реальное положение дел его просто не интересует, зато интересует продвижение своих взглядов. Даже читатели, далёкие от литературоведения это видят. Прихожу к такому заключению, читая десятки отзывов и комментариев на быковские книги. Вердикт везде один – много Быкова и мало того, о чём он пишет. Это уже не исследование чьей-то жизни и творчества, жизни в первую очередь, ведь у Быкова, как водится, всегда много разборов чужого грязного белья, кто с кем спал и так далее – излюбленные темы. Мелкий ход, потому как знающие люди всё равно разберутся и найдут доказательства ложности его суждений. Но на знающих Быков не нацелен – он продвигает свои идеи в массы, имеет своих последователей и активно влияет на сознания молодых людей. Надо сказать, ему это удаётся, читателей-то много и они всё-таки считают его чуть ли не гением, самым главным литературоведом страны, с удовольствием сами читают и всем вокруг рекомендуют. Такого добра в рецензиях тоже навалом. Любого же, кто выразит своё недовольство прочтённым, тут же закидают словесными камнями. Надо сказать, быковские последователи это дело любят – «высадятся десантом» (метафора позаимствована у Марины Ахмедовой) под непонравившимся комментарием и начнут бомбить несогласных. В общем затыкают рот всем, кто не молится на их кумира, как могут. Но тут, конечно, в первую очередь их вина, это же отдельные люди, всё-таки, а не быковские отростки.  

Так это всё печально печально…

Выдвинутые в своих книгах и статьях тезисы Быков даже не пытается доказать и как-то подтвердить примерами. А это в критике просто необходимо, иначе, будучи голословным, ты пишешь ни о чём, это и есть та самая «словесная диарея». В эссе Быкова мы не можем найти ответов на многие вопросы, которые по ходу чтения естественно возникают у любого непредвзятого и хотя бы немного знающего историю и историю литературы читателя (часть фразы взята у Ю.М. Павлова), а иногда наоборот, Быков с полной уверенностью утверждает что-то, чего знать наверняка ну никак не может – это в очередной раз бурная фантазия автора, а кому нужны плоды его воображения? Мы тут за фактами и анализом, а не за чьей-то идеей.

Ещё одна проблема, наверное, не самая серьёзная, но существующая и раздражающая на протяжении всего чтения текстов – Быков очень любит писать неопределённо, по типу «что-то тёмно говорил о…», «что-то чувствовал…» и НИ ОДНОЙ ССЫЛКИ на письмо, свидетельство, хоть что-то, где он откопал эти слова. Это даже не цитаты. Как читателю ему верить? Он что, был свидетелем этих разговоров и передаёт их по памяти? Чудеса. Мало что не особенно достоверно, так он ещё и не удосуживается передавать смысл прямо и чётко – у него всё «что-то» и «где-то»… Вот это профессионал!

Однако это не всё, чем критик Быков удивляет. Поразительно то, как он может в красивую на первый взгляд форму облечь слова, смысл которых совершенно неверен. С какой целью он это делает – решайте сами, вариантов не так много.

Так, например, в своей книге о Пастернаке, когда Быков рассказывает о Цветаевой, он пишет вот какие слова:

«Оба принадлежали к московским интеллигентным семьям. Оба сравнительно поздно дождались признания. Оба исповедовали твердый нравственный кодекс, который Цветаева так блистательно сформулировала многие годы спустя в письме к читателям несостоявшегося детского эмигрантского журнала». Обсуждать это послание мы не будем, написать можно всё что угодно, однако «твёрдый нравственный кодекс» – это авторская оценка Быкова. Он этот вывод сделал по каким данным? По письму читателям? Она писала на публику, разумеется, оно милое, кто же выставит себя настоящего на суд людской, когда можно быть показно благородным?

Однако Быков, надо полагать, не только весьма поверхностно изучал переписки Цветаевой и Пастернака, но и их биографию в целом. Так откуда же взялся этот «нравственный кодекс»? Особенно по отношению к детям. И ещё более странно это звучит с учётом того, что та же самая Цветаева бросила своих собственных детей – отправила их в приют и потребовала никому не говорить, чьи это дети. Я заранее прошу прощения за столь объёмный комментарий относительно этой истории, очень уже потрясло меня описание последних месяцев жизни девочки и очень возмутила оценка Быкова.

Итак, почему же поэтесса так поступила? Может, чтобы не позориться своим совсем не материнским поступком и не портит репутацию, может по другой причине. Так или иначе, её младшая дочь Ирина, в последствии, умерла в детском доме от голода и болезней, в дали от матери (это описано в многочисленных письмах современников Цветаевой, которые об этой ситуации знали).

Вы представляете себе, что пережил этот ребёнок? Не только саму страшную физическую смерть, но и боль от одиночества, ощущение преданности самым близким человеком, который должен быт заботиться о тебе, но бросил. И ведь у Цветаевой была квартира в Москве, может богато она в то время не жила, но вполне могла содержать маленьких детей, им ведь многого не нужно – еда, кров, одежда и поддержка. Именно последнее, думается мне, она и не хотела или не могла им дать. Дети были обузой. Поэтесса, видимо, и не думала о том, что раз уж родила – несёт за них ответственность – дети просто не вписывались в её богемный образ жизни, мешали крутить с любовниками и писать стихи. Старшую дочь в итоге она забрала, а вот болезненная младшая оказалась не нужна.

Есть свидетельства, что сестры С. Я. Эфрона хотели забрать Ирину к себе насовсем. Но Цветаева отказалась, были у неё какие-то конфликты с родственниками мужа. Мне её решение кажется странным, ведь там о девочке хотели заботиться, может и не выходили бы, но хотя бы в последние месяцы или годы она была не одна, а в семье. Вот, что о смерти Ирины известно из переписки Юлии Оболенской с Магдой Нахман:

«Умерла в приюте Сережина дочь – Ирина, слышала ты?.. Лиля хотела взять Ирину сюда и теперь винит себя в ее смерти. Ужасно жалко ребенка – за два года земной жизни ничего, кроме голода, холода и побоев». О побоях, как некоторые предполагают, она страдала, ещё будучи с сестрой. Посмотрите, как пишут, о матери тут и не упоминается.

Свои «страдания» по поводу смерти ребёнка поэтесса со всеми обсуждала: «И – наконец – я была так покинута! У всех есть кто-то: муж, отец, брат – у меня была только Аля, и Аля была больна, и я вся ушла в ее болезнь – и вот Бог наказал...» – пишет так, как будто Ирины и не было вовсе (а написано это было при живой дочери).

Это что ли нравственность, о которой говорит Быков? В контексте собственных решений эта женщина вообще не имела права обращаться к детям, она не знает, что такое любовь даже к своим собственным. Не может быть, чтобы критик изучал чью-то жизнь и не знал об этом. Странные у него понятия о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо», а этому ведь ещё в детстве учат.

Пример такой странной оценки не единичен, у Дмитрия Быкова такое есть в каждом тексте.

А что он пишет о «Тихом Доне»?

«Иногда мне является тайная мысль — вдруг именно Вячеслав Шишков, хороший все-таки писатель, был привлечен к обработке некоего пратекста «Тихого Дона», а потом, желая косвенно признаться в своем авторстве, написал «Угрюм-реку»?». Откуда у Быкова столько оригинальных предположений? Ну и фантазия…Нет, я понимаю – хочется ему в авторских текстах выразить свои мысли и предположения, но ты хотя бы подкрепи это хоть чем-то.

Автор скачет по ходу статьи из одной мысли в другую. То он вроде бы и не опровергает авторство Шолохова, то вдруг «весьма убедительно», что написал кто-то ещё и опять двадцать пять – никаких аргументов.

«Краснушкин был расстрелян ЧК в 1920 году, тридцати лет от роду, а роман его (называвшийся вроде как «Донская волна», как и редактируемая им газета) в незаконченном виде достался Шолохову.

Бар-Селла вполне аргументированно доказывает, что Краснушкин является автором двух первых и половины третьей книги романа. Версия убедительная, да и отрывки из статей Севского, приводимые исследователем, написаны очень хорошо».

Откуда Быков знает, что кому досталось? Где доказательства, хоть какие-то свидетельства? А что за «вполне аргументированно»? Аргумент – это то, что «отрывки из статей написаны очень хорошо» или какие-то еще аргументы? Почему же Быков не перечислит их? Да кто угодно может хорошо написать, любой современник, будет ли это значить, что «Тихий Дон» написал он? Нет. Потому что, если что-то, что написано довольно хорошо, по его мнению – это не обязательно подтверждает факт написания этим же автором знаменитого произведения. Но Быкову, как обычно, никакие доказательства не нужны – он уже всё для себя решил. Солженицын хоть попытался как-то обосновать свою теорию (правда не вышло). Этот же и не скрывает безосновательность своих подозрений и «тайных мыслей», которые совсем не тайные, раз уж он это где-то публикует. Весьма нагло.

А как Вам такой поворот событий:

«Патриотам почему-то очень нужно, чтобы роман написал Михаил Александрович Шолохов, донской казак, ничем в своей дальнейшей жизни не подтвердивший права называться автором «Тихого Дона», не имевший понятия о писательской этике и о русской истории». Это Шолохов-то понятия не имел? А Быков значит имеет понятие, он её знает больше всех. Снова никаких аргументов, это уже становится смешным. Сталин лично беседовал с Шолоховым об издании «Тихого Дона», но почему-то он не заподозрил, что Шолохов ничего об истории не знает и этика писательская ему неизвестна (что вообще Быков тут имеет в виду, не совсем ясно).

А на счет «подтверждения права называться автором» и комментировать не хочется… Как, по мнению Быкова, он должен подтверждать право, стесняюсь спросить? Он написал, это его детище, грандиозное, право на авторство есть априори, почему он должен это как-то подтверждать? Чтобы какой-то там Быков не сомневался, что вот точно Шолохов, а не Краснушкин или кто-то ещё? Искренне не понимаю, как ЭТО может называться критикой. Адекватности в суждениях нет, фактов нет, доказательств нет, нас просто кормят пустыми идеями и «словесной диареей» автора текста, но это пища так себе, мягко говоря.

Идём далее – слова «Дело в том, что романа Шолохова они, похоже, не читали. В первую очередь это касается патриотов. Если бы они прочли «Тихий Дон» — и, что еще трудней, правильно поняли его,— им бы в голову не пришло отстаивать шолоховское авторство». Его авторство отстаивать без надобности, давно установленный факт, хотя Быков всё еще находит повод где-то там тихонько побрюзжать на эту тему и сейчас. А на счёт того, читали или нет патриоты, поняли они правильно или нет – ну, это классика быковских выводов. Он, истина в последней инстанции, один всё правильно понял, а патриоты… Куда им? Кстати, режет слух такой уничижительный тон при употреблении слова «патриот». Сразу ясно, что Быков и любовь к Родине – это где-то в разных плоскостях (хотя ясно это было уже давно, но вдруг кто не заметил). Образ патриота по Быкову – это эдакий непроходимый тупица всё почему-то отстаивающий свою давно разграбленную страну и живущий в розовых очках, тогда как барахтаться уже нет смысла. Так посмеёмся же над ним. Всё это вызывает тошноту…

Отдельного внимания заслуживают следующие слова:

«Вопреки устоявшемуся мнению, русская культура не так уж богата — у нас не было европейских двадцати веков и тысяч разножанровых шедевров. Вот почему семьдесят лет советской литературы никак не выбросишь из истории, даже если львиная доля появлявшихся тогда книг была написана в соответствии с уродливым и угодливым каноном»[2].

Вот такую оценку Быков даёт нашей культуре. Наверное, тоже думает, что до прихода спасителей из Европы мы бегали по лесами и дрались за кость, как собаки. Во всяком случае эта теория в его русофобском духе.

«Есть серьезные основания предполагать, что «Тихий Дон» написан одним человеком, а не писательской бригадой. Основания эти таковы же, как и в случае Шекспира,— вот, мол, несколько человек трудились над корпусом его драм… Да ничего не несколько, один и тот же маялся…». Какие основания есть и у кого – снова не ясно. Ну да ладно, оставим, всё-таки признал, что «маялся» (именно так автор оценивает труд Шолохова, ну или кого он там считает автором) один. Далее по тексту на много страниц разворачивается просто какой-то сумбур личных быковских ощущений и оценок – стандартная каша. Чего стоит одно это высказывание:

«…Когда человек мечется между красными и белыми — это тоже эмоция не особенно высокого порядка. Такой же темный зов плоти, как метания между женой и любовницей. За эту аналогию Шолохову двойное спасибо: сколько я знаю людей, бегающих от бурного либерализма к горячечному патриотизму — с такой же подростковой чувственностью, с какой они же скачут от надежной домашней подруги к дикой роковой психопатке с бритвенными шрамами на запястье и черным лаком на ногтях…». Причём тут «зов плоти» и сравнение с любовными метаниями? Искренне не понимаю, какая тут связь и почему это одно и то же в своей сути. И вот мы уже от Шолохова и его высокого произведения перескакиваем к «психопатке с черным лаком на ногтях» - это, видимо, Быков о своём опыте. Странно только, что ему такое сравнение вообще приходит в голову и именно такими словами.

Непонятные сравнения и абсурдные сочетания слов, помещенные в броские заголовки, что, по-моему, явный признак претенциозности, Дмитрий Быков этим практически живёт. Например, лекция «Гарри Поттер. Евангелие от Роулинг». Признаюсь, книги о Гарри Поттере я сама люблю. НО сравнивать их с Евангелием…. Да вообще что-либо сравнивать со Священным Писанием… Ну, ниже падать некуда, как сейчас говорят, дно уже пробито.

«Евангельские, Христологические аспекты Гарри Поттера».

«Гарри Поттер – это современное Евангелие, это такая новая Благая весть, что конечно ни коем образом не унижает Евангелие».

«Евангелие – это главный бестселлер, гораздо главнее, чем Гарри Поттер, потому что тираж его пока ещё больше».

«Ролевые игры по мотивам книги начались именно с Евангелие. Потому что все эти крестные ходы, празднование Пасхи с обязательным ежегодным воскресением верховного божества, причастия, к которым некоторые относятся исключительно серьёзно…».

И это только первые пять минут этой лекции. Мрак. Дальше слушать не стала, даже ради того, чтобы дать более полную оценку этого «шедевра». Судя по отзывам, публика осталась довольна. Быков ликует. Церковь безмолвствует. А что тут скажешь? И так всё понятно.

Или «Вий как русская эротическая утопия». Название уже ярче некуда. Хотела прочесть, что внутри, вдруг не стоит судить по обложке? Ошиблась.

«Проблема русского литературоведения в том, что оно до сих пор упорно считает Гоголя девственником. Между тем, самое сильное описание любовного акта – это, конечно, сцена полета на панночке, и потом панночки на Хоме, и Хомы обратно на ней же из «Вия».

Ради интереса спросила у нескольких знакомых и у родственников, увидел ли кто-нибудь в «Вие» что-нибудь подобное. Не увидели, совсем. Никто. Здоровому человеку и в страшном сне подобная ахинея не привидится. А здоров ли Быков? И ведь он эти свои идеи не сам с собою обсуждает – он людям в головы вбивает, а они поверят и передадут такие идеи потом своим детям. Не дай Бог это ещё и в школьные учебники просочится. Страх да и только. К слову сказать, это была ночная лекция, прямо как кино для взрослых, пока дети спят. Символично.

А как Дмитрий Быков пишет! И не только критику. Он умело жонглирует красивыми словами, метафорами и другими разнообразными литературными приемами, призванными продемонстрировать его эрудированность и интеллект, лихо фразу закручивает, однако за всем этим скрывается полнейшая пустота и в корне неверная трактовка многих фактов, событий, да и вообще много чего. Самая настоящая пустота, практически осязаемая, сквозящая из всех логических и фактических дыр. Ну невозможно с Дмитрием Быковым соглашаться, он пишет, а ты читаешь и в каждом абзаце есть что-то, что вызывает либо негодование, либо непонимание. От всего этого массива внешнего лоска пестрит в глазах, тщетно пытаешься обнаружить для себя хоть что-то, за что можно зацепиться и с чем можно согласиться, но не находишь. Я не нахожу.

Складывается такое впечатление, что весь этот парад всевозможных умных слов и псевдооригинальных идей – всё это только прикрытие, призванное не давать читателю увидеть эту зияющую пустоту. Мол, вот вам конфетка, отвлекитесь от дурного запаха вокруг. Но всё это иллюзия, понимаете? А в иллюзии правды нет и близко. Тогда зачем это читать?


[1] [Электронный ресурс]. – URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/literaturovedenie-i-kritika/literaturovedenie-i-kritika_597.html (дата обращения: 11.05.2021).

[2] [Электронный ресурс]. – URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/publitsistika/publitsistika_1427.html (дата обращения: 12.05.2021).

25.05.2021