28.08.2023
Закат
– Деда, пойдем на улицу, там сейчас такой закат красивый, я краем глаза из окна видел.
– Да там дождь скоро будет, Дим, куда мы с тобой потопаем. Меня потом твоя мама по голове не погладит, если мы твои ножки промочим. Давай я тебе стульчик к окошку подвину, чтобы ты смог хорошенько из окна закат разглядеть?
Дима сложил ручки на груди и надул маленькие губы, сморщив лоб. Отвернувшись от меня, он отправился в гостиную, где в ряд были выстроены все его игрушки. Вот только Дима перешагнул через них и сел в самом центре ковра. Маленьким пальчиком он водил по ворсинкам, повторяя рисунок разнообразных фигур, запечатленных на ковре. Без слез, без причитаний, внук наказывал меня своей отрешенностью и молчанием. Я и так уговаривал его и эдак, даже шоколадные конфеты оказались бессильными перед упорством моего маленького внучка.
– Дим, ну будет тебе. Твой деда уже старенький, на него нельзя обижаться. Давай в настольные игры поиграем, или я тебе почитаю? Ну не могу я на закаты смотреть, тоску нагоняют. А как мне при тебе слабину давать, слезы с морщинистого лица стирать, грусть сеять.
После этих слов Дима с удивлением и непониманием поднял на меня свою маленькую головку и спросил:
– Деда, как же это так, закаты и грусть? Они же такие красивые, цвета яркие, одно удовольствие их разглядывать…
И потом внук стал посвящать меня в захватывающие истории, связанные с закатами: то они с родителями на речке купались, когда закат «алым-алым» был, а Димке удалось потрогать его рукой, касаясь глади воды; то, возвращаясь из детского сада, мама купила ему золотого петушка на палочке, через которого Димка смотрел на розово-фиолетовые облака.
Пока Дима увлеченно рассказывал мне свои короткие истории, я погрузился в свои воспоминания.
Помню, как в 12 лет, я останавливался посреди поля, которое разделяла узенькая тропинка, и смотрел сквозь кроны деревьев на закатывающееся солнце. Каждый раз я лишался дара речи, стараясь даже не моргать. Разглядывал оранжево-красное круглое небесное тело, придерживая одной рукой старенький велосипед дедушки. На багажнике устроились грозди винограда и полевые цветы. От быстрой езды по неровностям отдыхала бутылка молока.
Когда солнце, одарив меня последним лучом света, скрывалось за линией горизонта, я запрыгивал на велосипед и отправлялся дальше в путь. Тогда езда на моем двухколесном друге меня не утомляла, я старался как можно сильнее крутить педали, как будто мог развить небывалую скорость. Тем более, что тропинка была свободной, транспорт здесь не смог бы проехать, для этого была объездная дорога, не такая живописная.
Как хорошо было нестись вдоль нескончаемой тропы, чувствовать прикосновения ветра, вдыхать запах цветущих деревьев.
Весна в моей родной станице не похожа на ту, которая приходит в города. По крайней мере я в этом убежден. С моей женой частым предметом наших ярких споров становилась как раз весна. Каждый старался больше захвалить свой родной уголок. Я без умолку рассказывал о том, как хорошо дышится и спится в моей станице, где даже вставать на дойку коровы так легко и приятно, что с ночи ты грезишь об этом утреннем волшебном моменте. Остывшая после прохладной ночи земля колет ступни, а солнце, выглядывающие из-за крыши сарая, дразнит веснушки на лице и щекочет нос.
Оля, моя жена, после этих слов заливалась смехом и неприлично указывала на меня пальцем, утверждая, что никаких веснушек у меня нет, а мои щеки, это вообще ее заслуга, мол откормила. Я действительно до свадьбы был худоват, но в области щек никогда не знал недостатка. Это заслуга моей бабушки, Зои Трофимовны. Она очень любила щипать меня за них: нежно и ласково за добрые дела и с силой и хваткостью за прегрешения. Однажды я забыл закрыть на засов курей, ну они и разбежались кто куда, ловили до самой темноты. Бабуля не ругалась, лишь изредка ворчала что-то себе под нос. А когда дело было сделано, я с повинной головой сам подходил к бабе Зое. После этого с моих щек дня два не сходила краснота. Жаль только Зоя Трофимовна так и не успела познакомиться с Олей.
Моя жена – закоренелый городской житель. Она любила город каждой своей клеточкой, но по-особенному, не как большинство людей. Оля радовалась каждой травинке, деревцу и птице, увиденным ею в пределах города. Да, из торговых центров порой ее было сложно вытащить, но куда с большей любовью и нежностью она посещала парки и скверы. Мне казалось, что она восхищается тем, как в единое целое сливается город, железный и бесчувственный с природой, полной жизни и гармоничности.
Но когда она рассказывала о весне в городе, я прикрывал глаза ладонью и издевательски улыбался:
– Вань, ты только представь: утром открываешь глаза, опускаешь ноги на прохладный пол, закутываясь в теплый плед, выходишь на балкон. Там широко открываешь окно и наслаждаешься пением птиц, улавливая слабо слышные звук, несущихся машин. Цветущие деревья разносят необыкновенный сладкий запах, а ты в это время расплываешься в улыбке и, подпирая голову рукой, на несколько минут засыпаешь, не освободившийся еще от плена ночного сна.
Я не мог без смеха представлять эту картину. Сразу видно, городской житель, который всю жизнь провел в бетонной коробке. Несмотря на то, что я привозил ее к себе в станицу, ее привычки по пятам следовали за ней всегда. Ранним утром она укутывалась в одеяло так, что были видны только прищуренные глаза и кончик носа. Хотя в ночь перед этим Оля уверяла меня, что с раннего утра побежит в летний душ оздоравливаться.
– Деда, а ты меня слушаешь?
– Да, внучек, слушаю, просто тоже задумался, вспомнил твою бабу Олю, да и свою бабушку тоже. Я знаю, почему закаты навевают на меня грусть.
– Почему?
Я тяжело вздохнул и почувствовал тяжесть в груди.
– Из-за твоей бабушки Оли. Точнее потому, что она больше не может разделить со мной всю красоту закатов. Я всегда их любил, как ты. Часто задерживался в поле, по пути домой, чтобы насладиться буйством красок. Они очаровывали меня, завораживали. Мы познакомились с бабой Олей и мир для меня изменился. С ней все стало живым и ярким. Про закаты я и не говорю, когда она была рядом со мной, я разрывался, не зная, на что мне смотреть: на кучерявые оранжевые облака, сгущающиеся над красным солнцем, или на твою бабулю. Тогда она мне сказала: «Знаешь, Вань, закат – это момент, когда мы, забывая все свои тягости и проблемы, вспоминаем только хорошее и благодарим мир за этот день, каким бы он ни был. В эти минуты мы по-настоящему счастливы. А я вдвойне, потому что ты рядом со мной». Мы провожали солнце до самого последнего лучика и, обнявшись, долго молчали, наблюдая, как все вокруг погружается в сумерки. Когда твоей бабушки не стало я сам погрузился во тьму. Мир потускнел в моих глазах, а на закат и вовсе было невозможно смотреть. Он напоминал мне о боли, моем горе, не давая никакого счастья взамен.
Я замолчал, чтобы вытереть стекла очков, оправа которых стала мокрой от соленых капель. Дима шмыгал носом и упорно вытирал глаза рукавами кофты. Немного успокоившись он сказал:
– Дедуль, я тоже очень скучаю по бабушке. Когда мы с ней гуляли последний раз, она уже тяжело ходила, поэтому мы не спешили и часто останавливались, чтобы посидеть. Дни были пасмурными, и, казалось, что в этот вечер мы не увидим заката, но тучи расступились и лучики света упали нам под ноги. Она очень обрадовалась и сказала мне: «Вот, видишь, Димка, за тьмой всегда скрывается свет. Он ищет способы пробиться через мрак, и ты должен стараться искать свет, даже когда кажется, что его нет. Не забывай, что и сам ты маленькое солнышко, не бойся темноты».
Последние слова Дима заживал, потому что слезы не давали ему говорить. Я старался держаться, но получалось не очень хорошо.
– Ладно, внучек, где там твои сапожки, пойдем посмотрим на закат.
Димкины глаза все также блестели, но на лице появилась широкая улыбка. Он быстро оделся, и мы вышли из дома. Но, мы скорее всего опоздали. Не было никаких солнечных лучей, сумерки сгущались, а в небе друг с другом смешивались грозовые облака.
– Давай пройдем вперед, может солнышко спряталось за тем домом?
Дима утвердительно махнул головой и взял меня за руку. Мы пересекли улицу и как только завернули за угол дома увидели желто-оранжевый кусочек яркого солнца, который наполнял каждый листочек и ветку светом. Все вокруг блестело, капельки дождя рассеивали свет.
Так мы и стояли с Димкой, до самого последнего лучика солнца. И я почувствовал совершенно точно: мрака больше нет.
Илл.: Алексей Головченко
28.08.2023