Там, где тепло и хорошо

Городским жителем быть непросто, особенно осенью. Постоянные пробки, за окном серость, ветер и холод. Мама водит меня в садик каждое утро, а я с упорством сопротивляюсь и зарываюсь с головой в одеяло.

– Вставай! Мы снова опоздаем. Мне нужно ехать на работу. Нюсь, ты слышишь?

Мама начинает щекотать меня, а я заливаюсь смехом. Тяну ее к себе настолько сильно, что она не в силах сопротивляться мне, падает на кровать. Мы обнимаемся минуты две, так и хочется провалиться в новый сладкий сон. Кажется, что я безоговорочно победила в этой схватке, но мой противник оказался сильнее. Мама поднимает меня и несет в ванную, я верещу изо всех сил.

– Так, ты умывайся и бегом завтракать. А я пойду сделаю нам бутерброды. Надо еще папе собрать с собой парочку.

В знак согласия я киваю. Какое-то время кривляюсь моему двойнику в зеркале, а в этот момент мимо ванной комнаты проходит папа.

– Ну что, космонавт Анна Евгеньевна, вы готовы к полету на орбиту в поисках инопланетной жизни? Покажите ваше личико, мы должны проверить его на наличие зубной пасты. А то, как же вы с грязным лицом отправитесь в полет.

Я смеюсь, пока папа вытирает мою щечку. Он садит меня на шею и, ускоряя шаг, направляется на кухню. Закрываю глаза и вот я уже лечу сквозь планеты, млечный муть и галактики, на своем корабле «Папа-экспресс». Приземляемся прямо за стол с готовыми бутербродами. Я хватаю самый большой с малиновым вареньем, которое закрутила бабушка еще тем летом, и только успеваю открыть рот, как мама, останавливая меня, говорит:

–Нюсь, ну куда ты десерт поперек основного блюда? Потом как обычно скажешь, что наелась.

– Мам, ну это же бабушкино варенье. Я его так люблю. Ну, пожалуйста.

Мама не уступала. Еще секунда и я бы заплакала, но тут вмешался папа:

– Галь, ну пусть она съест тот, который хочет. Чего ты? Нюта же еще в садике будет завтракать.

– Я разве тебя спрашивала? Почему-то вчера ты даже не вспомнил о нас. Только пришел с работы и засел за компьютер. А сейчас, вон, выискался… отец.

Папа крепко сжал губы. Наверное, что-то хотел ответить маме, но сдержался. Через минут пять только сказал, что ему пора на работу, и поцеловал меня на прощание, ушел, даже не взглянув на маму. А приготовленные для папы бутерброды так и остались лежать на столе.

Родители не всегда были такими.

Бывало, мы сидели с бабушкой возле костра, когда я приезжала к ней на каникулы, и она показывала мне старый фотоальбом. Там родители были совсем юные, лет по шестнадцать-семнадцать. Тогда они учились на первом курсе университета: мама – на филологическом факультете, а папа – математическом. Как сказала бабушка: «Это была любовь с первого взгляда. Но они долго просто дружили. Женя привел Галю знакомиться с нами практически на второй день учебы. Такая милая и приветливая девушка. Сразу мне понравилась». Встречались они около 10 лет, и жили гражданским браком, не знаю, что это такое, но бабушка рассказывала так. Папа много раз делал маме предложение, но она опускала тему и просила немного подождать. Все это время она уговаривала своих родителей принять её выбор и благословить их брак, но те отказывались. Папа казался им несерьезным и ветренным человеком, и при любом его проступке докучали маме. В конце концов мама перестала общаться со своими родителями и тайком вышла замуж за папу. Я даже и не видела их никогда. А мама все эти 5 лет ужасно по ним скучает.

Мама закрылась от папы. Они больше не обнимались, практически не разговаривали, но все равно заботились друг о друге. Мама каждое утро заворачивает папе порцию с собой, а он после работы приносит ей небольшой букет полевых цветов и молча ставит в вазу на кухне. Со мной они снова становятся веселыми и счастливыми, но только не вместе. Это очень огорчает, я не знаю, как им помочь. Помню, пыталась даже написать письмо бабушке Вере, чтобы она приехала к нам и попробовала пообщаться с папой. Тогда бы он ей очень понравился. Но я еще плохо управляюсь с карандашом, получаются какие-то каракули. Поэтому я решила тайком поехать в гости к маминым родителям и рассказать, какой папа замечательный. Мама как-то показывала мне их дом, когда мы шли в садик, думаю, смогу его найти. Придется во время тихого часа сбежать из садика, но совсем ненадолго, чтобы мама не узнала.

С утра я, воодушевленная сегодняшней миссией, поднимаюсь с постели и бегу умываться. Из кухни раздаётся мамин голос:

– Нют, пора вставать!

– Я уже умываюсь, мам.

Пока я традиционно кривлялась своему отражению, в проеме двери показалась мама. Я отвернулась от зеркала и посмотрела на нее с небольшим лукавством. Лицо ее было озадаченным и удивленным. Одна бровь высоко поднялась, а к губам был приставлен указательный палец.

– Почему ты сегодня не сопротивлялась раннему подъему, не заставляла меня тащить тебя насильно на руках в ванную, как обычно это происходит каждым утром?

Я ничего не ответила, только широко улыбнулась и, взяв маму за руку, поспешила на завтрак. Сегодня на завтрак у нас была овсянка с бананом и орехами. Я съела свою порцию и побежала в комнату, собираться: взяла мишку, которого очень люблю, чтобы мне было не одиноко во время путешествия и маленький альбом с фотографиями. Хочу показать бабушке, как мы живем.

Папа с мамой обменялись приветствующими кивками. Он положил в глубь портфеля свой ланч, а она, надев плащ, взяла меня за руку, и мы пошли в садик. За калиткой я быстро поцеловала маму на прощание в щеку и побежала в группу. День шел своим чередом, и вот наступило время тихого часа. Я знала, что нянечки, уложив нас в кроватки, уходят пить чай, и беседовать о всякой всячине, вот я и решила прошмыгнуть, пока они будут заняты. Аккуратно пробираюсь сквозь рядки детских постелек и, минуя комнату, где сидят нянечки, выбегаю на улицу. Со всех ног мчусь к своему тайнику. Как-то раз во время прогулки я увидела, что собака делает подкоп под забором нашего садика. Дыра была достаточно большой, вот я и придумала пролезть под забором. Мой план успешно удался, хоть я и плотно позавтракала утром.

Я шла по улицам, но все никак не могла найти тот самый дом. Помню, что был синий аккуратненький заборчик, а на улице возле забора стояла лавочка, ветхая такая. Не знаю, сколько времени я путешествовала прежде, чем увидела знакомый забор, где-то час или два. Я набрала в легкие воздуха и, задержав дыхание, уверенно направилась к двери дома, потому что калитка была открыта. Стукнула своим маленьким кулачком два раза по деревянной двери.

– Простите, дома кто-нибудь есть? Я ­– Аня. Аня Румянцева. Ваша внучка.

Минут пять мне никто не открывал. Я уже собралась было уходить, как вдруг услышала треск, открывающейся двери.

– Аня? А ты почему здесь одна? Где папа и мама?

На пороге стояла бабушка. Волосы были завязаны в тугой пучок, на плечи накинута шаль, а с носа свисали очки. В правой руке виднелась газета.

– А я сама пришла.

– Как же это ты так? А мама знает? Ну ладно, хватит стоять на улице, а то еще заболеешь. Ветрюганище сегодня какое-то невероятное.

Бабушка налила мне чай, поднесла еще совсем горячие пышки. Расспрашивала меня обо всем на свете. Кроме папы. Но когда же бабушка ушла заваривать еще чай, я быстро вытащила из своей сумочки фотоальбом и положила на стол.

– Анют, а может ты борща бы поела? Я вот, вчера готовила… А что это?

– Бабушка, это наш маленький семейный альбом. Я хотела показать тебе его и попросить, чтобы ты не ругала папу. Мама такая грустная из-за того, что вы не общаетесь. Она даже с папой совсем не разговаривает. Даже сейчас, я пришла к тебе, не сказав никому. Убежала из садика, чтобы наконец-то познакомиться и помирить тебя с родителями. Я хочу, чтобы мы все общались, были дружной семьей, и…чтобы мама с папой улыбались.

Даже не заметила, как из моих глаз полились слезы. Я не собиралась плакать, честное слово. Бабушка смотрела на меня и, сняв очки, закрыла лицо руками. Она не издавала не единого звука, только лишь плечи ее то поднимались, то опускались. Я подошла к ней ближе и провела рукой по уже седой голове. Она посмотрела на меня своими мокрыми глазами и крепко-крепко обняла.

– Внученька, прости меня, пожалуйста. Уперлась, стояла на своем, и что мне это дало? И дочку потеряла, и внучку никогда не видела. За что мне мое упрямство.

Мы долго смотрели фотографии, много смеялись, и разговаривали. Часы пробили 5 часов. Я обомлела и широко открыв глаза посмотрела на бабушку.

– А мама ведь не знает, что я здесь. Наверное, места себе не находит.

Бабушка подскочила со стула и убежала в гостиную, чтобы найти телефон. Я не слышала, что мама говорила бабушке, но изредка из телефона доносились крики и шмыганье носом.

Через пол часа в дверь постучали. На пороге стояла мама и папа. Тушь на лице мамы совсем растеклась, папин плащ и брюки были в грязи. Увидев меня, они с облегчением выдохнули. Мама и папа долго отчитывали меня. А после, обнявшись, мама и бабушка плакали, не стесняясь своих эмоций.  Папа старался держаться, но я видела, как блестят его глаза.  Мы долго разговаривали и пили чай. Бабушка просила прощения у папы. Родители сидели рядом и держались за руки. А я смотрела на них и думала: «Как же тепло и хорошо».

А за окном серость, ветер и холод.

20.10.2021