Заснеженный Петербург каждый вечер, словно сметая крошки со стола, гонит людей с улиц города в теплые дома. Некоторые несмотря на погоду, все равно остаются на улице. Проходя мимо них, я смотрю этим удивительным людям в глаза. Вокруг такая темнота и мрак, да еще и ветер поднимается с неистовой силой, а они сидят на лавочке, около еще не сбросившего все листья огромного дуба, и держатся за руки. Так нежно, то ли боясь спугнуть маленький огонек тепла, зародившийся в их душах в этот самый момент, то ли предвкушая грядущие перемены. Тихонько улыбаюсь.

Еще сильнее поднимаю ворот пальто. Декабрь решил пустить в ход все возможные силы и, помимо холода, снега и ветра, призвал на помощь дождь. До дома остается пара кварталов, и я решаю укрыться от непогоды в ближайшей кофейне. В помещении на удивление мало посетителей: статный мужчина с усами в самом углу, важно раскрывающий газету; женщина с ребенком лет пяти, выбирающие место с видом на непогоду и управляющий – мой давний знакомый. Лицо женщины мне было знакомо, хотя раньше мы не встречались. Длинные волнистые волосы, с еще не сильно выделяющейся проседью, аккуратный носик и зеленые глаза. Мальчишка был ее точной копией, только уменьшенной и более активной. Он все никак не мог спокойно сесть на диван, казалось, что ребенок просто не сможет усидеть на месте даже пару минут.

  Устраиваюсь за столиком, который находится ближе к выходу, чтобы, как только дождь закончится, быстрее отправиться домой. Заказываю кружечку крепкого чая и достаю из портфеля старую записную книжку с огромной кучей листов и, (за что мне эта неуклюжесть) роняю часть на пол. Собрав воедино, достаю из внутреннего кармана ручку и открываю четыреста шестьдесят четвертую страницу. Правая рука, как всегда, начинает немного дрожать, и тогда я обхватываю ее левой и с силой сжимаю. Помогает, и я начинаю писать:

– Моя дорогая. Нет. Любимая Вера!

Сегодня, как и вчера, погода тоскует. Но я не поддаюсь и стараюсь, как ты учила, видеть, даже в незначительных мелочах, повод для радости. Например, возвращаясь домой, я заметил на лавочке, на пересечении улиц…Как же это…Честное слово, вылетели названия из головы…Там, где растет огромный дуб, недалеко от нашего дома, помнишь? Как-то раз ты мне рассказывала, что хотела бы, чтобы в нашем саду тоже росло такое большое дерево, как символ жизни, силы и цветения. Так вот, там на лавочке сидели двое: парень и девушка. И до того нежно и трепетно они держали друг друга за руки, что кажется все им было нипочём: и ветер, и срывающиеся капли дождя, и колючий холод. Они даже не почувствовали на себе мой любопытный взгляд. Вера, я увидел тот самый огонек. Он зарождался в самой глубине их сердец. И я, как зачарованный, смотрел на его рождение. Прошло не более десяти секунд, но мне показалось, что намного дольше, поэтому я, смутившись, побрел дальше по улице. В этот короткий миг я почувствовал счастье. Оно не принадлежало мне, но жар разгорающегося в сердце пламени нашел отклик и в моей душе.

Неожиданно меня прервал маленький мальчик. Он старался, как ему казалось, ненавязчиво заглянуть в мой листок:

– А что вы пишите?

– Письмо человеку, который мне очень дорог.

– Он далеко живет? Или вы не можете встретиться?

– Пока, к сожалению, мы не можем встретиться. Но я каждый день пишу по одному письму. Так я чувствую, что этот человек рядом со мной.

Мальчик хотел задать еще вопрос, но мама, взяв его за руку, повела назад к своему столику.

– Извините, пожалуйста, дети очень любопытные в этом возрасте. Никому не дают покоя. Андрюша весь день пристает к незнакомым людям со своими вопросами. Еще раз извините!

Она улыбнулась мне в знак прощания и, усадив малыша, пододвинула к нему небольшую тарелку с супом, от которой поднимался пар. Парень долго отказывался, но в итоге сдался под уговорами матери, и с неохотой потянул ложку в рот.

Я взглянул в окно, и оказалось, что дождь закончился, а ему на смену пришел мокрый снег. Одним глотком я допил свой чай и, заплатив, устремился на улицу. Я поднял вверх голову и увидел, как небо, затянутое облаками, будто старая ткань, дало трещины, через которые проступили лучи солнца, осветив маленькие клочки земли.

Меньше чем за десять минут я добрался до дома, даже не успев замерзнуть. Старенькая дверь долго не поддавалась, но, приложив усилие, мне удалось ее открыть. Все никак не доходят руки заменить ее.

– Рыжик, я дома! Ты где?

Мне на встречу из спальни выбежал маленький рыженький монстрик – весь чумазый, то ли это были фломастеры, а может быть даже шоколад. Она запрыгнула на меня несмотря на то, что я не успел еще снять пальто и промокшую обувь.

– Оленька, ты это слышишь?

Девчушка отрицательно покачала головой и вопросительно на меня посмотрела.

– Как же? Неужели ты не слышишь, как квакают лягушки в моих ботинках? Их по меньшей мере пять. Или даже шесть. Смотри, как только я сниму обувь, все лягушки разбегутся по комнате, и нам придется их ловить. Готова?

Рыжик опустилась на пол и замерла в ожидании. Я снял пальто и неспешно начал расшнуровывать ботинки. Она не торопила меня, но на детском личике явно проскочила тень нетерпения. Обхватив руками один ботинок, я резко вытащил ногу и закрыл отверстие ладонью.  Рыжик попыталась отодвинуть пальцы, чтобы увидеть хоть одним глазком обитательниц моих ботинок. И тогда я поспешно убрал руку, сделав вид, что кто-то маленький выскочил из обуви и прыгнул в сторону кухни, куда с визгом побежала Рыжик.

– Подожди меня! Может быть, в левом остались еще!

Около десяти минут мы потратили на поиски лягушек, но их следы исчезли. Рыжик хотела было продолжить поиски в ванной, но я предложил ей немного перекусить перед охотой. Мы сделали себе по два бутерброда: один с колбасой и сыром, а второй с медом – на десерт. За ужином Рыжик рассказала мне о новом мальчике в садике, с которым она чуть не подралась из-за бумажного кораблика, о жутком киселе, который давали на обед и, конечно, о том, как она ждала меня с работы, устроив нам вигвам из стульев и большого одеяла. Обсудив все, мы решили посмотреть на звезды в окно из новопостроенного вигвама.

Рыжик сладко зевнула и, прижавшись ко мне, спросила:

– Пап, а мама где-то там, на небе? Помню, как она рассказывала мне о звездах, планетах и Вселенных. Всего я, конечно, не помню, но вот это точно Большая Медведица. Мама шутила, что я маленький медвежонок, который спрятался от мамы-медведицы где-то на небе, а она его теперь ищет. Как в той песенке, только наоборот, помнишь, про мамонтенка?

Я видел, как маленькие глазки начинали наливаться слезами, а маленький голосок становиться тише и тоньше.

– Конечно помню, Рыжик. Видишь самую яркую звезду в созвездии Большой Медведицы? Это наша мама. Она старается светить тебе в окошко всю ночь, чтобы не было страшно. Но ты же знаешь, что она всегда рядом с нами? Ты можешь в любое время поговорить с ней, если тебе станет грустно или одиноко.

Я и сам не заметил, как слезы покатились по щекам. Обнявшись, я и Рыжик еще долго смотрели на звездное небо, пока она не уснула на моем плече. Поцеловав ее на ночь и потеплее укутав в одеяло, я плотно закрыл дверь и направился в коридор, чтобы взять свой портфель с записной книжкой. Минут пять я проверял все карманы и даже несколько раз просмотрел пальто, но так и не нашел тех самых дорогих сердцу стареньких листков. Откопав в ящике рабочего стола новый дневник, я открыл первую страницу.

– Добрый вечер, Верочка.

Кажется, я потерял все письма, которые писал тебе на протяжении полутора лет. Прости меня, пожалуйста. Мне ужасно тебя не хватает, а эти письма помогают мне. Как будто я могу в любой момент послать тебе их, и получить заветный ответ, написанный твоей нежной рукой. Наверняка эти письма пахли бы твоими любимыми духами. Ты мне не поверишь, но я чувствую их аромат даже сейчас.

Рыжик сегодня опять говорила мне о Большой Медведице и маленьком медвежонке, который спрятался от мамы где-то на небе. Я не могу заменить ей тебя. Ваши разговоры, ритуалы перед сном, кажется, я все делаю не так. Стараюсь держаться, но это так тяжело, все валится из рук. Не могу даже заменить нашу старую входную дверь. О, как я скучаю по тебе. Пожалуйста, если ты меня слышишь, дай мне какой-нибудь знак, любой. Мне это очень нужно.

Прости, что я сегодня не многословен. Тяжелый был день. Очень люблю тебя и верю, что ты рядом, доброй ночи, Верочка.

***

Лучи солнца осветили мою комнату. Я открыл глаза и посмотрел на часы: 8:15. Нет, слишком рано, сегодня нужно выспаться. Я уткнулся лицом в подушку и хотел было заснуть, как услышал звонок в дверь. С трудом поднявшись и надев халат, я побрел по коридору до входной двери и посмотрел в глазок, после чего открыл дверь.

– Здравствуйте! Простите за столь ранний визит в воскресенье. Мне нужно было отвезти сына к бабушке, и по дороге я решила зайти к вам. Вчера в кофейне вы забыли блокнот с листочками на столе. Сын сказал, что они очень важны для вас. Поэтому я узнала у управляющего ваш адрес. Вот, возьмите.

Женщина с зелеными глазами протянула мне записную книжку. Опешив, я ненадолго потерял дар речи.

– Огромное Вам спасибо! Да, они действительно мне очень дороги. Даже не знаю, как вас благодарить.

– Ну что вы, не стоит. Мне это было совсем не сложно. Хотя…есть одна вещь. Приходите сегодня в планетарий, я там работаю. Сезон заканчивается, а посетителей совсем нет. А там так красиво. Особенно хороша Большая Медведица. Смотрю на нее, и кажется, что где-то на небе прячется ее маленький медвежонок, а она его ищет. Как вы считаете?