Хочется благодати – выйди в июнь из дома

Шереметьево

Мой пьяный друг смеётся, идиот,
Внушая мне, мол, нечего бояться,
А я сжимаюсь, словно кожа тсантса,
И, больше чем уверена – друг врёт.
Невозмутимой женщины в летах
Лицо, как вымя. Я врастаю в кресло.
Оранжевые туфли стюардессы,
Разгон, отрыв. Не рождена летать.
Нас пару раз немыслимо трясло.
Соседи спали, сидя между ними,
Я мысленно твоё твердила имя–
Коротенький такой молитвослов.
Рассвет над МКАДом. Слушаем зурну –
Эклектика берёзы и Востока –
Таксист тихонько тает от восторга.
Да, все мы люди, понимаю, ну.
Ты не ложился, на работу – в семь.
Я знаю, как тебе бывало жутко,
Что я, пусть на короткий промежуток,
Отсутствовала на Земле. Совсем.

P. S

Кто-то руку поранил сосне, и янтарь течёт.
Привезу тебе шишку – крепенький кулачок.
Всё же лучше какого-нибудь магнитика-ерунды.
Представляешь, пишу тебе, стоя у самой воды.
А ещё провезу контрабандой песок в мокасинах.
Он назойливо-невыносим, но я выносила
Хоть немного с долгих прогулок по пляжу,
Пряча в складках одежды, в ладонях, в причёске даже.
А коса всё целует море мягкой своей губой.
Я бесстыдно грешу (только в мыслях пока) с тобой,
Зажимаю в руке
Сосновую липкую детку.
Знаю, что не ответишь, но жду ответку.
Ты же будешь встречать меня на вокзале, любимый?
Что хотела – ах, да! Принеси мне букет люпинов.
Ничего не понятно, но это так, между нами.
Их тут несколько раз почему-то упоминали.
Надо мной провисает туча мордой овечьей.
Извини моё подростковое просторечье.

Знаю-знаю, «постскриптум», но скучно. Лучше «пы-сы»:
Тут вокруг пляшет лес и гуляют дюны Куршской косы.

благодать

Хочется благодати – выйди в июнь из дома.
Прямо лицом в жасминовый, влажный куст.
Тёплой волной накроет тебя истома,
Ноги подкосятся, сердце зайдётся – пусть.
Утро придёт, говорливые горлинки сядут
На провода и загукают – благодать.
Три с половиной сотки нехитрого сада –
Вот оно, настоящее. Вот оно. Навсегда.
Вопли утробные – песня, ну просто песня!
Рыжий с трёхцветкой не поделили двор.
Дыня луны пополам вдруг возьмёт и треснет.
Жимолость оккупировала забор.
А у котов трали-вали да тили-тили.
Слушай и не пугайся – в траве шуршит.
Надо же, это ёжики возвратились.
Не выходи из жасмина. Дыши. Дыши.
Как это так: без ежей, голубей – помилуй?
Как это так – без победного воя котов?
Мир детонирует влажным кустом жасмина –
И не умрёт, никогда не умрёт никто.

Лаванда

С цветов натекло, вытирал
Салфетками пол веранды,
И бабочка-адмирал
Спускалась на куст лаванды.
Сидели вдвоём: я и ты.
Нагретые пахли доски,
Фонтаны пускали киты
Под нашей планетой плоской.
А помнишь, была она
Когда-то большой и круглой?
Я помню – была война.
Лопаткой мешаешь угли.
Нет сердца, души и проч…
И Бог разминает глину,
Чтоб заново сделать нам дочь.
И сына. Конечно, сына.
А дом наш давно пропал.
Осталась одна веранда.
И бабочка-адмирал,
И призрачный куст лаванды.

Почерк

Всё, что казалось неразборчивым,
Ты научилась разбирать.
Ты и сама неразговорчива,
Но это древняя игра –

Читать листы кустов смородины,
Читать поэзию стрижей.
Всё это не впервые вроде бы.
Всё это в памяти уже.

Ты, подмастерье слова божьего,
Дар превращая в ремесло,
Несёшь своё пустопорожнее,
А тут – поэзия без слов.

И в сотый раз признать приходится –
Ты пишешь тоже, только вот
Чернила лучше у шелковицы,
И почерк лучше твоего. 

Илл.: Юрий Николаев

04.08.2023