***

На разводе хмурый подполковник
Дал отряду новую ОВЦУ,
И бойцы пошли через кедровник
К скрытому туманами гольцу.

В этих нескончаемых ученьях
Смысл какой-то был наверняка.
Только каждодневные мученья
Не умчит вдаль памяти река.

Всё на мозг ложится тяжким грузом,
И не важно, кто и в чём здесь прав.
В армии фантазия – обуза,
И один судья всему – устав.

И когда бойцы к концу занятий,
Проклиная кроссы и матчасть,
Шли уже почти на автомате
Лишь с одним желанием: упасть –

Вряд ли они думали о смысле
И о пользе выучки в бою.
Мысль одна крутилась: зубы стисни,
Но не дай увидеть боль свою.

Там, в казарме, будет передышка.
Нужно лишь держаться и дойти.
Скоро будет смотровая вышка,
Ну а там уже конец пути.

Дни тянулись муторно и серо
Как зубная ноющая боль.
И преодоление барьеров
Представлялось полной ерундой.

А потом уже не на ученьях,
А в реальной схватке боевой,
Обретал вдруг новое значенье
Каждый день, отпущенный судьбой.

То, что представлялось ерундою,
Помогало выживать в аду,
Будто бы незримою рукою
Отводя грядущую беду.

Смерть промчалась, опаляя души,
Унося в комок зажатый страх.
Но навеки прежний мир разрушен
И его осколки на зубах.

Был в отчёты втиснут бой реальный.
Строки на бумаге говорят,
Что потери были минимальны,
И задачу выполнил отряд.

Всё закрыл в архив штабной чиновник,
Но осталось в памяти ребят,
Как в той схватке хмурый подполковник
Чью-то пулю принял на себя.


***

Змеями сплетались времена,
Порождая странные узоры.
И росла невежества стена,
Пряча мир от равнодушных взоров.

На стене невежества цвели
Злобы и жестокости лианы.
Над стеной сражения вели
Вьюги и шальные ураганы.

И швыряли лепестки цветов
Прямо в человеческие души.
И сжигали толпы чей-то кров,
Начиная всё бездушно рушить.

Пыль руин взметали времена,
Закрывая пройденные тропы.
И брели по кругу племена
По указке новых лжепророков.

^{Илл.: Артур Чартов}