***

Прочитай мне Есенина
Вместе с маской, скрывшей горе,
Про деревенское везение
И бескрайнее русское поле.
Расскажи о забаве последней,
Ведь досталась она, рухнув вниз.
Но не два пальца и свист весенний,
А стопка водки и поросячий визг.
Расскажи о любви в глазах поэта.
Да ты попробуй о ней расскажи.
Вором скрывается копоть неба
Да перхоть с волос и ни капли лжи.
А затем притаись на минуту.
И послушай шелест листвы.
Прочувствуй души простуду
И колыхание сонной весны.
Расскажи…
Что? Мысль потеряла?
Ничего. Я здесь подожду.
Без тебя невозможен полет.
А пока я выйду к дождю.
Надеюсь, он меня ждет.

***

Я отпустил ее из объятий.
Мир будто раскололся надвое,
На два полушария кровати,
Что сотканы грязным покроем.
На два полушария неравных,
И перекос в ее сторону виден,
А склоки историй недавних
Передозом сияют с орбиты.
На две частички костлявых,
Таких же несчастных, как дети,
Которых домой загоняют,
При первом же выпавшем снеге.
На пару огней у дороги,
Что путь покажут даже слепому.
Я не замечу ночные потоки,
А с ней даже звезды горят по-другому.
На пару людей на асфальте, что ищут вдвоем свое счастье,
Что живы вдвоем лишь тогда, когда мир поделен на две части.

***

Идиотский разум,
Обуяв ноги,
Заставил бежать бог знает куда.
Последней фазой –
Бедой непролазной –
Зияет бегущей строчкой река.
Куда сорвался?
Кожей атласной
Сгорает поле под взглядом солнца.
Неужто дома
Горит истомой
Квартира, где стены с белесым воском.
Из тоски летальной
Груз проблем повальный –
Тяжелый, словно гитарный гриф,
Сорвавшись в пустыне –
Глазами пустыми –
Спланирует парашют моих рифм.
Накроет тебя и пустыню –
И зря вы меня отпустили
В город, где серый, убитый рассвет.
Ушел без сожаления,
И нет мне прощения –
Лови же, мой город, ответ.
Прости же, мой город,
Прости урода –
Пришел к тебе без лица.
Иду по нотам –
Звукам заводов –
Прости меня, беглеца.

***

Здравствуй, посланная к черту мечта.
Давно не виделись, родная?
За твоей спиной погасла свеча,
Но зажглась в душе мировая
Сигара, что дымится из последних уж сил,
Дым, поднимаясь, падает на тяжелые
Легкие. Я вдохнул его – и написал стих.
Вдохнул его – снова затих. А черные
Люди, копаясь, как в мусорке кот,
Все ищут ростки средь груд сорняков.
И я такой же, родная. Люблю тебя,
Но цели не вижу. Пропала, как время, истекла,
Ушла, а я остался, сердцем скрипя.
Ах нет. Да то ведь не сердце, а дверь из стекла,
Которой щелкнул, да так, что все разлетелось,
И ничего не осталось. Лишь к тебе верность
Теплится где-то огоньком в степи.
Но я к тебе приду. Останься. Потерпи.
Терпи; гори во мне пламенем синим
Хоть самую малость, разжигай пустые костры,
Чтобы через тысячу, прорву усилий,
Я пришел к тебе до самой первой звезды.
Тебе пора, да?
Что ж. А мы и впрямь не виделись долго.
Что? Не скоро вернешься еще?
Тогда счастливой дороги. И с Богом.
Покажу тебе путь до дома.
Я тобою сейчас освещен.

***

В городе моем
Нет гордых и больших построек.
В городе моем
С утра лишь слышен скрип от коек,
Как старики, вставая по утрам,
Идут на рынок оголтелый,
А ветер, кидая крики по дворам,
Ложится на пол пеплом серым.
В том городе нет чистоты опрятной –
Там пьяницы, играя в карты, ждут,
Когда судьба, летя змеей коварной,
Закончит стягивать на шее у них жгут.
Там осенью желтее листья,
Зимой сквозь солнце пробирается мороз,
Ну, а весной там нечто большее таится –
Лежит любовь в кровавом венчике из роз.
Там фонарей закат не виден с крыши,
Там все знакомо памяти моей:
И в новогодней ночи скрежет мыши,
И ясный шепот золотых полей.
А в городе моем живет огней живая стая,
По ним пройдусь – и вспомню все я вновь.
Как я стоял, как мы стояли рядом,
Как я был жив, а сердце гнало кровь.

Моменто мори

А ты ушла.
Пропала в небе синем.
Куда ушла?
В ответе я бессилен.
Вернешься ли?
Вернешься. Я уверен.
Когда осыпет дым
Остатками апреля,
Когда окаменеет он
И превратится в грязь.
Когда придешь в мой сон,
И мы соединимся вновь,
Как вязь…
Да ведь во сне не ты.
Хотя и все похоже:
И взгляд – мороз по коже,
И трепет той морщинистой руки.
И я там был
С чутка замерзшей рожей.
Замерзшей от печали и тоски.
И дух зимы пускай рисует
Лица твой выцветший овал.
Я докопать хотел до сути,
Но ветер с корнями выкорчевал.
И время все сотрет,
Затянет раны.
Затянет воронье,
Аки цыганский табор,
Гремучий лес своих смешков
На кладбище родном,
Где будут слезы и страданья,
Пустой укол. Пустой укор.
Постой-ка вновь.
И в день твой поминания
Мы слышим пустоту и крик ворон.
Вернешься ли? Наверное, вернешься.
Опустится тот дым и пеплом
Покроет голову мою.
Всплывут воспоминанья кухни южной,
И где при свете белом
Тебе я что-то говорю.

Илл.: С.Н. Андрияка "Утро в лесу"