Евгения Титаренко, спасибо за честность!

Подводя итоги 2020 года, приятно осознавать, что помимо злосчастного COVID-а, не на шутку взбудоражившего не только российскую общественность, но и население всего мира, в нашу жизнь ворвалось также и множество разнородных событий, которые по отдельности можно на определенном уровне понимать как явления ободрительного характера. Одним из таковых лично для меня стало поистине фееричное появление на страницах «Родной Кубани» – одного из любимых периодических изданий – прозы автора, теперь уже также – одного из любимых – Евгении Титаренко.

Хотя на данный момент в интернет-версии литературно-исторического журнала вниманию читателей представлено всего четыре произведения талантливой студентки 3-го курса факультета журналистики КубГУ, количество ее поклонников растет в геометрической прогрессии. Дело в том, что от дебютного рассказа «И треснул лед» до последнего из опубликованного на данный момент «Балкона», Евгения радует своего читателя неподдельной откровенностью изложения. Словом Титаренко, кажется, способна вывернуть наизнанку даже самую огрубевшую под натиском бесщадной действительности душу, и в этом есть сила ее творческого явления. Да, проза Евгении – это настоящее событие в современной литературе. «Для меня не приемлемо все то, что безнравственно» – признается она в беседе с Дарьей Редькиной. И – надо сказать – эти ее слова для нас не новы: мы встречали их ранее – видели, чувствовали, но только лишь между строк любимых рассказов, написанных ею.

Мы, читатели, верим Евгении; верим, потому что девушка пишет о том, что знает, что невозможно просто выдумать, не пережив, не прочувствовав, где-то даже, не выстрадав. И в этой предельной честности перед своей аудиторией есть большая ее заслуга. Удивительная художественность стиля Титаренко не поразить чуткого читателя просто не может.

 «Лишь «Розовые кеды» – полностью выдуманный мир – признается двадцатилетняя писательница и тут же продолжает: «Все персонажи не реальны, но ощущения, которые испытывает героиня, мной действительно пережиты». Я не просто обратилась к цитате, связанной именно с этим ее творением. «Кеды» – это одно из моих любимых произведений Евгении Титаренко, которое, признаюсь честно, я перечитала уже не один раз. Сколько жизни в этом коротком рассказе. Как знакомо все то, что в нем заключено. Как проста и вместе с тем филигранна истина, которую читатель выносит после прочтения маленького шедевра.

«Первую половину рассказа написала летом: тогда я чувствовала что-то легкое, приятное. Вторую часть – в ноябре этого года: ощущала себя не совсем хорошо» – отмечает Евгения все в том же интервью с Дарьей Редькиной. И то, о чем она говорит, мы невооружённым глазом видим. «Кеды» действительно состоят из двух контрастных друг к другу частей; в этом, надо сказать, также заключается оригинальность творческого подхода молодой писательницы.

***

«Сушеные выгоревшие травинки трещали под подошвой» – так начинается произведение, и вместе с тем его первая часть уносит читателя куда-то в самое сердце кубанского лета: такого знакомого, беззаботного, теплого, светлого, далекого… Повествование идет от лица молодой девушки. Она согреваема не только лучами повисающего над лугом солнца, но и чувством, кажется, буквально переполняющим ее изнутри. Вместе с героиней в представленный момент рядом предмет ее воздыхания – судя по всему, такой же, как и она, зеленый и трепещущий в непорочном, искреннем чувстве юноша. Он «рассказывал про речку и робко улыбался», щуря глаза «от яркого солнца», да украдкой посматривая на девушку, видимо, боясь «насолить» излишней своей решительностью; боясь так по-детски, так, как боится каждый человек в период первой влюбленности. Он все говорил, а она в то время совсем не внимала его словам, но не потому что они ей были не важны: она просто «совершенно забыла слушать», отдавшись этому уникальному моменту, и только что и делала – смотрела на «смешные розовые кеды» парня, да думала «до чего смешные» все-таки они. «Смешнее только мои горящие щеки того же цвета. – отмечает повествовательница и тут же добавляет, – Не от жары».

Да, мы, читатели, все понимаем. Конечно, не от жары. Она тут не при чем. Тут любовь, тут лето, тут луг – все обстоятельства собраны в единый бум чувств, событий, явлений, представленных лишь в нескольких мгновениях истинного счастья, свалившихся на ее плечи облаком ни с чем не сравнимого удовольствия. «Будто стала твоим воздушным шариком — только ты и держишь на земле» – тонко отмечает в данном сравнении героиня суть своего текущего состояния, и мы снова без лишних пояснений, конечно, ее понимаем.

Далее следует небольшой фрагмент диалога, заключивший в себе то, что с самого начала повествования буквально витало в воздухе. Долгожданное признание и вместе с ним параллельное горькое осознание того, что «нет никакого "после лета". Да и не будет никогда!». И снова мы понимаем – жизнь. И снова мы не можем прочитанному не верить.

Немного далее три одинокие снежинки, заключенные в роковой абзац: начало второй части рассказа. Перед нами те же, да уж совсем, право, не те, опустевший луг, небо, тонущее в облачных махинах, мертвая трава и … ноябрь. Встреча вроде бы тех же самых героев, да только уж время расставило все – и не сказать, что на свои, на нужные – места. Теперь все с предлогом «без» – без тепла, без надежд, без чувств. Сухой, больше для «галочки», чем для души, диалог да тоска, выливающаяся лишь в огромное желание повествовательницы поскорее все это завершить: «Сбежать! Мне бы сбежать тогда, когда не стал бросать под ноги слова, холодные, пустые, совершенно не такие, как летом, когда сердце о ребра радостно билось и ладошки потели». И этот ее внутренний монолог вновь имеет исчерпывающий характер: теперь ей стало «все не то». К моему неподдельному сожалению, а неподдельному потому, что очень уж знакомо мне то чувство, когда все, что остается от милого душе времени это только-то воспоминания, да какой-нибудь совершенно неожиданный предмет: неожиданный потому что никогда не знаешь, что зацепишь своим разумом да придашь вместе с теплым прошлым незабвению. «Кеды. Вот, что осталось от нашего лета, — твои смешные розовые кеды». Конец произведения. И снова тут все предельно ясно …

***

В уже упомянутом мной интервью с Дарьей Редькиной на вопрос о том, как бы она «описала свое творчество в трех словах», Евгения ответила: «Разноцветно. Чувственно. Детально». И с этим ее самодиагнозом однозначно не поспорить. Однако, если бы передо мной была поставлена подобная, но все же иная, хотя бы потому, что уже со стороны преданного читателя, задача –заключить лишь в одном слове суть творческого гения этой удивительной девушки, я бы, недолго думая, ответила «Честно». И почему-то абсолютно уверена, не ошиблась бы ни на долю процента. Мне кажется, Евгения Титаренко тем и завоевала наше признание, что в своем творчестве она не пытается кривить душой: все на стол, а точнее – все на лист. Главным цензором у ней выступает сердце. Целью… а целью является, как у любого благородного творца, помощь: «Чтобы человек, которому плохо, прочитал мои рассказы, и ему стало легче». Так определяет сама Титаренко миссию своих произведений, и, правда, хочется поблагодарить писательницу, ведь нам действительно становится легче.

И я – от лица ваших читателей, Евгения, – говорю: спасибо вам за помощь, и, лично от себя, отдельное – за честность!

23.02.2021