«Но привыкает к чуду человек, ах, как он быстро к чуду привыкает!» – говорю я на свадьбах стихами Валентина Сидорова свое поздравление молодоженам. В рифмованных словах они не сразу считывают программу счастливой семейной жизни. И только в метафоре «Но океан с названьем скромным Тихий, лишь притворился тихим – он Великий» молодые улавливают намек на глубину прочитанных строк. Поэтому открытку с текстом я отдаю новоиспеченному мужу, чтобы у супругов еще не раз был повод оживить свои первые впечатления друг о друге и зародившемся когда-то чуде любви…

Со стихами Валентина Сидорова я знакома с начала 70-х годов прошлого века, временами о них забываю, читаю других поэтов, в некоторых тоже влюбляюсь. Но когда среди книг личной библиотеки мне в руки попадаются его сборники «Высокий свод» или «Путник», их страницы привычно открываются и бегут в памяти строчки. Они и сейчас задевают за живое: «Единственный короткий поцелуй, полузамерзший, как он только выжил?..», «Пускает корни лебеда. Пускай растет, она права…», «Пока Россия сквозит в тумане и мы подвластны её поверьям, ничто на свете нас не обманет, ничто в безверье нас не повергнет…». Так сквозь годы может держать в своей стихии только настоящая поэзия.

Валентина Митрофановича Сидорова нет с нами уже почти четверть века, имя его, к сожалению, сегодня не на устах и на первый взгляд примечательно разве тем, что известную поговорку-триаду замыкает его русская фамилия – Иванов, Петров, Сидоров…

Однако первая фамилия в этом ряду тоже имеет отношение к биографии поэта и связана с пародией Александра Иванова на стихотворение «Косматый облак надо мной кочует…». Мишенью стало слово «облак» («облако»), смутившее пародиста 1980-х годов формой мужского рода. Пародия, в которой автор нарочито коверкает слова, на мой взгляд через годы, в меру смешная, незлая и направлена против тех, кто в угоду стихотворной технике использует «неправильную» грамматику. Вот только к необычному для повседневного употребления слову, которое Валентин Сидоров использовал неоднократно в своих стихах («А мы нехоженой тропою…», «Какая сила воскресила…»), эта пародия притянута за уши. Слово «облак» – архаичное, книжное, употреблено в высоком стиле, который, как мы знаем, в стихах о любимой родине уместен:

А мы нехоженой тропою

Идем туда, где над рекой

Хохочет небо голубое,

Блуждает облак голубой,

Где в бликах солнечного света

Под смутный шелест ковыля

Вновь обретенною планетой

Плывет российская земля [5, с. 74].

Пародию цитировать не буду, однако отмечу, что в защиту и поэта, и славянского слова «облак» выступили уже в ХХI веке неравнодушные к проявлениям напраслины люди. К 2007 году относится запись в «Живом журнале» Юрия Тихонравова, кандидата философских наук. В заметке «Ирония судьбы» он называет пародию несправедливой по отношению к В. Сидорову и утверждает, что эта форма слова используется в пословицах и «не только является вполне законной с точки зрения норм русского языка, но и весьма популярной у поэтов и писателей, ставших классиками нашей литературы» [8], – здесь же автор приводит более полутора десятков фамилий. Выходит, А. Иванов сыронизировал сразу над всеми великими. Блогер «ЖЖ», симпатизируя пародисту, видит «дурацкую ошибку, которой никак нельзя было ожидать от Сан-Саныча [Иванова]», а саму пародию называет «неподражаемым, гениальным произведением». Но мне лично оказалась ближе реплика в комментариях: «Иванова все забыли, а Сидоров известен даже в мире» [8] (о мировой известности поэта скажу ниже).

А с начала 2022 года на Дзене опять возникла и не утихает дискуссия, набравшая больше трехсот высказываний, – вокруг статьи в сообществе «LearnOff – русский язык» о правомерности как самой пародии на стихи Сидорова, так и употребления в современных текстах устаревшего слова «облак» [3]. Кроме того, в статье поднимается еще одна тема – о некорректном вопросе на Всероссийской олимпиаде по русскому языку (2014), где предложено оценить использование слова «облак» в стихах П. Ершова, Вяч. Ива́нова, В. Сидорова и пародии А. Ивано́ва [9].

Автор возмущен не только вопросом олимпиады: «Почему в XX веке были возможны как стихи со словом облак, так и пародии, высмеивающие употребление данного слова?», но и вопиюще непрофессиональным ответом, предлагаемым школьникам в качестве варианта. Организаторы олимпиады пишут: «Изменилось восприятие стилистической принадлежности слова: для Ершова – это народное слово, для Вяч. Ива́нова (начало XX в.) – церковное слово, для Александра Ивано́ва (конец ХХ века) – нелитературное и потому недопустимое слово». Как видим, термин «архаизм», которым следовало бы охарактеризовать слово «облак» с точки зрения его употребления в современном языке, ошибочно заменен словосочетанием «нелитературное слово», а среди стилей русского языка вдруг появились «народный» и «церковный». Автор статьи взывает к поэтической традиции и спрашивает: «Или сбросим Блока и Брюсова, да и остальных истинно русских поэтов с очередного "парохода современности"?» Статья заканчивается стихотворением Валентина Сидорова, по мнению автора Дзена, «настоящего русского поэта и ученого»: 

Обледенелая ракита

Не шелохнётся в тишине.

Я здесь брожу, как в позабытой

Чужой, неведомой стране.

Здесь у скрипучего колодца,

Чье эхо слышится вдали,

Нерасплескавшиеся солнца

На коромыслах пронесли.

Здесь девушка в платке зеленом,

Звенящий снег плечом задев,

Мне, незнакомому, с поклоном

«День добрый» скажет нараспев.

И мне в глаза ударит синий,

До боли синий, грустный свет.

И вдруг повеет той Россией,

Которой – мне казалось – нет [3].

Возвращаться к родным местам, открывать их снова и снова – этот мотив никогда не иссякал в стихах Валентина Митрофановича. «Мы обретаем с каждым днем Россию. / Я просекой иду, не торопясь…» [4, с. 7]. Вот так, тоже не торопясь, я в третьем десятилетии ХХI века вновь перелистываю и перечитываю знакомые стихотворения. И они меня немало вдруг удивили: заиграли новыми красками, новыми ассоциациями, обрели новые возможности. Поэтому, скрыв имя автора и его возраст, я предложила своим студентам прочесть несколько его текстов разной тематики и определить, когда написаны стихи, о чем они, насколько актуальны и художественны и каков, на их взгляд, сам автор.

Вначале студенты сказали, что поэт – серьезный человек и пишет на самые злободневные темы. Я и не сомневалась, что такое мнение сложится об авторе и его произведениях. Показательным оказалось стихотворение «Какая сила воскресила…» (1967) об усилении связи с родиной, возрождении России и вере в нее (здесь тоже есть слово «облак», и оно читается очень органично). Каждое четверостишие – это самые острые сегодня внутриполитические и ценностные вопросы и точные ответы, поэтому привожу его полностью:

Какая сила воскресила

Полузабытое родство?

Вновь одержимы мы Россией,

И это в нас сильней всего.

   Россия Пушкина и Блока,

   Кто объяснит мне, почему

   Чужим мы кланялись пророкам,

   Чужому верили уму?

Сквозь затуманившийся облак

Неразличимей и смутней

Мне брезжил чистый, строгий облик

Прозрачной Родины моей.

    Какая ж сила воскресила

    И вновь соединила нас?

    Вновь одержимы мы Россией,

    Что поднимается сейчас [6].

Студенты отметили, что в стихах отражаются проблемы наших дней: «предназначение России как государства в контексте всей страны и мира», «идея исторического самосознания».

В стихотворении «Лебеда» молодые люди почувствовали знакомые автору переживания военного детства, поэтому поняли, что он мог быть сейчас уже пожилым человеком.

Пускает корни лебеда.

Пускай растёт.

              Она права.

А мне и нынче лебеда

Не просто так – трава.

Не стороной война прошла,

Не обошла нуждой.

И лебеда для нас была

И хлебом, и едой.

В тяжёлой ступе лебеду

Мы сокрушали, как беду… [4, с. 3].

Впечатления от стихотворения «Память войны» дополнили представления о поэте: его отец воевал, а сам он был ранен:

…О боль сорок первого года!

Повестка на имя отца.

И снова, и снова над нами

Тревожное небо летит.

Осколок, во мне погребённый,

Как колокол, ночью гудит… [4, с. 5].

Но главное в этих строках – живая память каждого человека о тех, кто сражался за страну в годы войны, кто отдал за нее жизнь. Студенты пишут, что погребенный в теле «осколок войны тревожит, напоминает обо всех»; «поэт говорит: "не умирают во мне", а я думаю: и во мне». В 1960-е годы еще не было движения «Бессмертный полк», но его идея уже жила в этих строках Валентина Сидорова:

…Люди, которых нету,

Не умирают во мне.

Вечностью дышат травы,

Вечностью дышит рассвет.

Пока мы живём,

                              бессмертны

Люди,

          которых нет [4, с. 5].

Близким моим студиозам оказалась и тоска человеческой души по простору в тесноте городских улиц, по природе. Ребята живут в большом городе, для которого характерен гигантский строительный размах, а поэт в стихотворении «Небоскрёбы» обрисовал его выразительными и точными штрихами: «Их крыши торжественно голы», «город / Весь начисто облысел. / Бесстрастно и крупнопанельно / Расчерчена синяя высь…»; «И кажется зыбким пеналом / Ветрами прохваченный дом…». Да, человек загнан в «геометрические» кварталы, но ему нужно другое:

...Томится душа человечья,

Скорбит и тоскует душа…

Ей нужен, душе, до зарезу

Неразлинованный двор,

Чтоб был средь камней и железа

Хотя бы намёк на простор…

Чтоб пахло травой и деревней

И чтобы, как станет темно,

От ветра качались деревья

И тихо стучались в окно [4, с. 9].

Есть у В. Сидорова и другой образ города, непривычный, бунтарский, ищущий преображения («Город после дождя», одно из ранних стихотворений):

Город после дождя

                                  не желает быть городом.

Исчезают машины,

                                  трамваи,

                                                 троллейбусы.

Неожиданно пахнет

                                  некошеным лугом.

Неожиданно пахнет

                                  травою

                                               и солнцем…

<…>

Город после дождя

                                 забывает заботы.

Не боясь простудиться,

                                        распахнул он рубашку.

И, наверное, городу кажется,

Что пришел он на берег реки [5, с. 42].

С темой ностальгии по живой природе перекликается другая, которую тоже чутко уловили в поэтических образах Валентина Сидорова наши будущие публицисты. Стихотворение, выше отмеченное мной в связи с дискуссиями о нем, начинается со взора в небо, в котором, нет, не облака́, а косматые о́блаки находятся в вечном движении, бесконечном странствии, и в это бескрайнее, необъятное небо светло поднимаются ввысь русские березы. Вот слова студентки: «Я ощущаю родство своих чувств и чувств автора, когда он пишет о родной земле. Каждое из этих стихотворений наполнено теплом и чем-то бесконечно близким». Мир родной природы живет в сердце поэта с рождения, ему понятен язык травы, трепещущих листьев и солнечного луча, не знающего пределов своей яркой силы:

Косматый облак надо мной кочует,

И ввысь уходят светлые стволы.

Припав к земле, я каждой клеткой чую

Неровное дыхание травы.

Мне этот мир заранее обещан.

Я этим миром с детства увлечён.

Пусть надо мной весёлый лист трепещет,

Насквозь пробитый солнечным лучом [4, с. 7].

Поэзия Валентина Сидорова настолько прекрасная, что затмевает всякие умелые пародии.

Особую реакцию вызвало у студентов стихотворение «А на экране действо крутится…». Они отметили, что в его первой части мелькают такие слова: наваждение, торс, обнажен, наяды, тосклив, мятущийся, кинозвёзды трудятся… Несколько человек процитировали резкую, оценочную фразу:

Они как будто обижаются,

Когда они не обнажаются [4, с. 23].

Так представлены поэтом заморские нравы в фильмах, пришедших на советские экраны тех времен. Студенты отметили, что это стихи о «нехватке былой чистоты в людях», об «утрате нравственности», о «пошлости современности»: «противопоставлены ценности старые – вечные, тем новым, которые нельзя принять». Эти зарождавшиеся в середине прошлого века тенденции имеют в наши дни уже кошмарные формы, и это тяжело осознавать.

Вторая часть стихотворения написана с болью: «мы себя ограбили / И грабим мы себя опять, / И что-то мы в себе утратили, / Что нам не стоило терять». Но все же в поэтической канве пробивается и надежда на то, что здоровое «желание уйти от праздной суеты» пересилит грабительскую потерю, ведь «ожидание чуть старомодной чистоты» «в нас бессмертно (курсив мой. – Л.Х.)». Чистым подкупольным звоном звучат высокие слова о том, что же нам не стоило терять:

Быть может, то слегка печальное

Мгновенье смутное, когда

Звенит колечко обручальное,

Звучит торжественное «да».

Быть может, чересчур речистые,

Забыли наши времена

Слова высокие и чистые:

«Я буду век ему верна» [4, с. 23].

Конечно, в процессе чтения и обсуждения со студентами стихов Валентина Сидорова я открыла его имя и подробности биографии, к которым относится вхождение поэта в «Русский клуб» и увлечение Рерихом и Индией.

«Русский клуб» – это одно из подразделений национально-патриотического движения 60-х годов прошлого века в Москве и отчасти в Ленинграде. Начало подобным общерусским организациям и движениям, отстаивающим национальные интересы России, дало Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры, созданное в 1965 году. Суть «Русского клуба» была очень серьезной. Впервые за многие годы начинали обсуждаться животрепещущие вопросы формирования русской культуры и духовности. Руководил клубом Валерий Ганичев, заведовавший тогда отделом пропаганды ЦК комсомола. Просуществовал клуб до середины семидесятых, пик деятельности пришелся на 1968–1970 годы.

Историк и публицист Сергей Семанов, один из руководителей этого движения, в своих воспоминаниях называет «в беспристрастном алфавите» несколько имен членов «Русского клуба» и добавляет: «представлять, "кто есть кто" сейчас, тридцать лет спустя (мемуары написаны в 1990-е годы, изданы в 2012-м. – Л.Х.), уже никого не надо» [3]. В одном ряду с имеющими теперь всероссийскую известность именами Василия Белова, Валерия Ганичева, Вадима Кожинова, Олега Михайлова, Петра Палиевского, Валентина Распутина было отрадно прочесть имя героя моей статьи – Валентина Сидорова.

К этому периоду серьезных баталий вокруг русской литературы и ее национальных истоков относится популярное тогда, как говорит С. Семанов, «сатирическое» стихотворение «А победили не новаторы…», опубликованное В. Сидоровым в 1969 году в сборнике «Емшан». Оно наполнено чувством нескрываемой радости и торжества:

А победили – не новаторы.
А ведь когда-то – боже мой! –
Слова дымились, славно кратеры,
Над обалдевшею толпой.
<…>
Я вспоминаю эти схватки.
Себя, ликующих друзей.
Трясло, как будто в лихорадке
Политехнический музей.

Какие страсти в нас бродили!
Восторг, овации, свистки...
А победили, победили
Простые русские стихи.

И осененный тихой славой,
Неколебим, несокрушим,
Тот самый ямб, тот «ямб картавый»,
Который с Пушкиным дружил [5, с. 83].

Это стихотворение тоже удостоилось в некотором смысле пародии, своего продолжения после одной из побед в дебатах с противниками «Русского клуба». Как пишет С. Семанов, «мы все тогда отстаивали идею, что нет раскола русской истории по "классовому" принципу – да, классы существовали и существуют, но есть и единая вечная Россия с ее тысячелетней культурой (про веру говорить тогда совсем уж было нельзя). Давили нас всех за то жестоко (отчасти и наши несколько сомнительные болгары)» [3]. Как следует из документа 1970 года (а если точнее, то доноса в советский МИД) о работе Советско-болгарского клуба творческой молодежи, в который входили и наши патриоты, в вину им ставилось то, что они «в своих толкованиях о советской культуре занимались возвеличиванием достоинств только одной русской культуры, ничего не говорили о национальных культурах других народов России…» [3]. Избежать сурового наказания членам «Русского клуба» в данном эпизоде удалось только благодаря бюрократически грамотно оформленному ответу на сей документ.

В итоге в честь «Русского клуба» появились «такие вот шутливые куплеты:

А победили не новаторы,

Хотя казалось, – мать твою!

А победили консерваторы,

В жестоком выиграв бою.

Брега московские и невские

Дрожат от поступи тех сил,

А победили – Палиевские,

И Клуб болгарский победил!» [3].

При жизни Валентина Сидорова было издано более 20 сборников его стихов, двухтомное собрание избранных сочинений (1990), несколько книг об Индии, мировоззрении Н. Рериха и эзотерических знаниях. В 1999–2001 годах в издательстве «Художественная литература» вышло его собрание сочинений в 5 томах. На некоторые стихи В.М. Сидорова написаны песни, они исполняются Воронежским государственным русским народным хором. По свидетельствам современников поэта, особенно была знаменита его книга «Семь дней в Гималаях», ставшая в конце семидесятых настоящим бестселлером [1]. Интересны и изданные беседы Валентина Митрофановича с ясновидящей Вангой: «…именно Валентин Сидоров записал самый известный ее прогноз. Великая прорицательница сказала тогда, в 1979 году: "Все растает, словно лед, только одно останется нетронутым – слава Владимира, слава России. Слишком много принесено в жертву. Никто не сможет остановить Россию. Все сметет она со своего пути и не только сохранится, но и станет властелином мира"» [1].

В. Сидоров являлся членом Союза писателей СССР, много лет вел поэтический семинар, будучи профессором Литературного института имени Горького. Его студенты отзываются о нем как о человеке высокой культуры, очень хорошо понимавшем каждого из таких разных «семинаристов»-поэтов. Кандидатская диссертация (1978) Валентина Митрофановича была посвящена литературно-эстетическим взглядам и поэзии Николая Рериха. Знакомство с творчеством и философией выдающегося русского художника, философа, писателя, путешественника отразилось в книгах «Пути любви», «Гималайский сад», «Беловодье», «Путник», «Ключ» и других. В Советском Союзе В.М. Сидоров был одним из крупнейших рериховедов, с 1987 года он руководил комиссией по литературному наследию Н.К. Рериха при Союзе писателей СССР, а через два года был избран президентом Всесоюзной ассоциации «Мир через Культуру», которая впоследствии стала международной.

О Валентине Митрофановиче написаны воспоминания, при его жизни – отзывы о его поэзии. Вот как характеризовал его поэт Валентин Сорокин, в 1970–1980-е годы главный редактор издательства «Современник»:

«Валентин Сидоров – поэт мягкого лирического тона. Он умеет ясно и проницательно сказать о тайном, смутно тебя зовущем, умеет придать глубокий смысл своему слову.

<…>

Его умный взгляд на наше прошлое, стремление осмыслить будущий день рождают нерядовые строки, и их принимаешь, им веришь:

Ты – человек,

Ты – отблеск откровенья,

Ты –

В непроглядной вековечной мгле

Светящаяся точка единенья

Меж всеми существами на земле.

Не эта ли гуманная идея привела поэта к высокому творчеству Николая Рериха?.. Не эта ли прекрасная страсть увела его в пестрый мир Индии?.. Есть что-то близкое, единое в народах, в культурах, вот и отыскивает Валентин Сидоров золотые искры душевной похожести. И находит!..

…И все это – на кровной сыновьей верности России, ее интернациональному долгу...

О бескорыстие России,

Незамутненный твой родник.

И вновь страдания чужие

Неотделимы от своих» [7].

Чтут память о Валентине Митрофановиче и на его малой родине – в Воронежской области. В городе Семилуки в 2017 году установлен памятник в полный рост на средства почитателей его творчества, а с 2006 года на холме над Доном, любимом месте поэта, стоит камень со словами: «Верному сыну Отечества – поэту, философу, нашему земляку В.М. Сидорову (1932–1999)». И тут же приведена главная и тревожная мысль поэта, его жизненное кредо: «Я верю в миссию России: она спасётся и спасёт».

И в сегодняшний неспокойный день 2023 года, когда народы опять с надеждой смотрят на Россию, а она вступила в схватку за многополярный мир на земле, заклинанием прорываются чеканные строки о справедливой, отважной нашей Родине:

Чужие беды

Ее тревожат,

Чужое горе

Ей застит очи.

И быть иною

Она не может,

И быть другою

Она не хочет.

Пока в тумане

И тьме кромешной

Россия брезжит

Над тусклой бездной,

Напрасно тешат

Себя надеждой

Пасти народы

Жезлом железным [4, с. 6].

Написанные с огромной любовью, верой и ответственностью еще в середине ХХ века, стихи Валентина Сидорова не утратили остроты и свежести, оставаясь понятными и близкими всем поколениям россиян.

Использованные источники:

1. А победили не новаторы... / Д. Коржов. – URL: https://dmitry-korzhov.livejournal.com/329764.html (дата обращения: 20.10.2023).

2. «Косматый облак». Ошибка пародиста Александра Иванова и некорректный вопрос на Всероссийской олимпиаде по русскому языку / LearnOff – русский язык // Дзен. – URL: https://dzen.ru/a/YdyjRPyOzGpuQ9Wl (дата обращения: 20.10.2023).

3. Семанов, С. Кожинов и его товарищи в русской антимасонской ложе. Русский клуб. Почему не победят евреи : сборник / С. Семанов. – URL: https://history.wikireading.ru/90409?ysclid=ln7o0sukpz778810707 (дата обращения: 20.10.2023).

4. Сидоров, В. Высокий свод : стихи / В. Сидоров. – Москва : Правда, 1968. – 32 с. – (Библиотека «Огонёк», № 24).

5. Сидоров, В. Путник / В. Сидоров. – Москва : Советская Россия, 1980. – 340 с.

6. Сидоров, В. Стихи о России // Дзен. Русский Рубеж : сайт. – URL: https://dzen.ru/a/YrAkEUKFizRi-xc4 (дата обращения: 20.10.2023).

7. Сорокин, В. Благодарение. Поэт о поэтах: Портреты писателей, очерки, литературная критика / В. Сорокин ; вст. ст. Евг. Осетрова. – Москва, 1986. – 304 с. – URL: http://www.hrono.info/libris/lib_s/blago18.php (дата обращения: 20.10.2023).

8. Тихонравов, Ю. Ирония судьбы / Ю. Тихонравов. – URL: https://yuritikhonravov.livejournal.com/33357.html?ysclid=lnw8xlbxtv468572439 (дата обращения: 20.10.2023).

9. ХX Всероссийская олимпиада школьников по русскому языку. II тур. 9 класс. Лингвистический биатлон. – URL: https://vos.olimpiada.ru/upload/files/Arhive_tasks/2014-15/final_tasks/russ/ans-russ-9-2tur-final-14-5.pdf (дата обращения: 20.10.2023).