27.12.2024
Вадим Кожинов об истинном смысле и значении Великой Отечественной войны
Европа! Старое окно
Отворено на запад.
Я пил, как Петр, твое вино —
Почти античный запах.
Твое парение и вес,
Порывы и притворства,
Английский счет, французский блеск,
Немецкое упорство.
И что же век тебе принес?
Безумие и опыт.
Быть иль не быть — таков вопрос,
Он твой всегда, Европа.
Юрий Кузнецов
Советский Союз играл центральную и решающую роль в Великой Отечественной войне, которая, по сути, всегда должна рассматриваться в глобальном всемирном контексте без идеологических окрас, замалчивания фактов и акцентуации на каких-то удобных аспектах события, однако этого не происходит. Всё заканчивается тем, что либо запад спас мир от немецкого фашизма, либо Советский Союз принимал косвенное участие в войне и случайным образом одержал победу, в каких-то трактовках и вовсе не одержал. О предвзятом отношении мирового сообщества к исторической победе СССР и обеливании позорного прошлого Европы написал критик, литературовед и, как оказалось, довольно интересный и полезный обозреватель истории Вадим Кожинов в книге «Россия. Век XX».
Я уже однажды слышала из его уст фразу, которая в дальнейшем побудила меня на более подробное изучение данного вопроса, а звучит она следующим образом: «Так называемый второй фронт был создан не для того, вообще не для того, чтобы разгромить Германию, сколько для того, чтобы не допустить Россию в Европу. И то, что называется русофобией, то есть страхом перед Россией, объясняется тем, что Запад сознавал, и, кстати, справедливо, что его цивилизация имеет более высокий уровень, хотя бы технический, тем не менее – Россию завоевать почему-то нельзя<...> В какой-то мере правы те, кто говорит, что это была борьба нацизма и коммунизма, в какой-то мере правы те, кто говорит, что эта была битва континентов. Битва между Россией и Европой» [1].
Перейдём собственно к книге, чтобы расшифровать вышесказанные слова.
Уже к концу XIX века Германия начала стремиться к доминирующей позиции в Европе, чтобы стать там первой. Это есть одна из существенных причин Первой мировой, и Второй мировой войн, притом в самом начале Второй мировой Германия смогла добиться поставленной цели, реализовать свое устремление и занять хоть и ненадолго позицию хозяина. В июле 1940 года Германия объединила под своей эгидой практически всю континентальную Европу для борьбы с общим врагом.
Вторжение немецкой армии на территорию Польши началось 1 сентября 1939 года, а уже через 2 с лишним недели польское правительство покинуло страну. 5 июня 1940 года германские войска вторглись во Францию, а уже через неделю захватили власть в столице страны. Казалось бы, насколько справедливо причислять жителей, захваченных немецкой армией территорий, которые экономически были гораздо слабее, к таким же фашистам? Возможно, они и вовсе не хотели поддерживать диктатуру приверженца расовой гигиены и просто-напросто стали жертвой давления, угроз или насилия. На этот вопрос совершенно точно ответил Вадим Кожинов. Он рассказал о том, как в период активного правления Гитлера действовали оппозиционные силы в Германии и других европейских государствах как, к примеру, «Движение Сопротивления» из условных военнопленных и дезертиров, которые выступали против Гитлера.
Парадокс заключается в том, что масштабы этого самого Сопротивления были гораздо меньше масштабов народов, примкнувших к гитлеризму. Кожинов приводит в качестве доказательства слова советского профессора и доктора экономических наук Бориса Цезаревича Урланиса, который провел исследование людских потерь в Великой Отечественной и выявил, что «в движении Сопротивления за пять лет погибли 20 тысяч (из 40 миллионов) французов, однако за то же время погибли от 40 до 50 тысяч (то есть в 2-2,5 раза больше) французов, воевавших на стороне Германии!» [2].
Если же сопротивление действительно существовало в Европе, то оно никоим образом не имело ничего общего с национальной борьбой или государственной, всё сводилось к единицам из немощных рабочих-коммунистов и представителей других бедных слоев населения.
Сопротивление играло серьёзную и действенную роль разве что в таких странах как Югославия, Албания и Греция и по той причине, уточняет Кожинов, что жителям этих стран уж был совсем не близок образ жизни и тип мышления всего европейского мира и всей их цивилизации. Иногда к странам с эффективным Сопротивлением германской власти ещё причисляют и Польшу, что является не совсем правильным решением, так как оно основано больше на пропагандистских кино, книгах и исследованиях польского происхождения, но никак не на правде: «Так, по сведениям, собранным тем же Б. Ц. Урланисом, в ходе югославского Сопротивления погибли около 300 тысяч человек (из примерно 16 миллионов населения страны), албанского – почти 29 тысяч (из всего лишь 1 миллиона населения), а польского – 33 тысячи (из 35 миллионов). Таким образом, доля населения, погибшего в реальной борьбе с германской властью в Польше, в 20 раз меньше, чем в Югославии, и почти в 30 раз меньше, чем в Албании!» [2]. Поэтому приписывать Польше образ государства с наибольшим числом неравнодушных и сердечных спасителей будущего нашего – дело манипулятивное и не случайное, всё это идёт от гиперболизации европейского Сопротивления.
Гиперболизация европейского Сопротивления – это, говоря понятным языком, старательное желание внушить народу, что Европа была на стороне СССР, а не Германии. Причём самое интересное заключается в том, что после того как нормализовалась и вошла в традицию антисоветская политика, масштабы европейского Сопротивления начали ещё больше увеличивать, чтобы показать, как ни на что не годный Союз пришлось спасать, вытаскивать из беды.
Для показа абсурдности и смехотворности гиперболизации европейской борьбы Вадим Кожинов приводит в пример роман «Буря» Эренбурга 1947 года, удостоенном Сталинской премии 1-й степени, который охарактеризовал французский „Резистанс“ с убийствами нескольких германских военнослужащих как что-то уровня Сталинградской битвы. И подобные произведения подкрепляли в умах людей идеологические мифы о том, что кровопролитную борьбу СССР с Германией поддерживала вся Европа.
Роль СССР в Великой Отечественной пытались умалить разные народы, деятели культуры, политики, правители. Вспомним того же Черчилля, который 9 октября 1954 году поставил в один ряд Иосифа Сталина и Гитлера: «Пусть диктаторы, чье злонравие породило страшные дела – дела, которые никогда бы не совершились без их деспотичной личной власти – несут свой ужасный список содеянного в историю. Пусть Гитлер заберёт свой позор с собой в ад» [3].
Мало того, что Черчилль обесценил личность советского маршала, так ещё и присвоил своей стране победу в великой Отечественной, приписав Сталину роль практически случайного помощника в этой битве с фашистами: «Сталин, когда Россия подверглась нападению, был нашим союзником против Гитлера, но когда Гитлер был уничтожен, Сталин стал для нас главным источником зла» [3]. Цитата Черчилля приведена не просто так, Кожинов любил часто упоминать в своих речах и письменных работах британского премьер министра, который даже не скрывал своего негативного отношения к Советскому Союзу: «Начиная с 1943 года, как только немцы потерпели поражение и крах на Курской дуге, Черчилль считал, что главный и смертельный враг Европы не Германия, а Россия. Он прямо об этом писал и, кстати, можно здесь даже повалить его за честность» [1].
Кожинов, естественно, опирается на различных историков и исследователей, которые уже давно цифрами, датами и списком стран доказали кто кем являлся: кто спасал свою жизнь, а кто пытался захватить власть.
Английский историк и специалист в истории международных отношений Алан Тейлор дал объективную оценку положения в Европе в целом: «Устанавливалось германское господство с помощью разнообразных средств – от аннексии и прямого правления до формально равного партнерства…» Так, например, «Швеция и Швейцария сохраняли свою демократическую систему… фактически они…могли приносить Германии больше пользы, чем если бы оказались в положении побежденных. Германия получала железную руду из Швеции, точные приборы из Швейцарии (это две наименее зависимые тогда от Германии европейские страны. – В. К.). Без этого она не смогла бы продолжать войну. Европа стала экономическим целым» [2].
Раз заговорили о целостности европейских сил, перейдём к национальной принадлежности всех тех, кто находился в плену СССР и погиб в сражении на русском фронте: «Но вот состав военнослужащих, взятых в плен нашей армией в ходе войны: из общего количества 3 770 290 военнопленных основную массу составляли, конечно, германцы (немцы и австрийцы) – 2 546 242 человека; 766 901 человек принадлежали к другим объявившим нам войну нациям (венгры, румыны, итальянцы, финны и т. д.), но еще 464 147 военнопленных – то есть почти полмиллиона! – это французы, бельгийцы, чехи и представители других вроде бы не воевавших с нами европейских наций!» [2].
Это для тех, кто пытается очистить европейских граждан от осознанной поддержки политики Гитлера – германским правительством управляли не тупые люди, которые включили бы в свою армию многомиллионную, а то и многомиллионную армию людей, настроенных против Гитлера. Кожинов пишет: «Едва ли соответствующие германские инстанции шли бы на столь очевидный риск, внедряя в войска огромное количество (полмиллиона – это ведь только попавшие в плен!) заведомо враждебно настроенных военнослужащих» [2]. И это правильная оценка геополитической войны 1941-1945 годов, в которой участвовало около 300 миллионов европейцев разными методами и на разных основаниях, однако они все двигались в одном направлении и это нужно помнить.
Стоит признать, что многие мысли, высказанные Вадимом Кожиновым в книге «Россия. Век XX» не новые и не сенсационные, все это давно уже написали и не раз. Кожинов же объединил все эти события в одну хронологическую цепочку, проанализировал их, на мой взгляд, успешно избежав как левых, так и правых интенций, подкрепил каждое умозаключение цитатами главных участников действий, историков, экономистов и других экспертов и в этом его первостепенная заслуга.
Вот одна из цитат фюрера 1941 года, в которой сказано о том, что евразийская эпоха, положительно относившаяся к России ещё со времен Петра 1 закончилась, сейчас настало время для той евразийской эпохи, которая возьмёт себя в кулак и даст отпор СССР: «Граница между Европой и Азией проходит не по Уралу, а на том месте, где кончаются поселения настоящих германцев… Наша задача состоит в том, чтобы передвинуть эту границу возможно дальше на Восток, если нужно – за Урал… Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго азиатский яд источался в Балтийское море, должно исчезнуть с лица земли… Азиаты и большевики будут изгнаны из Европы, эпизод 250-летней азиатчины закончен…» [2].
Подобные шовинистические античеловеческие речи, призывающие стереть с лица земли тот или иной народ, были поддержаны опять же миллионами европейцев. Между прочим, цивилизованными европейцами, которые знали уже промышленность и технику, а не какими-нибудь краснорабочими с вилами и лопатами в руках.
А вот что в это время в 1941 году говорил не самый пацифичный и добродушный президент США Гарри Трумэн, на тот момент будущий президент, корреспонденту для «Нью-Йорк Таймс»: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом пусть они убивают как можно больше!» [2]. Впрочем, Трумэн через несколько лет поэкспериментирует ядерным оружием на капитулировавших японских территориях. Про ядерное оружие Гарри Трумэн ещё говорил при решении корейского вопроса в 50-ых, то есть лучше взорвать всю Корею, чем допустить взаимовыгодные экономические отношения между Северной Кореей и СССР.
Все высказывания носили публичный характер, и они до сих пор в СМИ не так критиковались и осуждались, как например, некоторые фразы Сталина. Вадим Кожинов пишет: «Не столь давно были опубликованы суждения Сталина по поводу состоявшегося 3 сентября 1939 года объявления войны Германии со стороны Франции и Великобритании: «Мы не прочь, – сказал генсек в самом тесном кругу (Ворошилов, Молотов, генсек Исполкома Коминтерна Георгий Димитров), – чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если бы руками Германии было бы расшатано положение богатейших капиталистических стран…» [2].
Данное высказывание маршала, как только не поносили историки, приписывая Сталину циничность, жестокость, манипулятивность, хитрость, кровожадность. Вадим Кожинов, в том числе и я, задаемся вопросом: почему публично призывать уничтожать народ простительно и допустимо для одного континента, а высказывать трезвую точку зрения на внешнеполитический конфликт еще и в узком кругу самых партийно близких людей – это практически преступление?
Получается, что нравственные принципы должны были соблюдаться исключительно Сталиным, хотя суровыми политиками были все в период войны.
Далее Вадим Кожинов напоминает нам о премьер-министрах Франции и Великобритании – Даладье и Чемберлен, которые в свои 70 лет впервые сели с утра на самолёт, летели несколько часов до Мюнхена и все это для того, чтобы Гитлер соизволил их принять у себя и дал согласие на их спокойное движение на восток. Вспомнил ли эту позорную часть прошлого кто-нибудь? Нет, зато, сколько проклятий было обрушено на Сталина за заключение 23 августа 1939 года пакта о ненападении с Гитлером, – пакта, который дал последнему возможность «спокойно» двигаться в 1940 году на Запад. И эти проклятия льются тоннами из уст тех лиц, которые прекрасно знают про того же Чемберлена, премьер-министра великой Британской империи, население которой составляло четверть тогдашнего населения Земли, полетел унижаться перед фюрером.
Вы публикуете в средствах массовой информации фотографию Сталина, который жмёт руку немецкому дипломату и министру иностранных дел нацистской Германии Риббентропу, и было бы неплохо, если бы параллельно так же активно распространялись снимки со стариком Чемберленом, который стоял на лестнице двумя ступеньками ниже перед Гитлером. Еле-еле продержался на ногах, а после совершил поклон.
Что я могу сказать в завершение, опираясь на трактовку Великой Отечественной войны Вадимом Кожиновым? Советский народ защищался, потому даже советские солдаты спокойно и бесстрашно бросались под танки врагов, так как знали, что боролись за спасение себя от гибели.
Не нужно быть коммунистом или сталинистом, чтобы поддерживать правду, страну, народ. И в качестве подтверждения воспользуюсь приведённой Кожиновым цитатой всем известного ярого антикоммуниста и антибольшевика Ивана Алексеевича Бунина, который при всей своей нелюбви, даже ненависти к советской власти на Тегеранской конференции в ноябре 1943 года признался: «Нет, вы подумайте до чего дошло – Сталин летит в Персию, а я дрожу, чтобы с ним, не дай Бог, чего в дороге не случилось…» [2].
Список источников:
1. В. Кожинов. О смыслах Отечественной войны. ЖЗЛ Россия [Электронный ресурс]. URL: https://youtu.be/3kGA6BiHwT4?si=T5xZ3moQytAJUiKp
2. В. Кожинов. Россия. Век XX (1939-1964). Опыт беспристрастного исследования. – М.: Издательство ЭКСМО–Пресс, 2002. – 448 с. (Серия «История России. Современный взгляд»)
3. Г. Кэтрин. У. Черчилль. Время – плохой союзник. / Составитель Е. Мишаненкова – Москва: Издательство АСТ, 2022. – 320 с. – (Эксклюзивные биографии)
27.12.2024