А. Казинцев: поиски России на Ближнем Востоке

Софья Аль-Боши

          У большинства авторов тема Родины, если и не становится основной, то занимает значимое место в творчестве. Будь то наши отечественные «творцы слова» или зарубежные представители литературного отделения. Большинство из них делятся на два лагеря: те, кто любят свой дом и, несмотря на трещины на потолке, не оставляют родное место, а делают все для его сохранения, и те, чья «привязанность» похожа на экскаватор с металлическим шаром на цепи, способный лишь разрушать, оставляя после себя кладбище из груды обломков. Отчизна – это не тот предмет, который можно опустить. Даже членов третьего лагеря, так называемых «молчунов», можно разделить на две группы. Ведь безмолвие, как впрочем и место пребывания, тоже «ответ».

          Но не стоит заблуждаться, что представители первого отделения, словно влюбленные девочки-подростки, не замечают никаких отрицательных тенденций. Они все прекрасно видят и самое главное чувствуют. Однако вместо того, чтобы вырубать больные деревья и заменить плодородную почву на инородный песок, они ищут лекарства, чтобы вылечить и вернуть саду его красоту и величие. Именно такие люди называются патриотами. Одним из ярких примеров данного лагеря конца 20 – 21 века является Александр Казинцев.

          «В своих разножанровых произведениях Александр Иванович с филигранным мастерством говорил правду о прошлом и настоящем страны, мира, оценивал любые события, людей, художественные произведения с позиции интересов народа и Родины» – писал Юрий Павлов [4]. Сам же Александр Казинцев на десятых «Кожиновских чтениях» в Армавире, выделяя главные цели журнала «Наш современник» (частью которого он долгое время был) в конце 20 века, на первый план выносит защиту Родины: «Когда мы писали о том, как варварски эксплуатируют чернозём, как он исчезает, а с ним — национальное богатство, мы защищали Россию. Когда мы писали о вырубке наших лесов, о спаивании русского народа, мы защищали Россию» [2].

          Александр Иванович как настоящий русский патриот не мог спокойно смотреть как разрушается его страна, как «исчезает» его народ: «Да, поистерся русский человек в передрягах 20 века… И потерялся! В буквальном смысле: потерял себя, лицо, чувство укорененности в родной земле, на которой и стены, как известно, помогают. А теперь вот – перестали помогать…» [3]. Однако он не ставит крест на России, а ищет пути для ее спасения, а точнее «выхода из спячки».

В 2001 году вышла книга «В поисках России», где автор рассуждает о судьбе родной страны. В статьях «Ущелье» (1999) и «Советский. Выбор» (2000) он, анализируя события 1999 года, говорит о важности народного единства и гордости за свое происхождение: «Беда в том, что порывистое чувство, одушевлявшее в былые времена Александра Суворова: “Я – русский, какой восторг!”, не только не знакомо большинству его слабых потомков, но, пожалуй, может вызвать у них ироническую усмешку. Мы не гордимся причастностью к народу Александра Невского и Сергия Радонежского, Александра Суворова и Александра Пушкина. Сегодня мы едва ли ощущаем себя единым народом» [3].

Вытеснения русских со своей земли и народный раскол «вынудили» Александра Ивановича отправится на поиски «спасательного средства» за пределы Родины. В разное время, обращаясь к опыту Беларуси, Китая и Ирака, он пытается подобрать нужный алгоритм для возрождения России. Разрушенные дома в Москве после терактов 1999 года напоминают Казинцеву развалины Багдада после американских бомбардировок. Поэтому мы рассмотрим его путь на Ближнем Востоке.

Статья «По дороге в Вавилон» (1997) повествует о путешествии Казинцева в составе российской делегации в Багдад на юбилей Саддама Хусейна. Первое на что обращает внимание автор – это «народный характер» празднества. Непринужденное веселье и искренняя радость: «На юбилее Саддама веселились не как на официальном торжестве – как на вечеринке у соседей» [1]. Это в стране, которая пережила атаку мирового сообщества и продолжает бороться за свое место в мире. Были разрушены системы связи, жизнеобеспечивающие заводы, социально-значимые объекты, жилые дома. Враги попытались не только обвалить экономику, но и стереть историю, культуру – Вавилон, Мечеть Аль-Аббас. Однако «Буря в пустыне» лишь распалила народ, который, «поставленный на грань уничтожения, принял вызов и ответил на него напряжением всех сил» [1]. И слова сотрудника Министерства культуры переводчика доктора Ахмеда подтверждают это: «Война и блокада укрепили нашу уверенность в себе. Из испытаний иракцы вышли еще более сильными, более подготовленными для самостоятельной работы, чем были прежде» [1]. На российской же земле не получилось провести мероприятия по соединению народа.

Однако на сколько правильно сравнивать путь России и Ирака 90-х годов? Александр Иванович сам говорит о разности этих двух трагедий: «… причины российской катастрофы иные. Мы профукали страну дуриком. Население <...> позволило своими руками развалить. Поправка, в сущности, не меняет дела. Наши города не утюжили бомбами, наши заводы не обстреливали ракетами. Да и у нас самих за плечами не стоял автоматчик-иноземец» [1]. Я не могу согласиться, что эта «поправка» не имеет значения.

Сражаться с врагом, который с самого начало не скрывался, а сразу показал всю свое кровожадность, мне кажется «легче», чем с неприятелем, притворяющимся долгое время другом, или даже семьей. Я ни в коем случае не умаляю иракской борьбы. Их воскрешение поистине великолепно. Но это абсолютно разные схватки. Когда ты видишь своего захватчика прямо перед собой, ты знаешь куда бить. Открытая угроза не оставляет места для сомнений – она устрашающая и пугающая. «Автоматчик-иноземец» стоит не «за плечами», а напротив, целясь прямо в голову.    

В случае с Россией, разбойник сначала затаилася в кругу «своих». Он долго наблюдал, тихоньку впуская свой токсин. Улыбался в лицо и рассказывал сладкие истории, создавая иллюзию идеального мира. Обещая райское будущее, он отвлекал от того, что происходило вокруг. А после воровски метал ядовитые дротики в спину, отравляя народ. Тут, конечно, возникает вопрос, почему этого не заметили? Но это совсем другая тема и для другой статьи.

Возвращаясь к бывшей Месопотамии, Казинцев выделяет формулу воскрешения – «разрушено - восстановлено - освобождено» – именно в это высказывание иракский народ заключил свою силу. Александр Иванович признается, что первое время эта фраза вызывала раздражение: «Что значит – освобождено? Американцы не осмелились захватить столицу, здесь не было оккупантов» [1]. Но после, уже вернувшись в родную землю, он понял значение последнего слова из этого своеобразного девиза. Ведь и в России она есть. Недостроенные заброшенные гостиницы напротив «могучей твердыни» Псковского кремля, Троицкого собора – это оккупация. То есть принятие развалин у православного храма – это оккупация. Смирения с разрухой у божьего дома – это оккупация. Чтоб поработить народ, не обязательно использовать военное оборудование: «Куда эффективнее – и дешевле – оккупация иного рода: подрыв нравственных сил нации, ее веры в себя, уверенности в завтрашнем дне» [1].  И именно с этой агрессией иракцы смогли сразиться.

Однако я бы не сказала, что это борьба закончена. Есть еще один вид покорения народа – стирание национальной культуры и внедрение инородной, в нашем случае американизма. Как отмечает Казинцев, несмотря на многочисленные бомбежки со стороны США, на праздничных столах стояли банки «Pepsi», по радио крутили английские песни, а на крыше «Шератона» горела надпись «Happy birthday». Рассуждая об этом недоразумении, автор приводит слова профессора Зии Нафа Хассена, заместителя декана факультета европейских языков Багдадского университета: «Арабский язык – вечный. Это язык ислама, язык Корана. Мухамед чудесным образом сохраняет свою нацию всегда. Ни араба, ни, я уверен, русского нельзя превратить в американца» [1]. Однако Александр Иванович со скепсисом принимает данный аргумент и я согласна с ним. Слова иракского профессора правдивы – язык Корана невозможно искоренить, так же как и арабский народ (и русский тоже). Но как много людей, истинных следователей национального пути, останется в конце? Тут встает вопрос о риски перейти из группы «большинство» в «меньшинство» (и я не о количественном факторе). Это не то к чему нужно относится с «легкостью» и «безмятежностью». «Мягкая сила» всегда была эффективнее тяжелых танков.

Прослеживая иракский путь, Казинцев подмечает экономическую и духовную мобилизацию. Первое представляет собой «сохранение управляемости», которое выражается в стойкости и самообладании лидера, и переход от командно-плановой экономики к рыночной. Государство сосредоточилось на восстановлении стратегически важных аспектов (связь, транспорт, оборона), а все остальное было отдано частным лицам. Но в отличии от России, где «человек брошен властью: как хочешь, так и выплывай в водовороте реформ. <...> В Ираке власть поддерживает человека на плаву, помогает выжить» [1]. Правительство давало возможность зарабатывать и создавало все условия для этого: беспроцентные кредиты, отсутствие пошлин на ввоз, дешевая земля.  Саддам Хусейн создал систему, в которой людям не нужно было бороться друг с другом. Однако говорить о полном экономическом благосостоянии не стоит — санкции ООН расшатали финансовое положении госаппарата. Но сотрудничество администрации с населением позволило уцелеть.

Отсюда вытекает следующий фактор – отношение между населением и госслужащими. Говоря о России, Казинцев пишет: «… полицейский входит в лавчонку <...> словно громила, совершающий “наезд”. <...>  В Ираке полицейский в лавке – это обыкновенный посетитель … зашедший перекинуться словечком…» [1]. Тут вопрос не в «субординации» как некоторые могли подумать, а в доверии. Не то чтобы все поддерживали диктаторскую форму правления Саддама Хусейна, но все понимали, что он — это стабильность и устойчивость — значит на него можно положиться. В России же не хватало уверенности во власти. 

Вернемся к духовной мобилизации. Наравне с частным предпринимательством поддерживались творцы искусства и слова. Было построено здание Союза писателей Ирака, организовывались фотовыставки. Но основным стержнем была религия. Вера становится главным толчком для борьбы со столь ненавистным недругом: «Любое усилие, как и любая жертва в этой борьбе, объявляется священными» [1].

В музее Саддама Хусейна есть семейное древо главы, где корни уходят прямиком к Пророку Мухаммеду. Казинцев отмечает данный факт как «занимательное переосмысление биографии лидера иракских социалистов…» [1]. Мне же хочется отдельно отметить этот гениальный ход, усиливающий авторитет руководителя. Ведь дело не столько в священной линии (все мы потомки Адама и Евы), сколько в сохранении, оберегании ее. Миниатюрное золотое дерево – это прежде всего символ отношения к Роду. Человек, относящийся к своим предкам с такой сакральностью, сразу зарабатывает несколько дополнительных баллов.

Еще одним важным шагом к возрождению страны становится налаживание связей с кланами. Думаю стоит  дать немного контекста об национальном устройстве Ирака. На севере у границы с Турцией расположились курды, на юге проживают арабы-шииты, а на западе у Сирийской пустыне – арабы-сунниты, которые составляют меньшинство в стране (к слову Саддам Хусейн был приверженцем суннизма). Не будем углубляться в рассуждения о логике наших европейских друзей, решивших делить Ближний Восток с закрытыми глазами, в итоге в одной стране оказались три абсолютно разных сообщества. Они же в свою очередь деляться на различные племена, которые представляют собой не только культурные аспекты, но и социальные структуры. Создание и укрепление связи между всеми этими группами было важным шагом для предотвращения образования повстанческих организаций, способных подорвать авторитет правительства страны.

Сравнивая Россию с Ираком, Казинцев пишет: «… люди, пришедшие к руководству страной, и не попытались обратиться к духовным основам нации. Охотно ухватились за подсунутые им “общечеловеческие ценности”. <...> Саддам (с другой стороны - С. А.) выбрал роль национального лидера… Социалистическую доктрину переосмыслил, а социалистическую партию как мощную организационную силу – сохранил. Сделал инструментом построения национального общества» [1]. Однако, как отмечает сам Александр Иванович, иракский социализм намного моложе «российского», он «не успел порвать родовых связей», когда в Москве этот механизм уже вовсю работал, «вся “новая социалистическая деятельность” учила презирать и преодолевать “косную старину”, “замшелые” обычаи “лапотной деревни”». Национализм самая действенная сила для воскрешения народа, и Америка это прекрасно знает, поэтому бьет именно туда.  Об этом впрочем уже писалось выше. Хотя стоит упомянуть мондиализм, «новый мировой порядок», который преподносится как «единственный выход из междоусобиц». Но все мы понимает, что под этим модным словом скрывается старый «родной» колониализм.

В последней части статьи «Все решится в битве культур» Казинцев рассуждает о роли русской цивилизации в масштабах мира. В Багдаде Александру Ивановичу говорили о принадлежности России к Востоку. Но автор статьи не соглашается с эти утверждением. Для него русский мир «не принадлежа, ни Западу, ни Востоку, духовно соединяет их». Он выводит русскую культуру на мировую арену, ставя ее, пропитанную национальными идеями, главным противником американской  космополитичности. Но, как говорят на Востоке, у каждого своя судьба.

Иракский опыт показывает один из путей возрождения страны, нации. Политика Саддама Хусейна сработала на «ура». Прискорбно, что перерождение «иракской души» было варварски остановлено, и народ не смог увидеть долгожданный полет феникса.

Перебегая в 21 век, можно заметить, что Россия, находясь в оккупации (всех планов), использует некоторые аспекты, подмеченные Александром Ивановичем в Двуречье. Экономическая и духовная мобилизация потихоньку набирает обороты. В главе страны стоит сильный и надежный лидер. Доверие к власти пока нельзя назвать безусловным, однако положительные тенденции намечаются. Американизм все еще витает в русских городах, но всему свое время. Я верю — Россия обязательно найдет себя. Сейчас она находится на пути своего возрождения.

          Список использованных источников:

1. Казинцев А. По дороге в Вавилон // Наш современник №8, 1997 // В поисках России. – Калуга: Золотая аллея, 2001.

2. Казинцев А. Сраженные победители // Родная Кубань. – 2023. – URL: https://rkuban.ru/archive/rubric/publitsistika/publitsistika_15577.html

3. Казинцев А. Ущелье // В поисках России. – Калуга: Золотая аллея, 2001.ущелье

4. Павлов Ю. Ушёл из жизни Александр Иванович Казинцев // Родная Кубань. – 2020. – URL: https://rkuban.ru/media/news/novosti_377.html


Иллюстрация

25.12.2024