С самого начала, ещё когда Дик не знал, что является серьёзной служебной собакой и что у него есть имя, он сразу почувствовал, что в этом мире не просто так появился – у него есть особая тайная миссия. Конечно, а как же иначе? Если бы было по-другому, то зачем его и братьев так внимательно рассматривают приходящие к хозяину во двор люди? И ведь не просто смотрят, а озабоченно переговариваются между собой, стоя возле вольера, и даже крикнуть могут, хлопнуть громко или грохнуть о землю каким-нибудь предметом. Со значением и умыслом. Грохотнут и в щенков пальцами тычут, соображают, значит.

Дик вместе с братьями тоже рассматривал людей. Сбивались плотной кучей, толкались и старались подлезть ближе – интересно же. На громкие звуки реагировали старым и проверенным способом – отскакивали и прятались. Кто-то бежал под защиту матери, кто-то просто увеличивал дистанцию и издалека принюхивался к опасности, а Дик вместе с сестрёнкой тут же возвращались, чтобы разобраться – что это такое шумнуло.

- Ишь ты, шустряк какой, - однажды одобрил его поведение человек, от которого пахло чем-то резким, но одновременно и приятным.

Как только Дика подхватили руки этого человека, щенок сразу признал своего нового друга и хозяина. Не вырывался, не старался куснуть, а скосил глаза через плечо: Ну, и что дальше? Куда пойдём?

- Будем дружить? – спросил человек, перехватывая кутёнка за загривок и поворачивая животом к своему лицу. – Назову тебя… Дик.

Кобелёк ослаб в сильных руках нового хозяина: Почему нет? И дружить будем, и имя нормальное.

Так Дика забрали от матери и присвоили имя. А вот к новому месту жительства ехать пришлось на машине. В салоне автомобиля щенку не понравились: много шума, тряска, запахи не самые приятные. Дик ехал, притаившись в высоком картонном ящике и опасаясь высунуться. Более того, он даже несколько раз готов был заскулить от страха и растерянности, но сидящий рядом на сиденье новый хозяин периодически поглаживал щенка по голове и спине:

- Тихо, тихо, скоро приедем.

Щенок сопел, вздыхал, раскрывал немного пасть, вроде бы зевнуть и стойко терпел поездку. Дик крутил головой, шевелил бровями, разглядывая руку хозяина и крышу салона авто, но сердечко колотилось так, будто он с братьями целый час гонялись друг за другом по двору. Хорошо, что под густой шерстью этого «страха» не видно.

В новом доме Дику показали место для отдыха, миску... Чтобы ознакомиться с обстановкой пришлось многое обнюхать. И хотя комнат было всего две, каждый предмет требовал внимания: и просто посмотреть, и на зуб попробовать. А потом началась хорошая жизнь. Хозяин с Диком ходил на променады, подолгу играл, и почти не ругался, когда щенок от избытка чувств и некоторой рассеянности (исключительно по малолетству) делал лужицы, не дождавшись прогулки.

Когда же Дик чуть подрос, его начали водить в специальную школу, где обучали слушать команды, палку приносить, ползать, правильно ходить, и потом уже, когда ещё повзрослел, защищать Хозяина. И голосом, и действием. К этому моменту пёс повзрослел, набрал мощи и уверенности. Ему исполнился год. Вот тут-то Дик окончательно понял своё предназначение, он – защитник. Защитник Хозяина. Он за Хозяина... Да что угодно, несмотря ни на что.

- Молодец, - хвалил хозяин, теребя пса за загривок.

А Дик и рад: телом замрёт, голову подставляет, язык вывалит – блаженствует. И всё норовит Хозяина лизнуть:

- Ты себе не представляешь, как мне сейчас хорошо.

Прошло ещё немного времени и однажды в доме Хозяина появилась женщина. С Диком у неё с первого дня наметились отношения... прямо скажем, натянутые. Женщина забирала на себя много внимания хозяина, а с собакой играть не стремилась. Всё больше уводила хозяина из дома без верного друга.

- Что ты, - говорила она, - в театр с собакой не пустят.

А в другой раз:

- И хороши мы будем, если заявимся в гости с таким громилой?

А Дик был очень не против заявиться хоть куда, лишь бы рядом с хозяином: вдруг ему какая-то помощь понадобится.

- Что он с ней возится? – недоумевал пёс, который теперь чаще оставался дома один. – Какая от неё польза? Команд не знает, палку не приносит, через барьер прыгать не умеет. Разве, что в доме пахнет теперь вкуснее.

Тут уж Дик признавал – конечно, хозяин должен питаться вкусно. А с другой стороны, и ему перепадает. Что тоже неплохо. Так Дик прожил ещё один год. И вот женщина начала полнеть. Стала более раздражительная.

- Не место такому кобелю в квартире, - такую фразу она часто говорила хозяину. – Ему во двор нужно, чтобы было много места.

Хозяин, как мог, защищал друга:

- Он же у нас воспитанный. В школе обучен. Смотри.

И тут же давал несколько команд, которые Дик бросался выполнять с повышенным энтузиазмом.

- Ну, не знаю, - поджимала губы женщина. – Всё же служебной собаке лучше где-нибудь на улице. И места у нас не так много. А ведь коляска ещё будет, кроватка, столик... Не знаю, не знаю...

Дик слушал и с одной стороны не мог не согласиться, но с другой понимал, что это же означает разрыв с хозяином. От таких мыслей пёс недовольно скалился. Елё-еле краешком губ. Но, хоть и старался он сдержать эмоции, однако женщина замечала:

- Смотри, он опять скалится. А что будет, когда маленький появится? Вдруг...

В общем, в один из дней Хозяин надел Дику ошейник и отвёл его в не очень далёкий двор за высоким забором и железными воротами, где закрыл в большой железной клетке.

- Так ему всё же лучше, - говорил он своему знакомому, который с восхищением оглядывал здоровенного пса. – И у вас территорию охранять будет.

Ушёл Хозяин, на пса не взглянув. Постоял с другим человеком, поговорил и медленно пошёл к воротам. Дик не сразу понял, что хозяин уходит. Сидел в клетке спокойно, оглядывал незнакомую обстановку, потом несколько раз гавкнул, когда Хозяин отошёл довольно далеко:

- Эй, Хозяин, друга забыл. Это игра такая? Дверь откройте, догоню.

Но тот уходил не оборачиваясь. Дик гавкнул ещё и ещё. Нет, не возвращается хозяин, не берёт с собой, скрылся за воротами. Дик опешил, как же так, столько между ними было общего и вот так просто его оставили. Неужели женщина и её слова пересилили былую дружбу.

День пёс ожидал, что хозяин вернётся, второй... За это время не притрагивался к еде, которую ему просовывали через решётку палкой. Когда же кто-то приближался ближе, на длину руки Дик  коротко и зло на него лаял и бросался на прутья.

По ночам Дик особо тосковал и выл. По округе разносился этот вой-плач от которого у многих мурашки пробегали по коже. Дику казалось, что его зов должен услышать Хозяин, вернётся и поведёт его домой. Но тщетно.

Люди, которые его кормили... Вернее старались покормить, носили похожую одежду, которая отличалась одна от другой только блестящими украшениями на плечах, и менялись очень часто. А со временем Дик учуял, что от небольших кожаных сумочек на поясах у них пахнет так же, как когда-то пахло от рук хозяина, когда он забирал его щенком от матери. Это немного повысило к ним доверие и Дик начал принимать от них пищу. Тем более, что от голода его уже начинало мутить. Кормили Дика четверо. Каждый день новый человек, но одни и те же. Всех других, которые приближались, пёс продолжал атаковать. Даже когда угощение просовывали, хватал, например, кость через решётку, рывком бросал в сторону и тут же кидался, оскалившись, на прутья, норовя схватить подошедшего.

- Хорошо, что прутья толстые, - говорили люди, отскакивая подальше. – Чумной кобель. Бешенный какой-то.

Дежурные, которых Дик принимал, придумали легенду, что это специальная тренировка у собаки такая была, чтобы от чужих пищу не принимать.

- Ишь ты, - качали головами зеваки, оглядывая огромного кавказца с сосредоточенным недобрым взглядом, и больше не стремились «подружиться».

Прошло полгода. Дик притерпелся к роли затворника и даже иногда позволял себе вильнуть хвостом, когда с утра давали новую порцию еды. Но из клетки выпускать его опасались.

- Кто этого телёнка удержит? - рассуждали одни. – В нём же килограмм девяносто.

- Да ну, - возражали другие. – Кавказец кило семьдесят будет, не больше.

- И чё? Всё равно дури у него ого-го. Тем более этот. Нет, с ним не сладить.

- Пусть пока посидит, - рассуждал начальник. – Хотя я ведь его брал, чтобы ночью территорию охранял.

Позвали ли или сам соскучился, но во дворе у клетки Дика появился Хозяин. Пёс заскулил, затявкал тонко, словно щенок, распластался по земле, заюлил всем телом:

- Хозяин, ты про меня вспомнил. Ура! Мы пойдём домой! Как хорошо! Хозяин, хозяин, коснись меня. Дай я тебя оближу. Хозяин!

- Ты глянь, что творится, - удивлялись наблюдатели. – Стелится, что шёлк. А так чуть клетку не сносил.

Хозяин вошёл в клетку и немного потрепал Дика за шерсть. А тот и прыгал, кувыркался, тёрся о ноги, и тут же лез лизаться – крутился волчком.

- Рад, рад, - теребил ему голову Хозяин.

Радость Дика оказалась преждевременной.

- Ну вот. Я ведь говорил, что он нормальный пёс, - доказывал хозяин начальнику. – Подход к нему только нужен.

- И как?

- Чёрт его знает. Может приходить к вам иногда, - пожимал плечами хозяин. – Домой-то теперь я его точно не могу взять. А так глядишь и притрётся.

- Так ты почаще ходи, - начальник уже и не рад был, что согласился забрать неукротимую собаку. – За полгода только дежурных более-менее признает, а других порвать готов.

- Чаще чем раз в неделю не обещаю – сказал хозяин и снова вышел из клетки, оградившись от друга железными прутьями.

Пару дней Дик продолжал ожидать прихода хозяина, но он всё не показывался. Тогда пёс решился. Каким-то неимоверным образом кобель прокопал нору под решёткой и в один момент оказался на свободе. Дежурный, который был рядом, никакого шума не слышал, но стоило ему открыть дверь на улицу, как перед собой увидел Дика.

– Ты как тут?

Пёс со значением посмотрел на него и побежал вдоль забора, выискивая выход. Оставалось совсем немного - вот ещё немного и Дик побежит домой. Однако забор был высокий и без щелей.

- Стой! Куда? – дежурный пошёл следом. - Дик, на место.

Дик носился по территории и не находил выхода. Он стал нервничать. 

Потом на помощь первому вышел ещё один человек. Вдвоём они старались направить кобеля к клетке. И это им почти удалось. Но пёс, как только увидел ненавистные прутья, вдруг развернулся и кинулся на ближайшего человека. Повалил, начал таскать по земле. Он на нём вымещал весь накопившийся гнев от испытанного предательства, всю свою злость. Мстил хозяину через другого человека, от которого также пахло. Порядком потрепав одного, Дик бросился на другого. Мстить, так по полной. Но второй успел скрыться в помещении. Дик с разбега ударился о дверь дежурки, однако дверь выдержала. Дик снова кинулся на первую жертву, добить. Но и первый сумел укрыться за дверью, ноги ведь не пострадали.

Полдня обезумевший кавказец носился по двору, не давая никому выйти во двор. Ворота тоже никто не мог открыть снаружи. В течение этого времени осаждённые сотрудники обзвонили все инстанции, докладывая о ситуации с нападением большой собаки на человека.

- Может пристрелить его? – спрашивали. – Он опасен. Одного уже порвал, на второго бросался.

Но среди многих никто не хотел брать на себя ответственность по отстрелу собаки в центре города.

- Вы попробуйте его в клетку загнать, - советовали «ответственные» издалека.

- Он подкоп там сделал, - чуть не плакал потерпевший парень. - Какой смысл?

- Позвоните... – и на другом конце телефона называли адрес организации, на которую они хотели бы переложить ответственность, - это их тема.

Пробегав почти до темна, Дик сам забежал в клетку – просто захотел пить. Этим воспользовался второй дежурный, который удачно сумел избежать клыков собаки. Он выскочил из дежурки, захлопнул дверь и пока Дик не разобрался, что снова оказался в ловушке, в подкоп сунул оказавшийся поблизости лом. А потом ещё что-то не менее крепкое. Короче подкоп больше не работал, и пса снова заперли. Очень быстро нашли сварщика, вбили в грунт по периметру дополнительной арматуры и крепко приварили.

- Теперь не прокопает, - оглядывали модернизацию ответственные сотрудники.

- Но оставлять так нельзя, - чесало в затылке руководство.

А Дик с того раза снова стал невменяемым, бросался на всех без разбора. Прежняя жизнь для него потеряла смысл. И зачем тогда она ему. Всюду сплошной обман. Если незадолго до этого испытал предательство самого дорогого человека, то теперь не верил вообще никому. Все могли предать и в любой момент. Ни от кого не будет помощи. И если раньше была цель человека защищать, то теперь цель изменилась – мстить. Всем! Беспощадно!

- Приходи срочно, - говорил по телефону начальник своему бывшему сослуживцу. – Пёс твой натворил дел. И карабин захвати. Давай прямо сейчас, тут всё расскажу.

Последнее, что в своей жизни видел Дик, так это хозяина, который держал в руках длинный предмет, от которого шёл запах, который с самого начала ему так понравился. Пёс неподвижно сидел, глядя в прищурившиеся глаза когда-то самого дорогого человека. Смотрел спокойно. К чему выражать эмоции перед чужим? Это уже не хозяин. Так, столб на дороге, только пометить. А потом Дику горячим обожгло голову.