29.03.2023
Свояки
Валерий Журнега
Иван с Анатолием сошлись крепкой мужской дружбой еще в армейское время. После службы разом женились на симпатичных сестрах-близняшках. Скоро обзавелись детишками, а чтобы дружба была еще крепче, связали ее надежными узами кумовства.
…Анатолий с нетерпением ожидал в гости дорогого свояка Ивана и к этому, не рядовому случаю, готовился достаточно серьезно. Кум прибыл из зарубежной Украины, как обещал в предварительной телеграмме, поездом. Радостный Анатолий доставил драгоценного гостя домой. Умыл с дороги. Усадил на почетное место за праздничным столом. Окруженный заботой свояк с аппетитом похлебал наваристого горячего борща. Не побрезговал другими закусками, но вот от запотевшей бутылочки наотрез отказался.
Еще в прошлом году, когда Анатолий гостил у кума Ивана в селе, приметил он в нем эту странную перемену, но основательно занятый то рыбалкой, то охотой, тогда не придал этим странностям свояка особого внимания. И вот сегодня, за накрытым белой скатертью столом, это негативное явление выглядело со стороны Анатолия ужасным безобразием. Отобедав всухую, Иван, как ни в чем не бывало прихлебывая сладкий чаек из блюдца, даже не подозревал, что по его милости долгожданная встреча безнадежно обернулась в траурную панихиду. Совершенно сбитый с толку поведением свояка, Анатолий быстро потерял вкус к закускам и в знак своего протеста резко поднялся из-за стола и молча вышел из комнаты.
На просторной лоджии источала дивный дух привезенная из «Хохляндии» кумом Иваном огромная вязка икряной и жирной тарани. Анатолий в сердцах плюнул в распахнутое настежь балконное окно и, раздосадованный неожиданным «кренделем» свояка, закурил без всякого на то желания. Первая и пока единственная рюмка водки, выпитая как-то по-воровски, не принесла Анатолию желаемого удовольствия, а напротив, плохо прижившись в недрах желудка, теперь нестерпимо выпирала оттуда лютой злостью.
Озадаченный сложившейся ситуацией, без особого интереса к дальнейшему застолью, Анатолий вернулся на свое место. За столом «полтавские галушки» ни о чем не подозревая, мирно беседовали на родном языке. Жена Алеся от такого приятного общения с Родиной вся зарделась нежным румянцем. Анатолию всегда нравилась красивая украинская мова, в которой он своим русским сердцем улавливал единую кровь всего славянского рода. Сегодня он вовсе не чувствовал этой гармонии и восхищаться красотой слов просто не хотелось. Гонор Ивана задевал за живое. Съедаемый предательской изменой кума, решительно налил себе в рюмку водки, но выпить «сам на сам» не решился. Не рассчитывая на положительный результат, предложил «балакавшему» как ни в чем не бывало свояку:
Может, кум Иван, пивка сходим выпеьм?
Невозмутимый хохол некоторое время недоверчиво взвешивал на своих моральных весах нового образа жизни предложение Анатолия и, строго подняв вверх указательный перст правой руки, истолковал на русском языке свое решение:
- Пиво у вас, кум, знатное. Грех, конечно, отказываться. Но вначале зайдем для порядка в церковь.
В церкви Анатолий бестолково таращился по сторонам, непрерывно борясь с накатившейся на него зевотой. Невпопад крестился, огромной силой воли отгоняя прочь навалившийся на него сон. Невероятных усилий над собой потребовалось для того, чтобы выдержать невероятно долгую службу и не выйти раньше времени из душного помещения небольшой церквушки на свежий воздух. Когда, наконец, вышли за ворота храма, в Анатолия неожиданно вселился паяц. Всю дорогу до пивнушки Анатолий плоско язвил и ехидничал в сторону присмиревшего хохла. И только после первой, залпом выпитой кружки холодного пива, сердце его, наконец, успокоилось. Анатолий опять обрел свое имя. Пока хохол бегал за солеными бубликами, Анатолий не забывал подливать ему в кружку с пивом медицинского спиртика, литровую фляжку которого прихватил с собой на всякий случай. К закрытию пивного бара оба кума хорошо «накушались». Довольные друг другом, приятельски обнявшись, уверенно двинулись в сторону дома. Правда, пошли не по прямой, чтобы все видели, а по обходной дороге. Возле огромной и глубокой ямы, потеряв всего лишь на какое-то мгновение равновесие, рухнули вниз, оказавшись по колено в дурно пахнущей жиже. С ходу принялись штурмовать отвесные края бесовской ловушки. Находясь не в лучшей для себя спортивной форме, Анатолий уверенно прошел две трети пути наверх, но, не выдержав темпа, позорно сорвался вниз. Пока неуклюже топтался на месте, удерживая равновесие, потерял где-то в грязи туфлю. Жилистый и более ловкий хохол легко превзошел достижение Анатолия и почти взобрался на самый край ямы, но в последний миг неправильно рассчитал точку опоры и, продолжая упорно цепляться на обратной дороге за острые выступы, бесславно сошел с дистанции, обдав смиренно стоящего на дне ямы Анатолия зловонными брызгами. Сразу же после не совсем удачного приводнения на дно ямы, хохол почувствовал что-то неладное и, не теряя присутствие духа, бодро осведомился у сникшего Анатолия:
Что-то вы, кум, зажурились?
Анатолий молча задрал босую ногу.
- И где эта подлюка трясина засосала хрустальную черевичку ясновельможного пана? – поинтересовался неунывающий хохол.
Анатолий, не веря в удачу что-либо здесь отыскать, безразлично махнул рукой. Ему теперь было все безразлично. Засучив рукава, Иван сунул руку в взбаламученную двумя падениями муляку. Тщательно принялся прощупывать каждый сантиметр илистого дна и отыскал-таки пропажу. Вытряхнул из нее грязь, услужливо развязал шнурок.
Радости Анатолия не было предела. Он воспрянул духом. Надел туфлю на ногу, истинно веря, что вот на таких плечах простых украинских титанов будет вечно стоять великая ненько-Украина. Тут же вспомнил о заветной фляжечке. Они по очереди отхлебнули неразбавленного спирта. Сразу взбодрились. Отдышавшись, блаженно закурили.
Наверху было тихо. Яркие низкие звезды ночного неба почти касались краев ямы. Назойливый кровосос в смерть закусал попавших в беду кумовьев. Даже табачный дым, густо подымающийся кверху, не отпугивал эту назойливую сволочь. Вновь поверя в свои силы, бравые свояки уже подумывали, как бы половчее улизнуть из ловушки, но им на помощь вовремя подоспела Алеся с дочуркой.
Домой шли перепачканные грязью, как заправские землекопы. Трезво рассуждали о том, что яму-то выкопали грамотно, но вот надежно огородить ее со всех сторон, как всегда забыли. В ванной комнате долго отмывались от липкой грязи. Затем, облачившись в чистые одежды, наконец, сели за стол. Чинно выпивали и закусывали, по-мужски вели разговор. Когда мыслями снова возвращались к яме, гоготали до слез. Потом, отдышавшись, находили повод выпить и дружно выпивали.
На следующий день кум Иван похмеляться решительно не стал. Болезненно загрустил. Свояки даже вместе несколько раз ходили в церковь, но и это не помогло. Уезжая домой на Украину, мучаясь болью сердечной, Иван как-то виновато сказал Анатолию:
- Только не обижайся, кум, но больше к тебе без Надежды Федоровны в гости не приеду.
Когда свояк Иван уехал, Анатолий специально пешком возвращался с железнодорожного вокзала домой. Хотел было завернуть в пивнушку, чтобы там поправить паршивое настроение, но перед самыми дверьми пивного заведения вдруг передумал:
- Что, я хуже кума Ивана, - решительно сказал он сам себе, и ноги бодро сами понесли его домой. После этой уверенной победы над самим собой Анатолий почувствовал равнодушие к выпивке. Теперь, по субботам, он зачастил всей своей семьей в церковь. А через год Алеся Федоровна родила ему на несказанную радость долгожданного сына.
Илл.: Станислав Брусилов
29.03.2023