*** 
Сдают в аренду Рафаэля, 
Жалея только лишь о том, 
Что сдать нельзя капель апреля 
И долгожданный майский гром, 

Июльский луг и ситец неба 
И птичий гвалт, и шум берез, 
И золотое поле хлеба, 
Что душу трогает до слез. 

Мне не постичь такое действо. 
А может, я чудак, отстал 
И числю злато за злодейство, 
А не разменный капитал. 

Да, я и вправду в прошлом веке, 
Где в море планов и идей 
Жила мечта о человеке, 
Так возвышавшая людей. 

А мы все это просвистели 
Не ведая, что Бог нам дал. 
И Рафаэль был Рафаэлем 
И Левитаном Левитан. 

Степану Эрьзе 

Когда душа запросит неба, 
Ты ей, упрямец не дерзи. 
Уйди с куском простого хлеба 
Под своды вечные Эрьзи. 

Там в тишине почти безбрежной 
Ты станешь тем, кем стать желал: 
Незащищенным, как подснежник, 
И твердым, как уступы скал. 

Там ты себе отыщешь дело - 
Уверен, главное из дел, 
Где жизнь цвела и отшумела, 
Но слепок этой жизни цел. 

Он в этих каменных громадах, 
В нечеловеческом труде, 
Где плоти так немного надо 
И дух лишь царствует везде. 

Август 

Август сгорел в одночасье 
После жары – холодок. 
Словно стою на причастье, 
На перекрестке дорог. 

Прямо пойти - к убиению. 
Влево – страдать и любить. 
Вправо – к трудам и терпению, 
Значит, такому и быть. 

Примет душа одинокая 
Все, что душа ни пошлет. 
Эта страна ясноокая, 
Ангелов горних полет. 

Терек 

Я уже не увижу Терек 
В нежной зелени камыша. 
Невысокий песчаный берег, 
Где осталась моя душа. 

Там в родных гребенских станицах 
Кости предков моих лежат. 
Там, где Лермонтова частица, 
Где Толстого восход зачат. 

Рабства тягостные оковы 
Здесь не ведал народ простой. 
И свобода совсем не словом, 
Сутью жизни была самой. 

*** 
Полынный простор да трава зверобой 
И терское небо опять надо мной. 
Осенних полей непонятная власть 
И ветер взахлеб и распутица всласть. 

И снова и снова хочу я понять 
Чем душу мою ты сумела пронять. 
И врезались в память с извечной тоской 
Суглинок степи да трава зверобой, 

Корявые вербы, да пашен узор, 
Да встречной казачки опущенный взор. 

В чужом городе

Я в городе чужом, 
Зачем? Не знаю сам. 
С рябиной под окном, 
И с пьянью по углам. 

Здесь очередь с утра 
Зачем не попадись. 
И русского нутра 
Высвечивает высь. 

С трудом осознаю, 
Что мы одних кровей. 
Ведь я в другом краю, 
Где ветер суховей. 

Где сотня языков 
Кипит в одном котле. 
И терских казаков 
Бунтует кровь во мне. 

Уж сколько было раз, 
Когда ее в расход. 
Но все ж стоит Кавказ. 
И все ж живет народ. 

И как тут не стремись, 
Но нас не перевесть. 
Покуда будет жизнь, 
Покуда Терек есть. 

Тмутаракань

Тмутаракань. Разливы рек. 
Лесов угрюмое молчанье 
И женских глаз очарованье, 
Неистребимое вовек. 

Вкус края, что вчера не знал: 
Смесь тайны и житейской смуты. 
И вечность кажется минутой, 
И взятым – каждый перевал. 

Но в этой стороне чужой 
Откроются назавтра взору 
Старух печальных разговоры 
И плач ребенка за стеной. 

Какого же мы лиха ищем 
И что никак неймется нам, 
Там на родимом пепелище, 
Где тесно отческим гробам. 

Нет в мире тайны у людей 
И все же есть на свете тайна: 
Два взгляда встретятся случайно 
И бриг срывает с якорей. 

И реки вспять текут, и скалы 
Что подпирали небеса 
К подножью рушатся устало 
И в бег пускаются леса. 

И горе в общем-то не горе, 
Пока хоть чей-то светит взгляд. 
Пока над черною горою 
О чем-то кречеты кричат.