«Хорошо быть русским поэтом…»

АНГЕЛЫ ДОНБАССА

 
Маленький шахтерский город, 
пограничный с Россией. 
Здесь 
из окон пятиэтажки 
небо такое синее. 
Мальчик клеил из картона модели, 
он мечтал в океане 
водить каравеллы. 
Он бредил парусами, 
хранил портрет Колумба, 
изучал такелаж, галсы и румбы. 
Он остался под обломками 
рухнувшего здания. 
Украинский летчик доложил 
о выполнении 
задания. 


Самая обычная младшеклассница 
знойным луганским летом 
упрямо ходила в ДК, 
занималась балетом. 
Она крутила фуэте, 
она стояла на пуантах, 
легко различала аллегро и анданте. 
Осколок прошел навылет, 
когда по Камброду 
отработали украинские 
минометы. 
Он мог бы стать актером, 
врачом, 
инженером, 
шахтером, 
пилотом... 
Просто парнишка еще не определился 
с будущей работой. 
Он часто сбивал коленки, 
ругался со сторожами, 
прогуливал уроки, 
иногда курил за гаражами. 
«Скорая» не успела помочь 
даже просто уколом, 
когда он зацепил «растяжку» 
по дороге в школу. 


Первого сентября 
они входят в райские классы 
и садятся за райские парты. 
Белые. 
Ангелы. 
Донбасса. 


*** 


В этом городе любят вкладывать в рану перст. 
Здесь работают тяжко, но тратят деньги 
легко. 
Здесь каждый знает и свято хранит свой шест. 
У кого-то это пилон, у кого-то – кол. 


В этом городе любят правду сказать в лицо, 
а не хватит правды, добавят снизу под дых. 
Здесь терпеть не могут трусов и подлецов, 
здесь мало гламурных, но очень много седых.

Здесь любят за дело, но и бьют за него ж, 
за личины и маски, за свой и чужой «nevermore». 
Здесь предательство портит печень, как 
острый нож. 
Приехал, уехал, остался – один приговор. 


В этом городе буйным цветом цветет война. 
Здесь в руинах окраины и в огнях бульвар. 
Здесь каждая нервная клетка оголена – 
хочешь не хочешь, а нужно держать удар. 


Здесь каждый сам себе апокриф и манифест, 
сам себе слово и дело, тюрьма и сума. 
В этом городе каждый взвалил и несет свой 
крест. 
В этом городе каждый по-своему сходит с ума. 


*** 


Мой город. Мой Донецк. Моя печаль. 
Вдохнул со стоном. Глухо. Больно. Стыло. 
Так плачет оцинкованная сталь 
от легкого прикосновенья била. 


Молчит труба. Архангелы не спят, 
взирают сверху вниз на толковище. 
Лишь некто в белом с головы до пят 
кричит, срываясь в рык, на пепелище. 


А некто в черном скалит тридцать два 
на кураже. Он зол, упрям и весел. 
Где истина? Слова, слова, слова... 
О славе, о героях, о насесте. 


Еще не вечер, не гудит набат, 
еще снаряды не жужжат слепнями. 
Донецк не спит и, немотой объят, 
молчит, врастая в тишину корнями… 


ПАДШИЙ АНГЕЛ 


По пшеничным полям пал, 
в небесах дымный след сиз. 
Светлый ангел на землю пал – 
С облаков прямиком вниз. 


Распрямился – могуч, наг. 
Знал бы стыд, так прикрыл срам. 
От изгиба шоссе танк 
бьет наводкой прямой в храм. 


За кургузым пригорком «Град» 
посылает в село смерть. 
Ангел понял, что здесь – ад. 
Значит, надо идти смотреть. 


На сгоревшем авто вран 
напророчит врагам кар. 
От натуги хрипя, «Урал» 
волочит награбленный скарб. 


Чуть присыпан землей труп, 
перемазан в крови трак. 
Хочешь пальцы вложить под струп? 
Хочешь в сердце впустить мрак? 


Чуешь, ветер несет тлен? 
Слышишь, грохот вдали стих? 
Ангел шел и попал в плен 
к батальону с руною «сиг». 


На заре, когда свет бел 
разрывает ночи креп, 
повели его на расстрел – 
отличился террбат «Днепр».

Двое суток срасталась кость. 
Двое суток свивалась нить. 
Ангел пули собрал в горсть 
и ушел в ополченье. Мстить. 


*** 


Вольно или невольно 
лучик разбился в луже. 
Больно или не больно? 
Слышишь, опять «утюжат»? 


Страшно или не страшно? 
Выйди, спроси в окопах. 
Важно или не важно? 
Это войны синкопа. 


Зримо или не зримо 
снова иглы под кожу? 
Мимо или не мимо? 
Это узнаешь позже. 


Брату или не брату 
выплатишь кровью виру? 
Правда или не правда 
правит распятым миром? 


Если того достоин, 
жизни допишешь повесть. 
Стоит или не стоит? 
Это подскажет совесть. 


*** 


Хорошо быть русским поэтом 
где-нибудь на парижских улочках, 
раздавать гаврошам конфеты 
и дарить комплименты дурочкам. 
И прочесть стихи о березах 
у подножия башни Эйфеля, 
принимая такие позы, 
чтобы даже клошары сдрейфили.

 
Хорошо быть русским поэтом, 
упиваясь своим диссидентством, 
и жилье снимать на Манхэттене, 
налегая на шмаль и эстетство, 
чтоб от скуки стряпать сонеты 
и с медведем, и с балалайкою. 
Заливать их в сеть Интернета, 
восхищенья взимая «лайками». 


Хорошо быть русским поэтом, 
проживая где-то на Сретенке. 
В ЦДЛ ходить на фуршеты 
и печататься в «Современнике». 
Независимым и опальным 
на «Дожде» нести околесицу. 
Жечь глаголом в пользу Навального, 
в автозаке потом заселфиться. 


Нелегко быть русским поэтом 
в блиндаже сыром под Дебальцево. 
Канонада умолкла, поэтому 
что-то пишет озябшими пальцами. 
Жизнь поэта не бутафорна, 
наказание в ней и дерзание. 
Для поэта не главное – форма, 
для поэта важней содержание.

29.08.2018