*** 

Судьбой измятая старушка 
проковыляла до угла. 
Так жизни свернутая стружка 
еще свисает со стола… 

А на углу она стояла, 
смотрела проходящим вслед, 
как будто бы у них искала 
ушедшего манящий свет. 

Как будто бы она прощалась, 
молитву вечную творя. 
И для креста рука поднялась, 
как свечка ярая горя. 

Она крестилась и крестила, 
как будто закрывала дверь. 
Как будто тихо уходила 
ото всего, что есть теперь… 

ПЫЛИНКА 

Звезды слева и справа, вверху и внизу. 
Птиц не слышно, 
поет только солнечный ветер. 
Он все гонит и гонит вселенскую тьму, 
он ее прогонял на Земле, на рассвете. 

Просыпались деревья. Очнувшись, цветы 
поднимали головки к зовущему небу. 
Рыбы шли из глубин, из пластов темноты. 
Звери грели бока, отдыхая от бега… 

Звезды слева и справа, вверху и внизу, 
и пылинка, гонимая солнечным ветром. 
Тихо здесь. Не услышишь земную грозу, 
только ласковый шепот летящего света. 

Как все просто в пределах у света и тьмы! 
Зло, добро – из другого, незвездного царства. 
И не надо бояться сумы и тюрьмы – 
слушай шепот бессмертья космической арфы. 

Он звучит неустанно – космический свет. 
А с Земли все казалось, что бездна молчала. 
Всюду светятся звезды, каких только нет! 
Где же та, что меня привечала?! 

РУССКИЕ ЗЕРНА 

Наша жизнь – это трактор, где вынут мотор. 
Землю пашем мы белыми крыльями. 
И шумит на просторах земных разговор, 
что исходим пустыми усильями. 

Но взошла на крутом берегу лебеда – 
в ней полно отрицанья прогресса. 
В наших жилах пульсирует кровь – не вода, 
и не водится лишнего веса. 

А еще тот дурман, что накрыл города 
с их покорной тельцу головою, 
не оставит от пышущих смрадом следа, 
все с годами сровняет с землею… 

Защебечет душа золотым голоском, 
под задумчивый наигрыш лирный: 
наша жизнь – это поле с одним колоском, 
что остался от жатвы всемирной. 

Не задушит его одиночества спрут, 
не засушат навек суховеи. 
Его зерна в родимую землю падут, 
и опять прорастут и созреют.