Грачи

Каждой боли и мути
Когда-нибудь
Да конец.
Как и этой зиме,
Что в агонии
Бьётся жестоко.
Солнце прячет
За пазухой
Россыпь златых колец,
А под панцирем
Льда
Чуть заметнее
Явь кровотока.
Тяжело подбираю,
По звуку,
К надежде ключи.
И упрямо ищу
В каждом всхлипе
Приметы начала,
"Мама, мамочка,
Видишь вернулись..
Вернулись Грачи.."
Обозналась, родная –
Вороны.
Но я промолчала…

Письмо

Бросьте, мама,
Я ведь не убит.
Я ещё дышу
Донецкой ночью.
Вот у Кольки кончился лимит.
Мне свезло: на две ноги короче.
Мы сбежать сумели от войны,
Отодрав металл от мерзлых пальцев.
А теперь войне мы не нужны –
Колька мёртв, и я такой не сдался.
Вот лежу, не целый, но живой.
Ночь цежу по капельке, смакуя.
Стайка звёзд, напуганных стрельбой,
Жмётся к стёклам.
Красоту такую
Раньше никогда не замечал,
Под ноги глядел,
На кой мне звезды...
Впору в пояс кланяться врачам.
Слава богу, что ещё не поздно.
Я в порядке, вам наговорят...
Не пугайтесь, мама,
И не верьте.
Здесь такие чудеса творят!
Рядом с ними "бледный вид"
У смерти.
P. S. Закудахчат бабы:
Дело – швах!
Бросьте, мама,
Разве это горе...
(будем экономить на штанах)
Любящий, живой,
Ваш сын Григорий.