****
Этот день уже не повторится,
Исчезают тени за окном.
И плутает месяц-кобылица
В небесах, укрытых вечным сном.

Золотым песком струится время.
В онемевшем мраке бытия
Снова Пахарь семена посеет,
Но не повторюсь когда-то я.

Города когда-нибудь исчезнут,
И взрастут другие города.
Утекают в временную бездну
Кое-как прожитые года.

Вновь плутает месяц-кобылица
В караване скоротечных лет.
Ничего уже не повторится...
Тем ценней очередной рассвет!

Тишина

Откуда столько скорби в тишине,
Торжественно шагающей по миру,
Баюкая обиженных и сИрот?
Она приходит иногда ко мне.

И этот взгляд из пустоты гнетущий
Из мировых рассерженных глазниц
Следит за мною миллионом лиц.
А я, тоскуя, говорю ей: «Слушай,

Откуда столько скорби в тишине,
Торжественно шагающей по миру?»
Она берет мою кривую лиру
И подает исправленную мне.

Затем же – сутки суматохи странной.
Гляжу на мир из собственных глазниц:
Вот миллионы неизвестных лиц,
Шагающих походкою жеманной,

Пирующих, жиреющих, скупых.
И я боюсь найти себя средь этих.
Таких гламурных, говорят, две трети,
А я же в «серой массе» остальных.

Да, ненавидят нас за простоту,
Цедят сквозь зубы: «Идиот!» и «Ватник!».
Разглядывая дорогой салатник,
Они свою встречают пустоту...

Достану я исправленную лиру,
И строки пробиваются ко мне:
Кто подает одну лишь злобу миру –
Отдаст остатки жизни тишине. 

^Илл.