Сергей Зубарев

* * *

Высушит ветер сладкий нектар,
И пчёл не влекут цветы.
Разве цветенье? – этот кошмар
В объятиях немоты.

И ты, поэт, выпускаешь пар,
Но так же листы пусты.
Если Господь отнимает дар,
Значит прав Он, а не ты.

Слово, оно, как живой цветок,
Веруй, когда говоришь…
Скажешь без веры, и всё не то,
И снова долго молчишь.

В горле першит, но цветы сухи,
И не выходят опять стихи…

* * *

УкрАина – украденная Русь,
Ты не журись, не выход – резать вены.
Понятны нам и боль твоя, и грусть,
И мы пришли, чтоб вызволить из плена,

Из плена заблуждений и химер,
Всех упырей, кто сел тебе на плечи…
Ты вспомни времена СССР,
Когда мы вместе били эту нечисть.

УкрАина, да как же ты могла
Купиться на заморские печеньки?..
Ты слышала ль свои колокола? –
Рыдали по тебе: “Ой, рiдна ненька!..”

Восстань, сестра! Восстань скорей с колен.
Обнявшись, мы пойдём одной дорогой
Навстречу свету общих перемен
Необходимых, освящённых Богом…

* * *

– Хватает меня лишь на несколько строк,
А ты от меня ждёшь сонет…
– Любимый, неужто ты так занемог?
Ведь ты говорил, что поэт.

– Наверно, милая, выгорел весь,
И осталась одна зола…
– Но если в золе хоть искорка есть,
Я б снова огонь разожгла.

– Надолго ль? Огонь тот погасит быт,
Останется снова зола.
– Любимый, взгляни-ка, звезда летит,
Не боится сгореть дотла.

Поверить в себя! И, главное, сметь
Раздуть огонь, что погасит лишь смерть…

* * *

Из хаоса выуживать слова,
На нити строк нанизывать их звонко
Так, чтобы закружилась голова
От крика стихотворного ребёнка.

Молчание прервав, опять запеть,
Как запевают птицы на рассвете.
И с жадностью на поплавок глядеть,
Как? к облакам его уносит ветер.

Клюёт, клюёт! Крючок достал до дна.
Как тяжело! Поймал какое слово?
Выуживаю горькое: “Война!..”
Оно глядит печально и сурово.

Плачь, колокол!.. Рыдает белый храм
И сердце разрывает пополам…

ПЛЯСКА ДОЖДЯ

Дождь налегке проморосил по саду,
Чуть окропил листву и был таков.
И вот уже он где-то за оградой
К большому огорчению цветов,

Да и не только их, но и деревьев,
Баюкающих завязь на ветвях
Под тихий шёпот их молитвы древней,
В которой и надежда есть, и страх.

И дождь, как будто услыхал молитву,
Он возвратился и пустился в пляс.
И молнии кроили небо бритвой,
И с неба рассыпался грома глас.

Деревья пили, не могли напиться,
Им долго дождик этот будет сниться…

* * *

Он гусениц стряхнул и раздавил.
Всё! – легкокрылых бабочек не будет.
В минуту эту в нём садовник был,
Садовник тот поэту неподсуден.

Когда же просыпался в нём поэт,
То, глядя на порхающую стаю,
Он посвящал тем бабочкам сонет, –
Пусть в нём они летают и летают.

Пируют там на сказочных цветах,
Хмелея от любви и от нектара…
Но тут садовник восклицал в сердцах,
Мол, гусеница бабочке не пара.
И вспоминалось: “Всё в твоих руках!”
Да, всё в руках – и благо в них, и кара…

ЛИСТОК

Что ни придёт на ум, всё не то…
Сердце подскажет, ищи в душе…
Ищу. А сам гляжу на листок,
Что вверх взмывает на вираже.

Рвётся куда он? К ветке припасть?
В небо ли к золотым облакам?
Чтоб над землёй налетавшись всласть,
Лечь обречённо к чьим-то ногам.

Где с другими сгребут и его,
Без сожаленья бросят в костёр.
В нём он сгорит, как ненужный сор,
Дымом взовьётся над головой.

От дыма горького в горле ком.
Себе кажусь золотым листком…

* * *

От вам і ой, не треба було
лізти в Україну, недоробки.
Людмила Громадская
(комментарий по поводу
теракта на Крымском мосту)

Кто из нас недоробок, жизнь покажет потом…
Всех живущих бок о бок, осеняю крестом.

И за вас, киевляне, и за вас помолюсь, –
Верю я, что воспрянет Триединая Русь.

Будем жить мы, как прежде, без ненужных понтов –
И в любви, и в надежде, в вере наших отцов.

И спадёт, пусть не сразу, пелена с ваших глаз,
И очнётся ваш разум, – будет милостив Спас.

А пока всю коросту с древнерусской земли
Нам содрать, – ох! – не просто, но мы всё же пришли.