Опять играет в Трою детвора:
Похищена Прекрасная Елена!
Все Менелаи нашего двора
Сбежались вызволять её из плена.
Парис напуган, им грозит мечом,
И вызывает сверстников на битву,
Они — кто со скакалкой, кто с мячом —
Кричат "Ура!", как новую молитву.
Вот избран Агамемнон, вождь царей,
Ватагу рассчитал и на галеры…
Плывут по бо'льшему из всех морей —
Футбольному, — но дело не в размере:
Их славы древней вдохновляет дух
И цель одна — какая-то Елена.
Они потом, уж повзрослев, поймут,
Что каждому — своя морская пена.
Ну а пока пред ними островок
Песочницы, где девочки-гетеры
Песочный предложили им пирог…
И как не соблазниться галерьерам!

Ух, пауза. Дух перевёл Парис,
И спешно укрепляет стены Трои.
Он осознал: Елена — не каприз,
И за неё расплачиваться кровью.
Помочь в сраженье мог бы старший брат:
Роль Гектора близка ему с рожденья,
А коль отца — Приама — пригласят,
Тогда уж точно грекам нет спасенья.
Стоят вдвоём на хламе баррикад:
Иные стены детям недоступны,
Но рядом девочка — одна из тех наяд,
Которые, как Троя, неприступны.
Ее глаза подвластны не слезам,
Они полны смиреньем и любовью,
С таких потом напишут образа,
И будут ставить в детской, к изголовью.
Что в арсенале? Деревянный меч,
Фанерный щит — отец когда-то делал.
Кто знает, сколько будет грозных сеч,
Пойдут из палок копья, лук и стрелы,
Нашёлся целый посох, старый жгут
И шины неопознанной модели…
Плечом к плечу, вдвоём, стоят и ждут,
Когда начнут ахейцы в самом деле.

А тем уже на Трою наплевать —
Гетеры их склонили к мирным играм,
И лишь один всё рвётся воевать
А сила в нём не то чтоб льва, но тигра.
Ни Агамемнон он, ни Менелай,
Ни Одиссей, тот будет и постарше,
Он каждого мальчишку обгонял
Стремленьем к бессловесному демаршу.
Он друг меча, копья и залпа стрел,
Он враг тому, кто в битвах под щитами,
Он всюду вызывает беспредел,
Который помнят матери веками.
Он — Ахиллес и должен победить
Не Гектора с Парисом и не Трою,
И не Елену, — чтоб ей долго жить, —
Того, кто быть поверженным достоин.
Берет он палку-меч, идёт один
К той куче, что сегодня Троей стала,
И знает, что в бою он господин,
Но без друзей быть полубогом мало.

Темнело быстро, слышался вокруг
Птиц стимфалийских ежедневный клёкот:
"Домой!" "Скорей!" "Домой пора, мой друг!"
И детвору смывало, как потоком.
Казалось бы, истории финал,
Но это лишь эпичное начало…
А заполночь — народ уж мирно спал —
Вдруг во дворе сирена прокричала.