Михаил Федоров

Когда всю Россию покрыло снегами, в полночь 15 декабря 2020 года на сайте «Литературной газеты» я прочитал потрясшую меня весть: еще 7 декабря не стало дорогого мне Александра Ивановича Казинцева[1]…

А я, замотанный по своей адвокатской профессии в судах, в передышки уходя в затвор со своими писательскими почеркушками, это упустил… Непростительно… Как непростительно, что не проводил в последний путь и Владимира Ивановича Фирсова[2], хотя и тогда узнал о скорбной вести позже…

Внутри все похолодело…

И, теперь, когда Александра Ивановича с нами нет наяву, когда я не смогу к нему зайти в маленький кабинетик на втором этаже «Нашего современника», когда не смогу позвонить к нему в любое время на работу, домой, по сотовому, застав его то в Белоруссии, то в Армавире, то в Иркутске, то еще где…; всегда рад был его, бесконечно мчащуюся душу, увидеть у нас в  Воронеже, проводить его на поезд в столицу, и потом в столице снова встретиться и пройти по Цветному бульвару, повернуть на Садовое кольцо и подниматься в горку и слушать-слушать, прозревать и слушать, извините, наслаждаться речью, и слушать этого дорогого мне (извините за повторение), и, не сомневаюсь, многим-многим таким же брошенным в провинции, но ищущим себе доброго советчика и помощника – ЧЕЛОВЕКА… Таким ЧЕЛОВЕКОМ и был Александр Иванович Казинцев…

Я последний раз говорил с ним по телефону в 20-х числах ноября о 115-летии Гавриила Николаевича Троепольского[3], хотел предложить статью о корнях писателя, сына репрессированного священника, и Александр Иванович в своей доброй манере посетовал: «Что же Вы, братец, раньше-то не озаботились. Уже ноябрьский номер сдан, и готов декабрьский». Но я совсем не обиделся, зная его бескорыстную помощь и ощущая ее на себе все последние пятнадцать лет…

Он мне дорог был вдвойне, ведь я в душе тоже МГУшник, учился в Колмогоровском интернате при МГУ, а Александр Иванович окончил     факультет журналистики и аспирантуру при факультете.

Он мне дорог втройне, потому что любую мою рукопись он брал в руки, говорил: «Голубчик, присаживайтесь» (если это было в его кабинете в редакции) и не спеша, с отеческой заботой разбирал, что-то советовал, что-то сам правил, и так обоюдным трудом она доходила до публикации…

Скажите мне, где еще вас встречают такие  заботливые сотрудники, которые не смотрят на вас, как на источник поправления своего материального положения, а искренне хотят помочь… Припоминаю, как в журнале «Север», где печатали мои повести и рассказы при Станиславе Панкратове[4], потом появилась некая дама с именем и фамилией Е. П. и сходу выставила счет: давайте столько – напечатаем столько… А в Воронеже редактор «Подъема» И. Е. что творил, превратив журнал в кормушку… От Александра Ивановича подобное услышать было изначально невозможно… Потому что он в высшей степени русский интеллигент, добрый, умный советчик и бескомпромиссный заступник…

Понимая, какую невосполнимую утрату понесла русская литература, понесли простые люди, на просветление которых Казинцев положил свою жизнь…

Зная, как он шел дорогой спасения «русского народа», не отступая ни на шаг перед противником…

Видя, что он и покинул нас в тяжелую годину «пандемии», оставаясь на посту до последнего дня… 

Веря, что знавшие Александра Ивановича, никогда его не забудут…

Я хочу низко-низко поклониться дорогому Человеку и в который раз поблагодарить Матушку-Русь за то, что не оскудевает она, давая нам таких славных сыновей…

Я не знаю, кто теперь  займет кабинет Александра Ивановича, дай Бог – настоящий русский интеллигент и бескомпромиссный заступник; что будет с книгами, которые присылали ему со всей страны – дай Бог их не растерять, как словесную коллекцию о жизни России; что скажут о публицисте А.И. Казинцеве через пятьдесят, сто лет – но в сказанном не найдется лазеек для подлости и предательства…

Еще метаясь в тяжелых чувствах, выскакивая на мороз и не замерзая, снова прячась в тепло и не согреваясь.

И летят над заметаемой снегами Россией возгласы любивших Александра Ивановича Казинцева…

16 декабря 2020 года